Как все началось...
Шрифт:
— Ты пьян, — сказала она и преградила ему дорогу. Его улыбка стала враждебной.
— Я пытался напиться, но, поверь, у меня ничего не вышло, милочка. Я кристально трезв.
— Я вызову полицию. И не утруждай себя угрозами, Слейд, — мне плевать, даже если все это закончится в суде. Никто не поставит мне в упрек, что я вызвала полицию, когда ты вломился в мой дом.
— Вломился? Я? — Он грубо усмехнулся, обошел ее еще раз и заглянул в кухню. — Мы ужинали, взяли такси, и ты пригласила меня зайти. Если ты будешь отрицать
— Черт возьми, где он? И не ври мне, Лара, я знаю, что твой драгоценный Майкл здесь. Ты почти вылетела из такси, так ты хотела быть с ним.
— Ну хорошо. — Лара облизнула пересохшие губы. — Он здесь. Он… он спит. И если… если ты разбудишь его, он очень разозлится. Тебе будет трудно иметь с ним дело.
Слейд засмеялся и прибавил шагу. Их звук показался Ларе очень неприятным.
— Ну и отлично, сладкая, я тоже в настроении, так что и со мной будет нелегко иметь дело.
— Слейд, пожалуйста… — Господи, о Господи. Он уже был у спальни Майкла. Еле дыша, она бросилась вперед и загородила дверь. — Не надо, нет…
Она всхлипнула, когда он схватил ее и отстранил.
— Подъем, Майкл, приятель, — сказал Слейд и включил свет.
Глава 6
Слейд уже пропустил свой рейс на Даллас. Когда он приехал в аэропорт, объявили посадку на другой самолет.
Он купил билет и побежал к турникетам. Ему неожиданно пришло в голову, что он мог бы поболтаться где-нибудь у далласского аэропорта, пока не будет рейса на Остин. «Проклятье, — подумал он мрачно, — а почему бы и нет?» Аэропорты последнее время играют весомую роль в его жизни…
Сейчас больше всего ему хотелось оказаться как можно дальше от того, с чем он только что столкнулся.
Ребенок. У Лары ребенок. Он не мог поверить в это. Комната, освещенная как сцена за поднимающимся занавесом, и в этом свете детская кроватка.
И в ней — спящий ребенок.
Господи, ребенок.
Минуту, которая показалась вечностью, никто не двигался. Он стоял, Лара стояла, потом она издала звук, похожий на стон. Он услышал его и резко повернулся.
— У тебя ребенок, — сказал он, откинул голову и застонал. Здорово сказано!
Ребенок проснулся, сел и схватился за края кроватки. «Мальчик», — подумал Слейд. Ему почудилось, что мозги у него онемели.
Малыш уставился на него парой огромных пепельно-серых глаз. Он смотрел на него с минуту, не плача, не произнеся ни звука, он просто… просто изучал его, если такое возможно.
Слейд тоже впился в него глазами, почувствовав холод в позвоночнике. У Лары есть сын. Это было единственным, о чем он сейчас был способен думать. Лицо ребенка сморщилось, и он заплакал. Лара подлетела к нему, схватила на руки.
— Майкл, — тихонько пропела она, — золотце, все хорошо. Мама здесь, не бойся.
Слейд, чей язык, как ему казалось теперь, не умещался во рту, отступил назад.
— Лара, — сказал он, и она повернула к нему белое лицо с безумными глазами.
— Пошел вон, — прошептала она, потом голос стал громче и выше, балансируя на грани истерического, и наконец она завизжала, повторяя, чтобы он убирался немедленно.
Могла бы не повторять — он ушел так быстро, как только позволяли ноги. Ушел не оглядываясь.
Слейд закрыл глаза. Ну вот и все.
Было скверно знать, что Лара принадлежит другому мужчине. Сотне мужчин, как он подозревал. Но что у нее ребенок… Что другой подарил ей ребенка…
— Привет.
Он вздрогнул, повернул голову и увидел женщину, проскользнувшую на соседнее сиденье.
— Здесь занято? Я не заметила, чтобы здесь кто-то сидел, и я подумала…
— Думаю, не занято. Она улыбнулась.
— Хорошо, тогда я — Жанет.
— Жанет, — отозвался Слейд. Приятное имя. Приятный голос. Приятное личико. Он кашлянул. — Все дело в том, Жанет, что ты теряешь время. Или мне придется потерять его для тебя.
Ее улыбка застыла.
— Извините?
— О, это долгая личная история, Жанет, и я не в настроении ее рассказывать. Так что приятного полета, и ничего от меня не жди. Ну как, уразумела?
Женщина вскочила с кресла.
— Вы сумасшедший!
Слейд коротко, резко хохотнул.
— Да, — устало согласился он, — и это тоже. Он повернулся к иллюминатору. За темным стеклом выплыло лицо ребенка. Чернильно-черные волосы, глаза цвета дыма…
Слейд схватил наушники, нацепил их и настроил на канал тяжелого рока. Все что угодно, только чтобы мозги перестали метаться. «Все что угодно», — подумал он, откинул голову и закрыл глаза.
В «Эспаду» он попал ночью. Кармен услышала, как он входит в заднюю дверь.
— Это я, Слейд, — поспешил сказать он, пока она не переполошила весь дом.
Кармен улыбнулась, заторопилась к нему и крепко обняла.
— Ты совсем не изменился, с тех пор как был мальчишкой, — сказала она, не отпуская его, — всегда возвращался в дом, когда остальные давно спали.
— А ты всегда выгораживала меня перед стариком, улыбнулся он и поцеловал ее в щеку. — Посмотри на себя, ты еще прекрасней, чем прежде.
— А ты все такой же потрясающий врун, — сказала она, покраснев. — Ты голоден? Могу разогреть что-нибудь от обеда или сделать тебе бутерброд — как захочешь.
— Все, чего я хочу, так это горячий душ и выспаться за ночь. Кто-нибудь уже приехал?
— Ты братьев имеешь в виду? Тревис прилетает завтра, Гейдж тоже.
Слейд ухмыльнулся.
— И Гейдж тоже? — Он наклонился, снова поцеловал хозяйку в щеку. — Знаешь что, Кармен? Так хорошо быть дома!