Как выжить в зоне. Советы бывалого арестанта
Шрифт:
Колония-поселение. Лесоповал. Лафа для «петухов». Вольные женщины смертельно опасны
Опишу ещё один вид исправительных учреждений. Итак, знакомьтесь — колония-поселение.
Кто сказал, что крепостное право в России отменили в девятнадцатом веке? Не так давно я наблюдал тысячи безропотных рабов и сам был одним из них.
Когда подсудимый после суда получает срок с отбыванием его в зоне, совсем не обязательно, что он отбудет его до конца. В исправительной системе существуют льготы, и при хорошем поведении, отбыв определённую часть срока, реально выйти на свободу условно-досрочно. Ещё раньше и с меньшими проблемами можно поехать в колонию-поселение. Я тоже был наивным и полагал, что там будет легче, чем в зоне. Прошёл административную комиссию и суд, мне изменили режим, и я стал поселенцем. Большинство поселений находится на Севере, на лесоповале и бирже по его переработке. Думал: «Ничего, здоровья хватит».
Как я путешествовал через всю страну, по тюремным пересылкам, это отдельная история. После полутора месяцев скитаний я и другие этапники прибыли в посёлок на севере России. На дворе — апрель месяц. Нас привезли к штабу на «автовозэке» и посадили на ночь в карцер, ужасный клопятник. Утром вызвали к операм, побеседовали наедине, всех вербовали стукачами.
Мне всё интересно, спросил их: «Ну, допустим, я соглашусь на вас работать. От пахоты в лесу вы меня освободите? Большую зарплату дадите? В комфортабельные условия поселите?» Получив на все вопросы отрицательный ответ, сказал: «И у вас хватает совести предлагать сотрудничество? Да на хер вы кому-то нужны». Они обозлились и сказали, чтобы ждал на крыльце, мол, позже получите аванс, и за нами придёт дневальный и отведёт в общаги.
Наше поселение располагалось на отшибе довольно большой деревни. Жили в ней в основном сотрудники ближайших зон и нашего учреждения, представляющего собой штаб, три общаги и баню. Забора почти не существовало. Бежать оттуда малореально — кругом леса, зоны, военные части. Работать нам предстояло на лесоповале, кормиться за свой счёт, отовариваясь в магазине за наличные и питаться за плату в столовой.
Позвали нас в бухгалтерию штаба получить аванс. Выдали «смешную» сумму, которой хватало на десять буханок хлеба. Хорошо, кому могли помочь переводом родные, остальным — хоть сдохни.
Приковылял тощий дневальный. Спросил у нас: «Хлебца нету?» Привёл в общагу, показал комнаты без замков, где в наше отсутствие менты устраивали шмоны.
Дневальный рассказал, что посёлок плохой, нам не повезло. Платят мало, нормы выработки большие. Тех, кто в лесу не даёт план, сажают в карцер с выводом на работу. Выходной один и никуда не пускают, так как в выходной семь проверок. Рабочий день — двенадцать часов. Посоветовал не лезть к местным бабам, хотя последние поселенцев любят, ведь многие зэки из больших городов и симпатичные. Местные жители и менты, наоборот, алкаши и дегенераты. Но очень ревнивы, и если узнают о связи с деревенской красоткой, забьют зэка насмерть.
К сожалению, он не гнал жути — реальность оказалась ещё хуже.
Послали меня и других этапников в лес. Опыта нет, техника и бензопилы старые, ломаются. И хоть ты перевыполни план, заплатят копейки. Рядом вольные лесорубы работают меньше и получают огромные деньги. Аванс быстро кончился. Пришёл к начальству просить ещё. Он отказал и посоветовал: «Кору грызи!» У кого было что продать, продали. Мне запоздал перевод из дома, три дня ничего не ел и вкалывал. Позже «подмазали» мастера, начал лучше закрывать наряды. Стали чуть больше получать, на двадцать буханок хлеба хватало. Собирали, пока чинили технику, зимнюю клюкву и продавали за бесценок.
Очень много было несчастных случаев. Народ неопытный, большинство горожане. То кого-нибудь деревом прибьёт, то бревном. У нас в первый же день задавило елью вальщика. Мне трелёвочник (трактор) «лопатой» ногу придавил. Дали больничный на три дня. После медики говорят: «Здоров, езжай в лес». А у меня трещина в плюсных костях, нога опухла, как бочка. Начальник разрешил полежать ещё неделю и выгнал на работу. При сороковом размере обуви я на левую ногу натягивал калошу 46-го размера. Хорошо, мужики из бригады не напрягали. Протестовать нельзя. Забьют в карцере — лес всё спишет. На севере менты — власть, все делают деньги и повязаны круговой порукой, в том числе и крупные прокуроры.
Сотрудники лесных исправительных учреждений с помощью махинаций продают на большую землю пиломатериалы и лес — эшелонами. Так что стремление было одно: поехать обратно в зону. Но это сложно, ты же рабочая сила. «Возникнешь» или будешь плохо трудиться, повесят за наручники и забьют. Оформят как несчастный случай.
Сотрудники жутко спиваются, живут хуже скотов, но слова им поперёк не скажи. Правда, некоторые зэки при должностях имеют поблажки, ходят в деревню и даже общаются с семьями ментов. Дети их, пока маленькие, говорят, что хотят быть поселенцами, потому что они весёлые и нарядные. В отличие от вечно пьяных пап и мам, которые ходят в грязном камуфляже.
Лучше всех поселенцев, как ни парадоксально, живут «петухи». Их не отправляют в лес. Они работают в бане, убираются в штабе, в деревне. Мало того что зарплату получают поболее лесорубов, так могут ещё подхалтурить — нарубить местным дров, насобирать ягод, наловить рыбы. Так они ещё, до кучи, и сексом «подрабатывают». Вольные женщины смертельно опасны. Вот многие зэки по привычке (или по скрытой ориентации) «пользуют» «петухов». Видел на поселении мужиков, добровольно идущих в «обиженные». От голода, за пайку хлеба, делающих минет.
Некоторые от безнадёжности, чтобы закрыться в зону, убивают таких же зэков. Или пробуют уйти в побег. Всех ловят и бьют смертным боем.
На поселении одно хорошо — сводить счёты, мочить «козлов». Частенько какого-нибудь «кумовского» «грохали» и зарывали под возводимую лежнёвку (дорогу из брёвен), типа, «в побег ушёл». Или деревом придавит — якобы несчастный случай.
После того как я, собирая зимнюю клюкву, заблудился и плутал в лесу три дня, меня посадили в карцер. В соседней камере менты насмерть забили осуждённого. Он долго орал, потом хрипел и затих навсегда. Позже я узнал, что в нашей бригаде покалечило ещё одного вальщика. Я решил: всё, с меня хватит…
Когда начальник делал обход, поговорил с ним по-человечески. Попросил отправить меня в зону. Видимо, у него было хорошее настроение, через десять дней был суд, и я, счастливый, поехал в колонию.
После этого я ещё два раза был на поселениях в республике Коми. Изменилось только одно: стали кормить баландой и высчитывать её стоимость из зарплаты. В остальном всё стало ещё хуже.
Прочитав этот рассказ, вы поймёте, почему всё-таки у воров и блатных в неволе нет реальной власти. Они играют по правилам ментов, иначе уедут в такое вот Учреждение. Кстати, не самое страшное из существующих для ломки авторитетов преступного мира. Хотя сотрудники и там ничего не боятся. Того же легендарного вора в законе Бриллианта там убили, в своё время никто наказания не понёс. Что уже говорить, когда прибьют простого дурака, нахватавшегося блатных верхушек и не понявшего, кто в неволе хозяин.