Как воспитать ниндзю
Шрифт:
– Я человек чести! – не выдержал капитан. – А вы предали Англию!
– Капитан, – хмыкнула Мари. – Мой отец с юности служил Англии и считается одним из самых лучших дипломатов и сотрудников, и служил общему благу верой и правдой все годы... И вот после всего этого, через двадцать лет верной службы Англии всей нашей семьи, мы узнаем, что нашу семью уже много лет пытается уничтожить «соверен», хоть видит Бог, никто из нас его никогда не видел до вчерашнего дня... – она сплюнула.
– Граф, – обернулся принц.
– Принц, не дергайтесь, а то станете героем... – равнодушно предупредила
Но тот не слушал, а вопрошающе посмотрел на графа.
– В глаза не видел, – холодно подтвердил граф. – А у меня абсолютная память на лица, – нужно уметь вычленять слежку...
– Как не видел! – завопил вдруг в ярости король. – Да этот сукин сын все такой же, каким я его в первый раз увидел тридцать лет назад, даже гад не изменился и не постарел ни капли!
Все удивленно посмотрели на короля.
Граф пожал плечами.
– Не видел... В двенадцать лет?
Он был холоден и честен.
Король заметался.
– По пьянке чего только не увидишь, – хмыкнул один из громадных телохранителей Логана, успокаивая короля. – Я один раз напился и спалил, и поломал полгорода, а утром абсолютно ничего не помнил... – он мечтательно зажмурился. И искренне предположил решение. – Может и вы граф, сидели в каком-то портовом кабачке с какой-то шлюхой, выпили славно, а тут открывается дверь забегаловки и входит король, и пытается, слабенький такой вот фраерок, к вашей девице клеиться... И нет бы ему слинять, а он праздник портит гад, вопит, что это его жена, куражится... Тут вы ему и врезали по полной программе...
Мари и принц дружно ткнулись в своих коней от смеха.
– Принц, – почему-то неожиданно хмуро опять предупредила его мама. – Я же сказала... Я не промахиваюсь...
– И это будущего зятя... – проворчал принц.
– Вам все равно от меня не уйти! – трепыхался в ярости под дулами король. – Я не успокоюсь, пока кто-нибудь из вас останется жив! – выдохнул он.
– Я его прикончу сейчас, – как-то страшно, без эмоций, мертвенным поледеневшим нехорошим голосом медленно сказала Мари, и я вся захолодела. – Его нельзя оставлять в живых...
Она медленно поднимала оружие.
– Мари! – прикрикнул Логан. – Решим на корабле!
– Я не могу оставить его в живых... – как заколдованная по слогам сказала она. – Если этот ублюдок не из-за чего просто так пытался нас убить, то что он сделает после сегодняшнего... Нам хватит одного заложника...
– Они тогда наверняка пошлют за нами армию... Они и так следуют в километре...
– Им будет не до нас... Будут выбирать короля... Сразу распадутся на партии... – заворожено не отрывая взгляд, словно пророчества, выплевывала она предложения.
Король затравлено отступал, ибо на него посквозило смертью.
– Мари! – резко рявкнула мама, сообразив, что та от долгой привычки от угроз вошла в боевой режим, когда уже не думаешь, король там или нет, и только стреляешь в случае опасности.
– Мари, я приказываю, до корабля никаких убийств, – жестко сказал граф.
Наконец-то она немного успокоилась и смирилась, но глаза ее по-прежнему холодно пронизывали короля. Я чувствовала, что Мари пока нельзя было оставлять с королем. У нее, пережившей достаточно стычек, автоматически возникал синдром врага, если ее пытались убить.
– Вас все равно достанут, – не унимался старый дурак. – Я пошлю за вами Берсерка.
Граф Рихтер вздрогнул. Наши все, раскрыв глаза и пожимая плечами, переглянулись. Я слышала, как они переговариваются. Берсерк, она же Ника – боевая кличка Лу и графа, под которой их двойку, знали во всем мире. Правда, так чаще называли просто Лу, но на это имя шла тайная корреспонденция из Англии для их обоих, вернее, в основном для графа, ибо Лу не читала притязания министерства. И теперь вся семья недоуменно смотрела на друг друга и на Рихтера. Тот тоже пожимал плечами. Старик, похоже, сходил с ума.
– Вы бы помолчали, ваше величество, – не сводя напряженных глаз с Мари, как можно вежливей, но внятно и настойчиво говорил в это время капитан.
– А вы бы лучше напали на них и освободили нас, – огрызнулся король.
Он не успел договорить, – Мари мгновенно выстрелила в мушкет дернувшегося капитана, так, что он вылетел из рук, почти мгновенно оказалась рядом с ошеломленным капитаном и, развернув коня, прямо из седла ударила ногой в коленку капитана на коне. Тот свернулся от боли, ткнувшись со стоном в спину коня, а Мари в это время просто вырвала у него из ножен саблю, наклонившись над ним и ткнув второй пистоль ему прямо в голову.
Всего несколько мгновений потребовалось ей, чтобы обшарить послушно лежащего на коне капитана, выкидывая найденное оружие прямо с коня в кусты, накинуть одной рукой на его руки петлю веревки и резко затянуть ее. Секунда, и она уже с силой оттолкнула капитана и ехала рядом, снова держа наведенный пистолет на короле.
Похоже, быстрота, с которой это все было проделано, ошеломила всех посторонних.
– Ничего себе, – прохрипел капитан. – Кто же тогда Лу?
– Берсерк, – одними мертвенными губами безжизненно и холодно сказала Мари. Он для нее уже умер.
Капитан стал мертвенно белым.
Граф Рихтер побледнел. Когда агент говорит свое имя, это значит, что в живых он их выпускать не собирается.
– Что?!? – воскликнул король.
– Берсерк, ваше величество, – устало проговорил Рихтер. – Я уже все выяснил. Вы умудрились сегодня прилюдно оскорбить самого лучшего легендарного агента и бойца Англии, которого все любили... Все, кто знал его, дипломаты и министры были в шоке. Те из сотрудников министерства, кто был на балу, разбегаются из страны... Нам придется просто закрыть министерство... Мне не удалось их успокоить, ибо гарантиям никто не верит... И вообще, никто не верит в то, что вы в своем уме... Им казалось, что король не мог этого сделать – он обязан думать о благе Англии и любым путем добиться, чтоб он служил нашей стране... Тем более что за него бьются другие страны, и, по слухам, сам принц Франции приударял за Лу. Если вы сделали такое из-за прихоти с легендарным человеком, сделавшим так много и бескорыстно, служить с которым мечтают и о котором известно, что он служил Англии исключительно бескорыстно, по своей воле, ибо его денег хватило бы, чтоб купить ее, то что ожидать обычным людям?