Как выжить в тюрьме
Шрифт:
Согласись, бывало повсякому…
Мы увидели мир в ином свете. Тюрьма заставила нас посмотреть на привычные вещи другими глазами. Мы заглянули в бездну, скрытую внутри нас, и задумались над ценой, казалось бы, простейших вещей — таких, как чистый воздух, солнечный свет, вода. На свободе у нас не было времени подумать о многом.
Посмотри на людей. Не напоминают ли они тебе легкоатлетов, бегущих по замкнутому кругу, по дорожкам вокруг исполинского футбольного поля? Они не знают, как пахнет трава под ногами, не слышат музыки в шелесте листьев, не видят, как содрогается воздух от взмаха крыльев свободно парящих птиц над чашей стадиона. Они бегут. Всё быстрей и быстрей, до изнеможения, в погоне за призрачной целью, существующей
Я вот думаю: неужели обязательно нужно упасть, чтобы задуматься над смыслом и сущностью бега?
Из нас двоих тебе сегодня повезло значительно больше, чем мне. Ты возвращаешься в мир свободных людей. Я остаюсь среди заключенных.
Какая всётаки жизнь занятная штука! Сколько раз мы бросались друг на друга, готовые биться до смерти, а теперь чуть ли не со слезами на глазах расстаемся, не в состоянии подобрать нужных слов. Смешно.
— Обязательно отпиши.
— Ещё увидимся. Земля круглая.
Я наблюдаю, как ты торопливо пакуешь вещи в спортивную сумку, записываешь адреса на обрывке газеты, чтото суешь нам на память. Интересно, каким тебя встретит мир? Там, за тюремными стенами? Задумывался ли ты над тем, что на свободе встретишь совершенно других, незнакомых людей, только внешне похожих на тех, кого ты знал раньше? Нет, не они изменились. Они остались такими же, как и были. Всё значительно проще — ты стал другим и на мир теперь смотришь совершенно иными глазами.
Увы, тюрьма избавила тебя от многих иллюзий. Наконецто ты понял, что в реальной жизни дружбы, как таковой, не бывает, а «Три мушкетера» Александра Дюма — не более чем красивая сказка. Вспомни, как много улыбающихся лиц мелькало на пороге твоего дома, пока всё шло хорошо, но как только гром грянул, как все вдруг кудато пропали, чтобы, не приведи Господи, не запачкать себя, стоя рядом с твоей драгоценной персоной.
Многим из них достаточно было поднять телефонную трубку — и ты на свободе. Ты ждал, ты верил, что подругому просто не может быть. Другого ты и представить не мог. Однако никто из них не набрал нужный номер. Что поделаешь — апостол Петр и тот отрекся от Иисуса Христа. Ты же далеко не Христос, а твои «друзья» мало похожи на святого Петра.
Не заводись, не трать попусту нервы. Ты сам придумал свой собственный мир, а потому не суди окружающих слишком уж строго. Как правило, в «друзья» набиваются те, кому ты выгоден, которые стремятся жить за чужой счет и рассматривают взаимоотношения с тобой исключительно как ступеньку в карьере, на которую можно без стеснения стать в грязной обуви по дороге наверх.
Да кому ты, в конце концов, нужен, за исключением тех, с кем связан кровными узами? Только они способны пожертвовать собой во имя твоего благополучия, не задумываясь о цене собственной жизни. Впрочем, в тюрьме ты видел и тех, кто бросал в пекло самых дорогих и близких людей. Что поделаешь — люди всегда остаются людьми…
Тебе повезло. О тебе помнили, за тебя ни на миг не прекращали бороться, тебя любили и ждали. Твой отец наконецто перестанет оббивать пороги прокуратуры, а мама испечет любимый, с орехами, торт. Дети весело защебечут, прыгая вокруг, — им так надоело слышать, что папа в командировке. Они до сих пор не могут понять, почему ты не позвонил и не приехал на Новый год. Ведь они для тебя приготовили столько подарков! Снова самые красивые женщины в мире повиснут на твоей шее, а ты будешь целовать руки только той, которой однажды навсегда подарил свое сердце. Ты возвращаешься в мир.
Нет, в тюрьме мы лучше не стали. Не для того возводились тюремные стены, чтобы ты стал моложе и здоровее после того, как тебя сознательно калечили и убивали. Ты не только стал старше, ты постарел. Твой организм нуждается в капитальном ремонте. Тебе придется потратить немало усилий на то, чтобы восстановиться и быть готовым вновь броситься в круговорот людей и событий. Врачи не зря утверждают: после двух месяцев заключения человек нуждается в серьезном лечении (мы с тобой отсидели значительно больше), а после пяти лет, проведенных за решеткой, в человеческом организме и особенно в психике наступают необратимые изменения. Подумай об этом, наслаждаясь вкусом свободы.
Проблема многих из тех, кто вышел из мест «не столь отдаленных» и тут же вернулся обратно, состоит в том, что они не смогли адаптироваться к окружающей среде после освобождения. На воле никто, за исключением разве что самого арестанта, не задумается о том, что не мешало бы пройти курс реабилитации. Родным и близким и так есть чем заняться, а государству, как всегда, плевать на своих граждан. Единственное, что оно может сделать, так это с сожалением вздохнуть: жаль, что всётаки выжил.
Украина — более чем уникальное государство. Воистину, это страна Гоголя и Достоевского. В каком ещё парламенте мира зэк, отсидевший неполные двадцать лет, будет вопить в мегафон: «Пенсионерам — пенсию, бандитам — тюрьмы!»? Хотя нет, есть ещё ЮАР. Там бибизьянки во главе с Манделой (не без помощи родимых спецслужб) прорвались к власти, затопив Южную Африку в большой луже крови.
То, что сегодня происходит в стране, иначе как «демократией в полицейском участке» не назовешь. Так называемое «правосудие» на деле является чрезвычайно удобным орудием для расправы с неугодными. С политическими противниками, например. Что может быть проще? Достаточно подловить на чемто горячем ранее судимого наркомана, затем болееменее симпатично оформить донос — и дело в шляпе. О какой законности, о каких правах человека может идти речь, когда в уголовнопроцессуальном кодексе ясно сказано, что любого гражданина Украины можно засадить в тюрьму на основании «глубокого внутреннего убеждения» следователя, дабы он «не скрылся и не воспрепятствовал установлению истины». Кричи — не кричи — кто услышит? Главное, засадить, а потом — хоть трава не расти. Следствие обычно тянется долго — до полутора лет, ещё годикдругой идет на ознакомление с делом, судебные заседания займут не один день и даже не месяц. Смотришь — лет пять пролетело. Можно и оправдать, если надо. Если нет — пусть ещё посидит.
Когда человека по какимто причинам не могут убить открыто и быстро — его бросают умирать в застенки медленной, так сказать, естественной смертью. Нет человека — нет проблемы. Очень удобно. Ответственности никакой. Блюстители правопорядка привычно разведут руками: «Кто бы мог подумать…». Когда количество погибших «самих по себе» начнет уж слишком сильно бросаться в глаза — когото из исполнителей понизят в должности. Вот и всё, что им грозит, но чтобы сам слуга «законности и порядка» уплыл за решетку — нини. Нужно очень уж постараться, чтобы насолить «своим» до такой степени.
Если внимательно посмотреть на статистические данные, то без особого труда всё население Украины можно разделить на две категории — одни сидят, другие охраняют, время от времени меняясь местами. Все остальные катаются либо ещё в детских колясках, либо уже в инвалидных креслах.
Самое поразительное состоит в том, что мы с тобой, несмотря ни на что, всё ещё продолжаем любить родное жовтоблакытное государство.
Впрочем, где она, Украина? Слушать заумные разговоры о построении «независимого государства» из уст откормленных, словно розовощекие поросята, чиновников, по меньшей мере, смешно. Кому нужна такая «независимость», превратившая уникальный уголок планеты в отсталую колонию, похуже банановой Урурумбы, где добродушные аборигены доедают очередного Кука на праздничный ужин? В то время, когда Европа усиленно объединяется, уничтожая и без того прозрачные границы, славяне по привычке роют окопы в тех местах, где на карте пунктиром обозначена государственная граница.