Как я не хотела спасать мир
Шрифт:
— Что я — дурной в твою голову лезть?! — возмутился посланец из моего персонального ада (там, видимо, давали отгулы). — Еще такого узнаешь, что полиняешь раньше времени!
— Все равно, — упрямо сказала я, — это неправильно. Я не понимаю, почему мне все это грезится, и что нужно сделать, чтобы проснуться и…
— Тебе не грезится, — то ли утешил, то ли напугал меня собеседник. — И вообще, совершенно нормальная обстановка для ведьмы…
— Для кого?!! — распахнула я глаза.
— Для тебя, — индифферентно пожал плечами кот, чем привел меня в еще больший офигуй (не
— Это шутка? — полуобморочным голосом поинтересовалась я, начиная щипать себя во всех местах.
— Это правда, — заверил меня пушистый засранец, — как и то, что если ты наставишь на себе синяков, то, во-первых — лечить их будешь сама, а, во-вторых — красивее от этого не станешь. — Он потер лапой нос: — Я слышал, что женщины красят глаза в синий цвет, но чтобы бедра и руки… Это новое веяние моды?
— Это запах безумия, — созналась я, но истязать себя прекратила.
— Ну-у-у, — облегченно выдохнул кот, — это не страшно. Все ведьмы слегка не в себе.
— Почему? — наивно попалась я в ловушку.
— Кто ж в здравом уме согласиться жить в такой глуши на подножном корме? — уставился на меня этот паразит- вредитель или вредный паразит (я еще не разобралась окончательно). — И потом… они, как паров своих зелий нанюхаются, так и ходят под впечатлением.
— Это ты так шутишь? — никак не могла я понять всего на меня свалившегося. Если вспомнить поговорку: «Все что ни делается — делается к лучшему», — то, выходит, мое лучшее — это вот это? Глушь, метла и долбанутый кот?
— Это я ввожу тебя в курс дела, — невозмутимо ответил кошак, довольно жмурясь. — А то потом будешь бегать моих мышек по стенам ловить и кричать, что все это твое. Знаю я вас, ведьм, лишь бы чего-нибудь у бедного котика отобрать или оторвать. Вот твоя предшественница так и норовила лишить меня потомства!
— Кастрация? — с надеждой спросила я. Чисто для поддержания разговора.
— Одиночество, — помрачнел собеседник.
— А куда, кстати, она делась? — обвела я взглядом помещение. Вдруг хозяйка этого «дворца» где-то притаилась и сейчас как выскочит с криком: «Сюрприз!» — и я вернусь к себе в палату.
— На пенсию вышла, по выслуге лет, — разочаровал меня пушистик, поигрывая хвостом. — Сказала, что надо белый свет посмотреть, себя показать.
— И как? — все же хоть происходящее напоминало бред сумасшедшего, но было любопытно.
— Посмотрела и показала, — важно кивнул кот. — Замуж вышла. Прикинь, ей сто восемьдесят лет, а она вся в белом, как будто в сто пятьдесят. И жених рядом совсем молоденький. Испоганила ведьма эльфика. И до двухсот мужик не дотянул — женился. Теперь свои триста будет только в стакане видеть.
— Издеваешься? — со скрытой надеждой спросила я. Все же лучше, когда над тобой стебутся, а на самом деле — это все розыгрыш, и мы весело посмеемся в конце.
— Просвещаю, — отказался успокоить мои нервы кошак. — А то будешь потом мечтать о замужестве раньше, чем сто семьдесят лет. Тут, понимаешь, надо сначала все травки собрать, лягушек перецеловать…
— Зачем? — умирающим голосом поинтересовалась
— Принцев тут и так, как собак нерезанных, — отбрил собеседник. — Так и шляются сюда: то меч заколдуй, то дракона подмани, по принцессу в чувство приведи. А вот философский камень не у каждой лягушки есть. И они с ним только через поцелуй расстаются. Пока млеют. А еще нужно хвосты у скунсов крутить. Наши принцесски дюже любят духами на основе их секрета поливаться от принцев.
— Все! — рявкнула я. — С меня хватит! Этот дурдом не для моей койки! Сейчас я лягу спать, а когда проснусь, то вернусь в свою родную палату и пусть на мне лучше там опыты ставят, чем тут!
— Ну-ну, — спрыгнул на пол кошак. Это противное животное с видимым презрением задрало хвост и направилось к двери. — Все начинающие ведьмы думают, что они феи, но потом понимают, что жизнь хороша и без волшебной палочки. Так что пострадай, пока я чего-нибудь не поймаю нам на обед. — И свалил.
Я вздохнула, закуталась в одеяло и отвернулась к стене, смежив веки. Вдруг мне все же повезет?
— Эй, сонное царство! — разорялись где-то неподалеку противным голосом. — Вставай! Пора обед варганить! А то всех принцев проспишь! Так и будешь всю жизнь с лягушками целоваться!
— Да не нужны мне ваши принцы! — подскочила я спросонья. И поняла: мне не повезло! Я все еще в своем глюке. Видимо, мне попалось какое-то супер-крепкое лекарство. Со стойким побочным эффектом. Только почему этот эффект имел черную шерсть и разноцветные глаза?
— Вот и хорошо, что не нужны, — довольно мяукнул кошак, стоя над чем-то, очень похожим на зайца. Мертвого зайца. — Тогда давай приниматься за дело, потому что тут принцев нет, да и ты не принцесса.
— И кто б сомневался, — пробурчала я. — Но все достигается с опытом. Знаешь, одна тоже принцессой не была, а поспала на горошине — и сразу стала.
— Это ей так с мужем не повезло? — вытаращил на меня глазюки пушистый извращенец. — В смысле, долго искала, ничего не нашла и просто выспалась сверху?
— Это была обычная горошина, — нахмурилась я, не зная — то ли мне смеяться, то ли плакать. — Сушеная.
— А-а-а, — кивнул лобастой башкой кот. — Ну ты тоже можешь попробовать. Вон там в углу целый мешок стоит. Хочешь — спи на нем, хочешь — стой. Но я предпочитаю его есть. Так что меня в свои заведомо провальные эксперименты не втягивай. Лучше давай шевели своими телесами к этому зайцу. Надо с него шкуру снять и разделать.
— Я? — вытаращила я на него глаза. — А ты сам не можешь? Ты же все же мужчина, как я предполагаю.
— Можешь быть в этом уверена, — фыркнул на меня блохастый паразит. — И, как мужчина, я добыл нам обед, а все остальное — твоя забота. Давай, не отлынивай.
— А может, мы его прямо в шкуре сварим? — попробовала я улизнуть от женского долга.
— И есть мы его тоже будем в шкуре? — оскалился рабовладелец. — Чтобы удовольствие продлить? Представляешь, ешь и отплевываешься.
— Тьфу на тебя! — сплюнула я в сердцах. — Не умею я шкуру сдирать. Давай ты меня научишь, а в следующий раз я, может быть, сама справлюсь.