Как воспитать ниндзю
Шрифт:
Я не успокоилась, пока не завязала кота узлом вокруг кактуса. Он жалобно мяукал.
– Мне его, пожалуйста, со специями! – сказал, с состраданием поглядев на животное, мажордом. – Лучше запеченного целиком...
Я мрачно смотрела и на кота, и на китайца, сунувшего его мне за пазуху.
Мари промывала мне укусы и глубокие порезы ромом, отведя меня в угол и раздев, и ругалась.
Китаец аккуратно развязывал кота.
– Ну и шуба у него! Он даже не пострадал от игл! – восхищенно сказал он королю.
– Зачем Лу напала на бедную кошечку? Она такая красивая! Правда, она больше не будет? Киса-кис-кис-кис... –
Бедный кот, отец сотен ублюдков, которого еще никогда так не оскорбляли, угрожающе зашипел, выпустив когти, как у настоящего тигра.
Мама отшатнулась.
– Я рад, что вам он вам понравился! – облегченно сказал король. – Я обязательно попрошу Терезиту подарить его вам за то все, что вам пришлось здесь вынести...
Кот вырывался из рук китайца, пытаясь атаковать маму и задеть ее лапой с чудовищно острыми когтями, даже от рук китайца. Он махал лапой, пытаясь ее зацепить, несмотря на то, что сильный китаец отчаянно удерживал извивающееся крепкое животное.
– Я уверен, что она не откажет лучшей подруге... – чуть дрогнув и зачем-то беря в руки за ножки тяжелую табуретку, отступая в угол, сказал король. – Ради друзей можно и пожертвовать любимцем семьи...
– Почему бы не подарить его Джекки? – недоуменно спросила я.
– Да, Джекки будет очень опечален потерей любимца... – подтвердил, не слушая, король. – Он целыми днями и ночами напролет охотился на него с ружьем, но ему так и ни разу не удалось подстрелить его...
– А самое главное он любит петь! – сказал мажордом. – Целую ночь не спишь, слушая, бывало, его до утра, – закатив глаза, проникновенно проговорил он, аж дрожал. – Редкий, сильный, удивительно красивый и проникновенный голос... Я слышал, вы любите ходить в театры? – спросил он, вытирая заспанные глаза. – Теперь вам театр будет дома... Рассказывают, что его слышно даже в Лондоне... К нам неоднократно приходили люди, живущие неподалеку, – гордо сказал он, – предлагая за него любую цену... Среди них даже было семь живодеров, а ведь их вряд ли заподозришь в любви к музыке! Большой звук, большой голос, большой талант, больше никто не умеет!
С трудом я сообразила из его объяснений, что тот пронзительный зву-у-у-к, покрывавший вчера даже вой тигров и не дававший никому толком выспаться, пронизывая до костей; и от которого некуда было укрыться, ибо этот визг наполнял все и с успехом заменял скрип ногтя по стеклу, производило это маленькое животное...
– Но... – выставила руки мама.
– Я понимаю, конечно, что вам неловко забирать понравившееся любимое животное королевской семьи, но, прошу вас, примите его в память обо мне... и пусть китаец его прямо так и уносит на руках, не выпуская, – быстро сказал король, подымая табуретку для удара. Видя, что китаец ослабел в неравной борьбе. – Чтоб мне не было так жалко отдавать милого питомца, и я его больше не видел и не испытывал желания вернуть его... Знайте – от сердца отрываю, поистине дорогой подарок... Те подарки, от которых не жалко избавиться, вряд ли можно назвать подарком...
Мари подозрительно потянулась за ружьем.
Индеец остановил ее руку, перехватив и что-то шепнув ей почему-то про укроп, петрушку и грибочки...
Мари успокоилась настолько, что даже забыла про настоящее и облизнулась. И даже издалека попыталась погладить кису, улыбаясь.
Киса явно почувствовала всеобщую любовь к животным в нашей семье. Она попыталась вырваться, извиваться, кусаться, устроив просто-таки невероятную гадость, визжание и царапания.
– Она очень милая... – поспешно сказал король. – И очень любит, чтоб ее гладили! Она сразу успокаивается!
Если б я не видела своим зрением тонкую удавку, которой китаец «гладил» кота, то я б поверила.
Китаец знаком показал мне глазами – все нормально, будет очень вкусно. Но я не могла себе позволить бесчеловечного и недемократичного расистского обращения с животными.
– Выпусти кису... – сказала я строго. – Пусть идет с нами сам, я уверена, он привязчив, и будет сопровождать нас как щенок...
Король ничего не успел запротестовать. Выпущенная киса мгновенно взлетела на потолок, и, став невидимой за балкой наверху, угрожающе шипела, мяукала, и, вообще, проявляла все признаки буйной радости идти с нами в самом недоступном для нас месте в углу чердака за балками.
Король явно обрадовался, что к нему вернулась кошка. Он снова схватил стул от переизбытка чувств. Прижав его к груди и поджав ноги.
– Ах, как жаль, что вы выпустили его, он такой своенравный! Я прямо не знаю, как его вам отдать... Может, Мари снимет его с потолка, – он показал на ее мушкет, – и заберет с собой? – предложил он, понимая, что это невозможно.
Я же, уловив что-то подозрительное в шипении кота, переглянулась с Мари и китайцем. И, практически мгновенно оказалась в углу, бесшумно подтянувшись на балку, как я одна умела. Мари как раз прикрыла меня выстрелом в притолоку, но я уже убила выстрелом в упор убийцу со своего места.
– Ну, давайте сюда кису! – радостно сказал король, потирая руки и подставляя их.
Он расставил руки.
Я ухмыльнулась.
Я скинула ему убийцу прямо на руки одним рывком, перевалив труп через балку, раз он так хотел.
Король побледнел до синевы. Разглядывая подарок.
А потом, поймав кота, швырнула ему его на руки сверху.
Я уже давно не слышала таких ругательств, какие выразил самодержец по поводу обоих, пока кот больно драл его.
– Интересно, почему он не застрелил никого из вас? – спросила мама короля.
Король побледнел.
– Он слушал разговор с пап'a и, наверное, охотился на меня... – великодушно сказала я. Чтоб король прекратил волноваться. – Да и, скорей всего, просто ждал, пока вы умрете от яда...
Он опять стал беленьким.
– Кто-то попробовал бы все равно, – дипломатично сказала я, ни о ком конкретно, – начал бы корчиться, все кинулись бы к нему, он бы незаметно спустился и расстрелял бы оставшихся в затылок... Просто ждал нужного момента...
Король опять побледнел.
– Я пошутила... – хмыкнула я. – Он просто любил своего соверена...
Вот тут уже хихикнули все.
– Она издевается, – сказал король пап'a.
– Вам придется к этому привыкнуть, – пожал плечами тот. – Я ее папа и мне и то достается... А вы всего лишь король для нее...
– А как насчет меня? – подозрительно спросил Логан.
– Тебя б тоже дострелили, – пожала плечами я.
– Он не то имел в виду, – фыркнула от смеха Мари. – Он дал понять папе, что он не один тут такой главный...