Как воспитать ниндзю

Тимуриды Люда и Игорь

Я перечислила каждого художника с тысячами указаний, как я это определила, и указанием приблизительного года написания, объяснила, где копии, где картина приписана другому художнику, где авторские копии, какая ценность каждого художника...

 – Мне оно не нравится... – честно сказала я насчет собрания картин. – Так ложка дегтя портит бочку меда... Эти гнусные дешевые картинки англичан... Меня просто рвет на самом деле... И слишком много голой натуры – это как нечто слишком сладкое... – сказала я. – Но если уничтожить или продать

копии, развесить оригиналы среди наших настоящих галерей, то эти прекрасные женщины будут довольно хорошим приобретением для нашей коллекции, хотя меня всегда будет воротить от них, когда вспомню их окружение... Эта мерзкая аура тошноты будет присутствовать...

– Я уничтожил худшее... – поежившись, сказал отец. – Остальное используем в шпионской работе, нам нужны поражающие дары для мерзавцев, даже королям нравятся такие подарки, если это известное мировое имя... Только это им и дарить...

– Я бы оставила себе самых знаменитых художников... – сказала мама, в которой проснулся инстинкт коллекционера. – Наша коллекция станет знаменитой! Ведь люди приходят именно из-за таких штук! – решила она, ткнув в голую попочку тетеньки валявшейся на полу картины, упавшей вниз после разгрома.

– Так вы подарите мне Боттичелли? И Джорджоне? И я все-таки уверен, что это Винчи с лебедем, вы все ошибаетесь! – сказал принц.

– Принц повесит живопись в своей спальне... – сказала я серьезным тоном гувернантки, укоризненно качая головой. – ...А король потом нас убьет!

В это время вошел довольный дворецкий.

Козел отпущения – сразу поняла я. Не то, чтобы он виноват, но принц здесь, и он получит свое.

Козел резко остановился под взглядом отца – даже дураку было видно, что граф хочет свежей крови.

– Как вы могли не сказать мне... – тихо стал наступать на него отец, говоря голосом доброго тигра, – что хранится в этом доме! Ведь у меня две юные любопытные дочери!!!

 Дворецкий в настоящем ужасе затравлено отступал назад – отец привык убивать врагов, и это всегда как-то чувствовалось, что он не шутит.

– Ваша светлость! – вдруг закричал он. – Вы нашли мерзкие картинки? Да мы слышали легенды от слуг предыдущего хозяина, что их предыдущий хозяин имел мерзкие сокровища, – он заикался, – но так ничего и не смогли найти, как не желали, ибо он был убит внезапно...

– Так ему и надо! – успокаиваясь, сказал отец.

– Там слишком высокий слой пыли... – заметил принц. – Если вы думаете, дядя Леон, что я поверил вашей дочери, то вы ошибаетесь... Туда не входили лет двадцать до сегодня... Но не могли бы вы отдать мне всю эту коллекцию?

– Мальчик будет королем... – ошарашено сказала я. – У него запросы монарха!

 – Монарха? – с сомнением переспросила мама. – А мне казалось, что у него другие задатки... У него впереди великий путь. Он выйдет на большую дорогу!

– Нууу... – сказал принц, идя на попятную. – Можно подарить одного Винчи, Джорджоне и Боттичелли... И я все забуду... – пообещал он.

– Да, если чтоб он забыл свои глупые клятвы и обещания жениться, надо приплатить, то заплати ему... – облегченно сказала я отцу. – Пусть выкинет эту дрянную идейку из головы, не жалей ничего на это... Можешь отдать ему второго Джорджоне и третьего Тициана... – сказала я, благоразумно умолчав, что это подделки.

 – Я еще не совсем дурак, леди Лу, – воскликнул принц, – и я все прекрасно слышал, что вы говорили... И я хорошо помню, что мне надо сначала взять разрешение...

Я побледнела.

– Вы... вы... скажите быстро, что пошутили!

Кажется, я начала заикаться. В первый раз! Совсем чокнутой в Англии станешь!

– Он имел в виду, что ему надо спросить маму, разрешит ли она привезти в дом эти картины... – быстро пришел мне на помощь отец, успокаивая меня. – Правда, принц? – с нажимом, призванным раз и навсегда отбить подобные мысли, спросил он.

– Ничего подобного!!! – возмущенно заявил принц. – Коллекция картин будет приятным скромным дополнением к приданому... вместе с вашей коллекцией мечей и этим скромным маленьким домом... Дополнением к тем миллионам фунтов, которые вы дадите за дочерью... – уточнил он.

Я начала бледнеть.

– Ну и штук двадцать поместий на миллион акров, чтоб наши дети могли ездить отдыхать летом из душного Лондона... – отмахнулся он от желавшего что-то сказать ему графа. – Ах, я такой скромный, много не требую...

У меня дрожали губы.

И руки дрожали.

Так хотелось ему врезать прямым хуком по личику.

Люблю бить скромных людей... Таких скромных...

– Вы... вы... вы забыли, совсем немного... кажется, спросить невесту... – сумела сказать я.

– Невеста согласна... – отмахнулся принц.

– Вы женитесь на Мари? – только удивленно сумела выговорить я, зардевшись краской. Никогда я еще не попадала в такое дурное положение. А я-то размечталась, думала все, что это я. И уже готова была бить его. Стыдно и неловко было ужасно...

Я подняла глаза на Мари и попросила сестру прощения.

– Почему же ты мне не сказала? – укоризненно спросила я. – Признаю свою исключительную тупость, но я приняла все угрозы на свой счет... Надеюсь, я не нарушила твое счастье, прости сестренка?!

Мари широко поглядела на меня.

– Я не виновата, сестренка, надо было сразу сказать! – покраснела как рак, разозлившись, я. – Я никогда не попадала в такое глупое положение! – оправдывалась, ужасно себя чувствуя, я. Мне никогда не было так плохо. – Я бы сразу повела хорошо с твоим женихом! Не волнуйся, я дам за тобой не только папину любимую коллекцию, но и столько миллионов денег и земли, сколько нужно!!!

– Как мило... – только и пробормотал пап'a.

Я была ужасно расстроена и чувствовала себя ужасно глупой, непонятливой, и красной, и толстой. Мне хотелось пропасть отсюда.