Как я «нагнул» юридическую систему и вышел на волю из тюрьмы США
Шрифт:
Я догадался, что с доказательной базой у ребят явная проблема. Я сослался на пятую поправку к Конституции США (статья 51 в РФ) и сказал, что я посплю. Закрыл глаза и обратился в слух. «А я вообще-то арестован? За что?» – сквозь полуприкрытые глаза задал я вопрос «эсесовцам». «Задержан для дачи важных показаний» – был ответ, и они переглянулись.
Минут через 10, мы съехали с хайвэя и въехал в небольшой городок, в котором я раньше не бывал, только проезжал его. Направились прямиком к местному полицейскому участку. «Наверное, в туалет и перекусить» – подумал я, самое время. Мы уже ехали около двух часов. Машина остановилась у служебного входа в полицейский участок.
Мы вышли из нее и вошли вовнутрь. Один из «эсэсовцев» пообщался с дежурным полицейским. После чего тот препроводил меня в пустую камеру. Когда прошло около часа, по моим представлениям, я окликнул дежурного – «мне в туалет»! Тот отвел меня без вопросов. На обратном пути я спросил его, если он знает, когда мы снова поедем и где «мои эсэсовцы»? «Они уехали, ты остаешься здесь» – был его ответ. Сказать, что я удивился – ничего не сказать…
…Где-то ближе к Новому году тюремный телеграф доставил нам новость – на карантине «загорает» еще один русский. Его еще никто не видел, но сведения были точными – русский, из Москвы родом. Неделя его карантина пробежала незаметно и в наш блок «заехал» Василий, назову его так. Забавно, что фамилия его состояла всего из двух букв.
Вася был корейцем по рождению и по своему внешнему виду. Я имею ввиду сейчас российского корейца, в «хрен его знает» каком поколении. В связи с внешним видом Василия, произошел очень забавный, на мой взгляд, эпизод в столовке в первый же день за ужином. Столовая, как я уже упоминал ранее, была отдельным зданием и стояла особняком. На прием пищи все ходили туда поблоково, то есть строем, каждый блок отдельно. Ничего нового амеры не придумали в этом плане.
В столовке каждый блок рассаживался по «своим» столам. У нас (русских) были свои места рядом друг с другом, мексы тоже рассаживались по столам по каким-то своим правилам. Не знаю, не вникал в эти нюансы. Пищу получал каждый человек на свой разнос самостоятельно и затем шел к своему месту, за своим столом.
Это условные места – сидельцы сами так распределили, а охрана не вмешивалась в это. Всех всё устраивало, так было заведено задолго до меня. Когда Вася (один из последних в очереди за пищей среди наших ребят) подошел к нашему столу, один из мексов, что терся возле нас постоянно (ну, интересно ему, было), окликнул его: «Эй, китаёза (Chino)! Твое место за другим столом. Здесь белые люди столуются!» Вася замер в растерянности на месте, недоуменно глядя на нас.
Мы дружно замахали руками – мол, садись с нами и не обращай внимания на мекса. Вася присел за наш стол, и мы стали ужинать и общаться с новеньким Васей. Мекс выпал в осадок: «Этот китаец умеет, по-вашему, разговаривать?» Как могли, мы стали объяснять ему, что этот человек русский. Мозги мекса вывалились набекрень через правое ухо. Он реально не мог совместить понятия «китаёза» и «русский» в одном предложении. Ведь Вася для него был китайцем, хоть ты тресни. Они (мексы, негры) азиатов тоже не различают, все азиаты для них – китайцы.
Вася легко влился в наше небольшое сообщество, и буквально на следующий день было ощущение, что он был здесь всегда. Через некоторое время я обратил внимание, что Василий частенько составляет компанию нашему Аре, в его музыкальных инсинуациях. При случае, я спросил у Васи, какое он имеет отношение к музыке? «Прямое» – был его ответ. «По своей профессии – я оперный певец, местечкового класса, само собой.
В Большом театре и Ла-Скала я не выступал. Но, в провинциальных клубах и залах мне выступать доводилось» – поделился со мной Василий. Я не поверил. Ты серьёзно? До этого, вживую я встречал только одного оперного певца, да и то в раннем своем детстве. И что, даже на итальянском можешь петь? Василий издал ТАКОЙ звук из своей утробы, что я моментально поверил в легенду о голосе английского короля – Ричарда Львиное Сердце, от рыка которого, как говорят, лошади приседали. Этим же вечером я решил попользовать этот талант на пользу обществу…
…В камере я промариновался несколько часов. «Эсэсовцев» и след простыл. Городишко, где меня «потеряли», был захолустным, и кроме меня в этом полицейском участке из задержанных «преступников» больше никого не было. Мне повезло, что дежурный офицер оказался нормальным и вменяемым человеком. К вечеру я изрядно проголодался и спросил офицера, когда здесь кормят? «Здесь вообще никого не кормят, здесь никто не задерживается, это ведь не тюрьма, а КПЗ» – ответил тот. Меня что, в тюрьму повезут?
Конец ознакомительного фрагмента.