Как я прогуляла урок некромантии
Шрифт:
На позапрошлом занятии я ему так и сказала: «Быстро засовывай язык висельника в карман, пока Формблю не увидел… Как зачем? Ты что, забыл, что нам в домашке задали? Да, нам нужен этот язык. Что значит, не хочешь воровать?.. Мы позаимствуем. На время. Остатки вернем в баночке!.. «
В общем, остались мы без языка. И без возможности дослушать лекцию. А на следующей контрольной, естественно, мы завалились на теоретических вопросах. Формблю их как раз рассказывал после того, как выгнал нас с урока. Диндону, впрочем, поставили три. А мне – два.
Как всегда два!
–
Блин, опять я не о том думаю!
…Представляю, какой у меня зрелищный вид!
– Гелла, вставай!
Филигар первым опомнился и подал мне руку. Я с благодарностью взглянула на старосту. Всё-таки, что-то хорошее в нём было. Он не чурался широких жестов и часто помогал нам в учебе бескорыстно. В отличие от Алехандро – тот каждый раз выставлял такую цену за возможность списать конспект или получить ответ на вопрос, что волосы становились дыбом.
Сто фортинов за вопрос. Сто фортинов за готовое решение упражнения. Да у меня всего на жизнь оставалось сто пятьдесят фортинов!
Девчонки из нашей группы меня обычно игнорировали. Поэтому, единственный вариант, что либо списать или уточнить – обратиться к парням.
Иногда я спрашивала Диндона, всё-таки он мой друг. Но Диндон сам не всегда понимал тему. Долго корпел над ней, брал дополнительную литературу в библиотеке. В общем, когда до него доходило, что именно нужно сделать в задании, и как работает то или иное заклинание, мы уже проходили другую тему.
Неудивительно, что из всей группы самыми отстающими считались мы с Диндоном.
– Продолжим наше практическое занятие! – голосом, способным заморозить лёд, произнес магистр Формблю.
Оказывается, всё это время он стоял тут же, у скалы. И, видимо, наслаждался моим падением. Во всех смыслах.
– Напомню для тех невежд, возомнивших себя величайшими магами современности, и позволившим себе прогулять, что мы сегодня делаем. Оживляем древнейший артефакт безвестного некроманта. Каждому студенты предлагается свой артефакт.
Я не успела отпустить руку Филигара и отряхнуться, как в воздухе передо мной повис кинжал в ножнах. Небольшой, как раз мне в руку. Черные ножны с едва заметными истершимися иероглифами подсказывали, что вещь эта – очень древняя. Сколько ей лет? Пятьсот или тысячу.
– Вам необходимо взять ножны, подчинить себе и заколоть агнца для жертвоприношения, - продолжил объяснять Формблю.
На слове «заколоть» я испуганно ахнула. То есть, он нам предлагает убить живое существо?!
– Так вот…Некоторые из вас, я смотрю, не теряли времени даром, - в голосе некроманта как будто появились теплые нотки, - Гордей и Нинель, молодцы. Смогли приручить кинжал. Как я вам уже говорил, загон с овцами – с правой стороны, за каменным выступом. Там же стоят чаши для крови и алтарь для жертвоприношения.
Испуганно глянув на хмурого Диндона, парень не смог приручить оружие, и то кружилось вокруг его головы, рискуя оставить без глаза, а то и двух! я почувствовала, что меня замутит.
Не зря я решилась прогулять сегодняшний урок! И хотя о практике Формблю сказал как всегда, перед самым отбытием в скалы, я реально могла сохранить себе нервную систему.
Резать живое существо ради какого-то обряда!
Разве это не кощунственно?!
– Я не буду этого делать, магистр! – четко сказала я и посмотрела прямо в черные глаза некроманта. Опять черные, не фиолетовые. Может, мне показалось тогда, под действием странных чувств, что глаза Формблю другого оттенка?.. Обычно я уверена в том, что вижу. Но с магистром Формблю ни в чем нельзя быть уверенной, - Мы, ведьмы, против бесполезных ритуалов.
– Ведьма против жестокости? – поддел меня он.
Ну да, моя бабушка была печально известна своими бесчеловеческими опытами над студентами. Иногда заставляла в качестве наказания съесть лапку лягушки – а прежде поймать ее, или высушивать на вертеле птичку, которую нужно было довести до состояния пепла и только после этого использовать в зелье в качестве приправы. Да, было такое. Это не враки.
И, наблюдая характер бабушки с самого рожденья, я могла добавить: это еще цветочки. Ягодки она припасала для своих врагов. Коих, к счастью, у нее было немного.
– Я не высказывалась касательно того, насколько жестоко ваше задание, - осторожно начала я, - Но мне не ясна сама цель этого занятия – в чем она?
– Цель в том, чтобы убить животное и выкачать из него как можно больше силы, - само собой разумеющимся тоном сказал магистр, - Гелла, тебе опять что-то непонятно? Вижу по твоим глазам. Сомнение, томление, дурацкие мысли… Ты что, против жертвоприношения?
Чуть покраснев, я потупилась, рассматривая взбитую землю у своих ног. Сколько песка и пыли!
… Как же мне хотелось ответить: «Да»!
Но это было бы слишком. Печенкой чувствовала, что терпение Формблю имеет границы. И они где-то рядом со мной и заканчиваются.
Поэтому я промолчала и повернулась к висящему в воздухе клинку. Вязь на нем блеснула чуть ярче, дразнясь. Понятно. Старый опытный кинжал некромантов против глупенькой ведьмы первокурсницы, которая не помнит ни одного некромантского заклинания.
Почти не помнит. Ведь то, что всплывает в памяти, слишком страшное и не относящееся к делу. И запомнила я случайно – посмотрела не тот доклад, когда списывала, и впечатлилась.
Вот так часто со мной бывает. Стоит спросить что-то нужное, простенькое и необходимое, например, привязка магического оружия владельцу, или снятие прошлой привязки, или установка новой привязки поверх старой. Я и не вспомню.
Хотя, возможно, и была на лекции, когда Формблю об этом говорил.
А вот сложное заклинание принуждение под некромантской петлей!.. О, это враз в память врезалось. Причем со схемой, с заклинаниями и даже пометками на полях, сделанные тонким почерком с завитушками.