Как воспитать ниндзю
Шрифт:
Мы с Мари, наоборот, хохотали во все горло, ни мало не тушуясь. Добрая бабушка приблизилась.
– Здоровые, упырята, – посмотрев на нас, ласково сказала добрая бабушка.
Она медленно подошла к нам. Я, не смущаясь, обеими ладонями с земли, смеясь, ела чернику. При приближении ее я торжественно поднялась, оправив платье и стараясь придать лицу соответствующий вид.
Она, улыбаясь, приблизилась, глядя в лорнет.
И вдруг вздрогнула, уставившись на меня. Лицо ее странно дернулось и исказилось. Как-то странно даже – лицо ее вроде даже по-детски помолодело.
–
– Я вас знаю? – недоуменно спросила я.
Она с трудом овладела своим лицом.
– Может, мы с вами встречались по делам? – догадалась я. – Или вы видели меня в детстве, но я не припомню? – я виновато посмотрела на нее. – Простите ради Бога, но я имела в детстве дела со столькими людьми, что некоторых совершенно не помню... Наверное, мы с вами торговали драгоценностями?
Я сделала книксен.
Она проглотила ставший в горле комок и резким движением опустила на лицо вуаль.
– Извините, пожалуйста, мне стало нехорошо... – глухо сказала она. И резко добавила:
– Так, Джекки, никакой свадьбы! Второго Артура нам не надо! – глупо сказала она. – Я запрещаю тебе даже приближаться к ней!
– Ну и слава Богу! – облегченно сказала я.
– Чего? – удивленно переспросила бабушка.
– Ну, она отказала мне... – смутившись, проговорил Джекки.
– Она отказала ему трижды, причем весьма грубо, – осторожно сказала подошедшая мама. – О чем вы ведете речь?
– Она не хочет за принца? – недоверчиво усмехнулась старуха, и в ее голосе мне послышалось недоверие и насмешка. Она подозревала меня в кокетстве.
Я только хихикнула.
– Она обладает властью большей, чем моя мама, бабушка, – тихо сказал Джекки. – Граф молчит, но в министерстве знают, что если только ее собственные поместья в разных странах сложить, то по размеру это превысит Англию... А она в своих владениях царь и Бог, мы неоднократно слышали от свидетелей, что достаточно одного движения ее пальца, чтобы тут же отправить людей на смерть...
– Разве она не хочет стать принцессой?
Вот тут уж захихикали уже все.
– Она уже принцесса, бабушка... – мрачно сказал Джекки.
Та застыла.
– Вот как?! – медленно обернулась она. По ее лицу под вуалью пробежала целая гамма чувств – изумление, неверие, дрожь.
– Я не первый принц, что делал ей предложение... – хмуро буркнул Джекки. – Какой-то китаеныш сделал это быстрей меня. Ее выдали в раннем детстве за китайского принца, чтобы укрепить отношения между нашими странами. На Востоке приняты формальные ранние браки.
– Она вдова? – дернулась бабушка.
– Соломенная... – засмеялась я. – По умер в детском возрасте, а я ни то ни се, пока титул ношу...
Я с улыбкой, пританцовывая и искоса глядя на них, начала лукаво выбивать ритм пальцами. Мне уже надоело стоять смирно.
Та опять вздрогнула, глядя на то, как изгибаются мои губы в смехе, как я пожимаю плечами и весело и заливисто, искренне с удовольствием смеюсь; на мои жесты, потянулась ко мне всем телом и незаметно руками, вздохнула и почему-то снова отчаянно побледнела.
Я со смехом нечаянно наклонилась к отцу.
– Джекки, – сказал тихо он. – Я сопоставил то, что ты добыла ночью с тем, что знаю сам, и думаю, что это он тот “важный объект” нападения, который ты вычислила. Следи за ним.
Я понимающе незаметно кивнула, и все, наблюдая за обстановкой. Вчера я принесла из города вывод, что ожидается крупное преступление. И сейчас мы на самом деле провели военный совет и сообща решили, что я должна охранять Джекки. Отец прикроет остальных. Хотя все думали, что мы только улыбались. Когда работаешь много лет, многое понимаешь без слов. Еще утром я доложила отцу о своих наблюдениях, и сейчас военное совещание закончилось. Я всего лишь звонко смеялась и сверкала глазами, вовлекая всех в веселье, отклонившись от отца.
– Один из конюхов – чужой, – только и неслышно сказала отцу я. – Его не назвала ни одна девушка-горничная по имени, он носит фуражку чуть не так, как все остальные и ошибся сложной пуговицей в королевской форме на боку, его не узнала экономка, и он случайно уклонился от управляющего... И он не англичанин, ибо его губы движутся не так, выговаривая звуки; и его, хоть он и жестко контролирует себя, тянуло поклониться до земли старшему принцу... И еще есть мелочи, не видные тебе... Проверь его.
– Ну у тебя и ум... Я так и не понял, почему ты вдруг пошла за старшим принцем и совершенно обычным конюхом, вдруг закрыв принца, – вздохнув, все же сказал мне вслед отец. И кивнул незаметно, что берет его на себя. С восторгом наблюдая, как я все делаю естественно. Это был старый спор.
Действительно, абсолютно каждая отмеченная деталь не только ни о чем не говорила, но и была абсолютно естественна и даже оправдывала отмеченного человека. Пуговиц неправильно застегнутых в спешке много, с экономкой не здороваются, с девушками сорятся...
Отец всегда говорил, что доверяет моим выводам. Хотя ворчал, что я сама не понимаю, как я эти выводы делаю. Ведь совершенно не видно, как можно было соединить эти признаки. Ведь выводы были сделаны по совершенно несвязанным ничтожным нюансам поведения тысяч совершенно незнакомых мне людей, из их отрывочных слов и действий, наблюденных мной за ночь! Все знали, что чем больше различных признаков, тем, наоборот, лучше я понимаю все, в отличие от других. Как книгу читала – чем больше слов, таких хороших и разных, тем больше понимаешь сюжет, а не наоборот. Люди же словно запутываются признаками. Я же всегда говорила, что нужна мысль, внимание, вокруг которой складывались бы подробности, это точно так же, как читать книгу. Если не приложить внимания, не пытаться вникнуть и наблюдать, то ничего не понятно – пустые слова. А если читать со вниманием, то полностью погружаешься в книгу, все понятно и складывается как бы само собой. Как для книги нужна на самом деле мысль, вокруг которой наращиваются подробности, так и наблюдение будет естественным, если ты умеешь читать окружающее, то есть наблюдать. И открываешь “книгу жизни” со вниманием.