Как возникло человечество
Шрифт:
В результате тотемизм, кроме убеждения в существовании тождества между членами реально существующего человеческого коллектива и животными реально существующего тотемного вида, начал включать в себя веру в существование в какой-то степени наделенных сверхъестественной, магической силой иллюзорных существ (тотемистических предков) и иллюзорного (мифического) мира [111] .
Таким образом, тот путь возникновения представлений о сверхъестественных существах и сверхъестественном мире, который был охарактеризован в предшествующей главе, не был единственным. Наряду с возникновением веры в существование таких сверхъестественных существ, как демоны вещей и души людей, совсем иным путем возникла вера в существование таких сверхъестественных существ, как тотемистические предки. Наряду с раздвоением мира в пространстве на мир реальный и мир демонический (мир демонов и душ) произошло его раздвоение и во времени на тот же реальный мир и мир мифический (мир тотемистических предков). Так наряду со знанием о реальном мире возникла вера в существование двух сверхъестественных миров: мифического и демонического, каждый из которых был населен одной из двух основных категорий сверхъестественных существ. Трудно сказать, какое из этих двух представлений возникло раньше. Но это факт, что в течение определенного времени они существовали рядом, не сливаясь. Об этом говорят данные этнографии. У многих народов было зафиксировано проведение довольно строгого различия между двумя типами предков, предками тотемистическими и предками, умершими не в столь отдаленное время (Леви-Брюль, 1937, с.287 сл.; Токарев, 1964, с.66–67, 274–276)
111
Возникновение представления о тотемистических предках и тем самым о тотеме как предке породило тенденцию к превращению частичной табуации тотемного животного в полную. Однако запрет поедать тотемное животное возник лишь у части племен. У остальных полная табуация тотема, по-видимому, никогда не имела места Основание для подобного вывода дают не столько сами по себе факты отсутствия полной табуации тотема у многих племен и народов, в частности, у многих австралийских племен, у значительного числа племен Северной и Южной Америки, Африки, Индии (Briffault, І927, II, р 461–462; Аверкиева, 1959, с.256 сл.), ибо их можно истолковать и как результат исчезновения былой табуации, сколько связанные с ними обряды и верования.
Так, например, у индейцев северо-западного побережья Америки, в частности, у квакиютлей, у алгонкинов северо-востока Канады и чироков отмечено существование убеждения в том, что то или иное животное легче всего промышляется людьми рода, имеющего его своим тотемом, что люди наиболее удачливы в охоте на свое тотемное животное (Аверкиева, 1959, с.256, 1961, с.12). Представления, подобные приведенным, могли возникнуть лишь в эпоху раннего палеолита, когда существовала специализация охотничьей деятельности человеческих коллективов, когда члены каждого коллектива действительно были наиболее искусны в охоте на животное, являвшееся их тотемом. Возникшие в то время такого рода представления в дальнейшем распространились и на новые виды тотемных животных. Можно, конечно, предположить, что в историческом развитии вслед за частичной табуацией тотема у всех племен возникла полная, которая в дальнейшем у части племен исчезла. Однако мало вероятно допущение, что после исчезновения табуации тотема в полной мере возродились те представления об отношении человека к тотему, которые родились в то время, когда человеческий коллектив был специализирован в охоте на свое тотемное животное, и которые неизбежно должны были исчезнуть в период полной табуации тотема. О том, что по крайней мере у части племен полной табуации тотема никогда не было, говорят и тотемистические обряды некоторых племен селишей, сущность которых заключалась в обеспечении обилия тотемных животных и удачи охоты на них (Tout, 1905, р. 151–153).
В процессе дальнейшего развития грань между этими двумя существовавшими в сознании людей сверхъестественными мирами начала постепенно стираться Мифический мир все в большей и большей степени стал мыслиться как существующий и в настоящее время Демонический мир все в большей степени стал представляться и как существовавший в прошлом. Постепенно начала стираться грань между тотемистическими предками и другими категориями сверхъестественных существ. Особенности, которые первоначально мыслились как присущие лишь демонам и душам, начали переноситься и на тотемистических предков, и, обратно, черты, вначале приписывавшиеся лишь тотемистическим предкам, стали распространяться и на другие сверхъестественные существа.
В результате представления о мифическом и демоническом мирах начали все в большей и большей степени сливаться в представление об одном сверхъестественном мире, противостоящем миру реальному Однако этот процесс, по-видимому, не получил своего завершения к тому времени, когда произошел такой крупный сдвиг в развитии религии, как возникновение веры в богов (политеизма).
Возникновение политеизма было связано с разложением родового общества и началом его превращения в классовое Расслоение в обществе, выделение из среды ранее равных членов рода и племени могущественной рабовладельческой аристократии нашло свое иллюзорное отражение в расслоении в сверхъестественном мире, в выделении из „среды" более или менее равных по значению сверхъестественных существ нескольких особо могущественных — богов.
Вполне понятно, что отмеченные выше социальные сдвиги породили представления о богах не прямо, непосредственно, а обусловив соответствующую переработку ранее существовавших религиозных представлений. Последние послужили идеологическим материалом, из которого под влиянием коренного изменения условий жизни людей сформировались представления о богах Интересно в этой связи отметить, что основной идеологический материал для формирования представлений о богах дал не столько демонический мир, сколько мифический. В образах богов, причем не только у народов, стоявших на стадии разложения родового общества, но и народов, перешагнувших порог, отделяюпщй это общество от классового, явственно проступают былые тотемистические черты (Шантепи-де-ля-Соссей, 1899, I, Катаров, 1913, Матье, 1956; Лосев, 1957, Н.Никольский, 1959, Токарев, 1964 и др) В частности, уходит своими корнями к тотемизму и один из самых распространенных культов древнего мира — культ умирающего и воскресающего бога (Богораз-Тан, 1926, 1928, 1931, 1936).
Генетически восходят к тотемистическому культу многие обряды религий древнего мира, а через них и религий более позднего времени. Так, например, вряд ли могут быть сомнения в том, что такой христианский обряд, как евхаристия, является отдаленным пережитком ритуального поедания тотемного животного. В особенностях первобытных тотемистических праздников находят свою разгадку и многие черты религиозных торжеств классового общества В частности, такая особенность культов умирающих и воскресающих богов, как резкая смена периодов скорби и печали, во время которых верующие постились и воздерживались от половых отношений, периодами безудержного веселья и разгула, находит свое объяснение в имевшем место в первобытном человеческом стаде чередовании периодов полового воздержания и периодов тотемико-оргиастических зоофагических праздников.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Кризис первобытного человеческого стада
Приведенные в трех предшествующих главах данные не только подтвердили, но и позволили конкретизировать выдвинутое в главе X положение о том, что эпоха позднего ашеля — раннего мустье была временем возникновения и постепенного расширения сферы действия половых и иных табу и тем самым постепенного, но неуклонного укрепления первобытного стада и что переход от этой эпохи к следующей— позднему мустье-был ознаменован резким повышением уровня сплоченности первобытного человеческого коллектива. Первобытное стадо, каким оно стало к концу позднего ашеля — раннего мустье, существенно отличалось от того, каким оно было к его началу.
Существовавшее в первой половине раннего палеолита аморфное стадо протантропов не представляло собой сплоченного коллектива с постоянным составом. Характерным для этой эпохи было распадение одних и образование других человеческих коллективов, перемешивание первобытных стад, перегруппировка их состава.
Первобытное стадо поздних палеоантропов было крепким, сплоченным коллективом. В нем, помимо значительного числа негативных моральных норм — половых и пищевых табу, из числа которых особо следует отметить запрет каннибализма внутри стада, существовали позитивные моральные правила — нормы, предписывавшие заботу о каждом члене коллектива, взаимную помощь и поддержку. В частности, несомненно бытование в нем норм, предписывавших более или менее уравнительное распределение пищи. Об этом, помимо приведенных в предшествующих главах данных, говорит и характер медвежьих и иных зоофагических праздников, которые, как указывалось, уходят своими корнями к окончательно оформившимся к началу эпохи поздних палеоантропов тотемико-оргиастическим праздникам пралюдей. Как указывают все без исключения исследователи, занимавшиеся изучением медвежьих праздников, важнейшей чертой пиршеств, имевших место во время этих торжеств, был их отчетливо коммунистический характер (Харузин, 1898, Пилсуд-ский, 1914; Штернберг, 19336; В.Петров, 1934; Золотарев, 1934, 1939 а; Б.Васильев, 1948; Анисимов, 1958а; Алексеен-ко, 1960 и др.). Черты первобытного коммунизма прослеживаются во всех зоофагических праздниках, не исключая афинских буффоний (Толстой, 1936).
Первобытное стадо поздних палеоантропов было коллективом не только единым, но и осознавшим (в форме тотемизма) свое единство. Осознание человеческим коллективом своего единства было в то же время неизбежно и осознанием отличия всех членов данного коллектива от всех остальных людей. С возникновением тотемизма каждое стадо стало резко противопоставлять себя всем остальным человеческим коллективам.
Все это имело своим результатом почти полное прекращение перегруппировки состава и перемешивание человеческих коллективов. Каждое из первобытных стад замкнулось в себе, изолировалось от всех остальных. Тотемистическое стадо поздних палеоантропов, в отличие от аморфного стада протантропов, представлявшего собой объединение полуизолированное, было коллективом замкнутым, почти полностью изолированным от остальных. В связи с этим следует отметить, что указание на замкнутость, изолированность как на одну из характерных черт коллективов неандертальцев мы находим в работах целого ряда исследователей, в частности, П.П.Ефименко (1938, с.282–283; 1953, с.242–243), В.С.Сорокина (1951, с.148) и П.И.Борисковского (1957а, с.195). (См. примечание 19).
Замкнутость первобытных тотемистических стад имела своим неизбежным следствием превращение каждого из них в коллектив кровных родственников. „Всякая изоляция, — писал М.В.Игнатьев (1937, с.35), — есть по существу создание популяции индивидов, связанных родством разной степени; скрещивание внутри этой популяции уподобляется инбридингу, тем более слабому, чем больше размер популяции". Возникновение инбридинга, причем довольно тесного, ибо размеры первобытного стада были сравнительно невелики, не могло не сказаться на физическом развитии формирующихся людей.
Чтобы понять, какое влияние мог оказать инбридинг на их эволюцию, нужно хотя бы коротко остановиться на современном состоянии проблемы следствий близкородственного скрещивания.
В решении вопроса о сущности инбридинга и его последствиях можно выделить два основных направления, одно из которых берет свое начало в трудах Ч.Дарвина, а другое теснейшим образом связано с классической или формальной генетикой.
Проблема инбридинга и его последствий была глубоко рассмотрена Ч.Дарвином в целом ряде его работ (1939, 1950, 1951). На основании обобщения огромного фактического материала Ч.Дарвин пришел к выводу, что близкородственное скрещивание отрицательно сказывается на потомстве. „…Продолжительное тесное родственное скрещивание между ближайшими родичами, — писал он, — уменьшает крепость конституции потомков, их размеры и плодовитость, а иногда ведет и к уродствам…" (1951, с.581). Сопоставив этот факт с другим, прямо ему противоположным, а именно с тем, что „скрещивание особей, принадлежащих к различным семьям одной и той же расы или к различным расам или видам, сообщает потомкам больший рост, крепость организма и, за исключением скрещивания видов, повышенную плодовитость" (с.553), Ч.Дарвин пришел к выводу о существовании „великого закона природы, заключающегося в том, что все живые существа извлекают пользу из случайного скрещивания с особями, не состоящими с ними в тесном кровном родстве; продолжительное же тесное родственное скрещивание приносит вред" (с.530).