Как я проводил лето

Плигин Сергей

Мы взяли по большой литровой кружке. Темное, темное, с душистой пеной. Очень аппетитно смотрелось. Начиналось все хорошо. Петр пил апельсиновый сок. Он, бедняга, оказывается за компанию с нами таскался по такой жаре в поисках не фильтрованного, а сам-то не пьет. Заказали пиццу, потом еще по кружечке, а немного погодя и еще. Ну, естественно, по пьяному делу не удержался я и поподробнее рассказал, как я музыкой занимаюсь. Раньше они меня спрашивали, чем занимаешься, я говорил музыкой, на радио работаю. Петр-то мне втирал, что он сам подбирает, дома у него гитара и он поет. Соскучился, говорит, здесь по русским песням. Жалко, что не удалось Петру поступить и закончить Гнесинку, а то бы он далеко пошел. Ну вот, рассказал я им, что я всамделишный музыкант, можно сказать, артист. Они сразу давай со мной фотографироваться (у них фотики при себе имелися). Взяли водки… Потом взяли еще водки… Потом еще. Петр так и не пил. Потом Аркадий сказал, что на ужин все равно уже не

успеваем, давайте ужинать здесь. Ну мы и стали… Я как обычно ничего не ел. Через какое-то время нам все-таки удалось подняться из-за стола и мы поехали. Медленно думаю, да, хорошо отдыхаю. Приехали в свой отель, Виктор говорит, надо еще взять. Вот уж не помню, взяли мы, не взяли, но мне подумалось о виски, ждущем меня в номере. Аркадий занимается недвижимостью, большой человек, привыкший к большим почестям. Ну я ему, на правах хозяина, мол, поднимемся ко мне, тебе, мол, надо душ принять перед дорогой. Он-то свой номер еще в 12 дня сдал, вещи в камере хранения. Говорит, зачем, не надо, я как-нибудь так, а я ему, надо, надо. В общем, почти по стакану получилось. Остались у меня как раз две сигареты, выпили мы, покурили и пошел я его провожать. И вот дальше, что я помню, что решился я поупражняться в английском языке и затеял с менеджером-арабом не совсем подходящий разговор о моих деньгах. Как я вчера их отдал, чтобы они передали, а они не передали, а я спрашивал. Я вспоминаю, что мне очень нравилось говорить на полу английском. И все. Как я попал в номер? Может меня принесли? У меня в кармане оказались 4,5 динара. Может быть я все-таки уладил это дело? Но почему 4, а не 5? Сейчас бы спуститься и опять этот разговор затеять. И так каждый день приносить по 4,5 динара. Да, не смешно… Прихожу к самой душещипательной части истории, леденящей душу. Виски имеет приятный красновато-чайный цвет. Ведь знал же, как виски срубает, что его надо только глотками, а не стаканами употреблять. Был же опыт у Рушана на Дне рождения, когда выпил виски и сразу было утро… Во-общем, когда я проснулся, вторая половина кровати (в номере большая двуспальная кровать) – была приятно красно-чайного цвета. Кровать чайного цвета (из репертуара Влада Сташевского). Темное не фильтрованное пиво, водка, виски и, наверное, что-то еще обозначились на простынях. Первая мысль была – не расплачусь, если предъявят счет. Как я себя сейчас чувствую, всем понятно. Попить бы воды, да не знаю, где находятся магазины, чтобы купить. В отеле дорого, а учитывая то, что вчера мы посидели… Ладно, поцерпим, как говорят белорусы. Ну вот, про эти дурацкий арабские простыни. Решил я одну из них постирать…И наверное, не надо было стирать в горячей воде… Я попробовал мылом, которое тут выдали – ничего не отстирывается. Тер, тер – бесполезно. Состояние ужасное, голова кружится, а я тру. Повесил сушить. Здесь очень медленно все сохнет. Климат влажный и все влажное, а если и сушится, то очень долго. Повесил на дверь табличку «Не беспокоить» и давай убирать следы вчерашнего пира. Чуть не забыл, умудрился сходить на завтрак. Как я ел, надо было видеть. Краснорожий, ничего не понимающий, жующий зомби. Пришел с завтрака и решил поспать. Проснулся расстроенный. Вот, думаю, и вранье это все, как я раньше говорил, будто бы на море похмелья не бывает. Еще как бывает. Я с трудом попробовал постирать вторую простынь. Нашел свое мыло. Когда уезжал, думал. Брать. Не брать. Ну вот, стал стирать своим – начало отстирываться. Я повеселел и принялся тереть с двойным усердием. Долго я ее стирал. Повесил сушить. Ну, думаю. Сейчас и первую одолею. Ничего не получилось. Мне кажется, это все-таки из-за того, что стал стирать горячей водой. Часа три я ее мучил – ни в какую. Пятна все равно остались. Наплевал на эти пятна и, наконец-то, и вторую повесил. Висят теперь, сушатся… Хожу, проверяю… Вообще не подсыхают. А надо до завтрашней уборки все высушить. Только бы в номер не вошли. Устроят еще безобразный скандал, будто бы я им имущество попортил, нанес непоправимый ущерб их гостиничному хозяйству. Так что мне сегодня не до моря. Я ведь еще весь обгорелый. Пить хочется, страшно хочется пить. Ну вот, вроде полегче стало, хоть силы появились записать все это. Попробую незаметно сейчас выскользнуть из номера и пойти на пляж. У меня горничные в соседней двери живут. Вдруг увидят меня сейчас и скажут, а чего это вы табличку повесили «Не беспокоить», а сами уходите? Ну вроде все свои страхи и переживания изложил. Если все обойдется, интересно, наверное, будет потом читать. Сейчас ведь действительно тревожно и состояние не как у туриста. Надеюсь, что все устроиться и даже если меня принесли в номер, мне не будет стыдно смотреть им в глаза. А может быть, я сам дошел. Лег, как умный, заснул и тут приключилась эта маленькая досадная неприятность. Только и всего. И простыни правильно постирал. Может быть, они у них не стиранные были. И на море правильно не пошел, чтобы еще больше не обгореть. И самое главное, теперь у меня ни сигарет, ни виски. А это значит, что я начинаю совсем здоровый образ жизни и, если не было бы вчерашнего и сегодняшнего дней, какое ж это было бы за приключение. А тут будет, что вспомнить. Ну вот и хорошо. Пошел во враждебный внешний мир.

Хоть бы все было бы хорошо.

Вот как события развивались дальше. Я вышел из номера и оказался в окружении сразу четырех горничных. Все с пылесосами, что-то активно обсуждают. Может у них совещание производственное, у моей двери происходило? Я лицо кирпичом и к лифтам. Уперся в дверь и не дышу, типа, ничего не вижу, ничего не знаю. Вроде бы я нажимал эту кнопку вызова. Стою и не обращаю внимания, что над дверью все время горит цифра «2», а живу я на 4 этаже. Слышу за спиной: «Эй, эй, добрый день!» со страшным акцентом. Я как будто не слышу и не понимаю. Они давай в четыре глотки вещать. Поскольку рядом кроме меня никого не было, пришлось повернуться. Ну, думаю, сейчас прямо и спросят можно ли убраться в вашем номере? А они показывают, что приехал другой лифт. Лифтов здесь два. Смотрю точно цифра «4» загорелась. Встал я поближе к другому лифту. Стою, жду. Эти опять что-то говорят. Потом одна из них не выдержала, подошла к этому лифту и нажала кнопку – двери-то и открылись. Вот скажут, русские – бараны, даже с такой техникой справиться не могут. Не объяснишь же им, что я просто прятался, растерялся и видно ничего не нажал и стоял, и ожидал, как глупый. Они, конечно, хотели мне помочь, но я же притворялся не слышащим, чувствовал себя опасным преступником, которого ловят. Ну, в общем, ушел я от горничных как колобок, вернее уехал в лифте. А лифты здесь современные, прозрачные. Едешь и все видишь, что в отеле делается. Спустился, значит, я, бросил ключ, вот именно, не положил, а бросил, чтобы не встречаться взглядом с местным менеджером, потому что они для меня тоже все на одно лицо. И какова вероятность того, что вчера был не он. Он, наверное, и был, может, и на 4 этаж меня на себе пер. Не стал взглядом встречаться и выскочил за пределы отеля. Время, наверное, было уже 5 с чем-то. На море, значит, уже ближе к вечеру я только смог выбраться. Работал весь день. Нет, вот сейчас, когда все позади, конечно, смешно, но тогда этот День Трудовой Повинности, этот безумный День Прачки, этот дурацкий День Белых Простыней столько здоровья унес. Кажется, прошло уже так много времени. А происходило-то все сегодня. Хочу про море рассказать. Пришел на пляж, нашел лежак, расположился и бегом в воду. Действительно, оно (море) лечит. Сразу стало спокойно и хорошо. Волны были сильные. Плескалось море мне в лицо, отшлепывало меня, а мне нравилось. Искупался, взял, наконец-то, Гессе и вознамерился почитать. Но подул очень холодный ветер и прогнал меня в отель. Я подхожу к двери, там табличка перевернута и на ней написано «Пожалуйста, уберитесь в моей комнате», а рядом стоит парень-араб с двумя полотенцами и объясняет, что надо бы поменять. Я сказал, чтоб завтра приходил и с замиранием сердца вошел в номер. Сразу хлопнуло окно. Ну, думаю, убираются уже. Сейчас все и откроется. Нет, в номере никого не было. Я расстелил мокрые простыни на кровать, помылся или, скажем так, принял душ и стал успокаиваться. Еще одно обстоятельство тревожило. Весь сегодняшний день меня преследовал неприятный запах, но я никак не мог понять, откуда он исходит и, наконец-то, нашел источник. Решил и об этом честно написать. Когда я сегодня в состоянии жуткого похмелья занимался своим непосредственным делом – стиркой простыней, меня не покидало ощущение, что где-то рядом должна находиться мужская уборная. Может быть, думаю, от меня уже так смердит. Нюхал себя, нюхал эти простыни, все вроде бы хорошо. И только вечером принюхался к воде на полу под умывальником. У меня на полу всегда вода. Брызгаюсь я, когда фыркаю. И я думал, что она, вода, везде одинаковая. Но вот когда мое внимание привлекла вода под умывальником, я все понял. Это оказывается Аркадий вчера, во время принятия душа, совершил этот бесчеловечный акт вандализма. Что он этим хотел сказать, не знаю. Как же он поехал то? Да… Вино – тире – Зло. Оно действительно скотинит человека, отвлекает его от светлых мыслей. Прав был Федор Михайлович Достоевский. А мы ведь после его душа виски-то пили. Ну теперь уж точно больше не буду я тут ни с кем знакомиться. Хватит уже, надружился. Буду один, как сыч болотный. Старик и море. И все, и больше никого. В общем ликвидировал этот зловонный источник и сразу везде стало чисто. Понял, теперь все будет хорошо. Было такое ощущение, будто бы я дома везде полы намыл и чувствовал облегчение понятное только домохозяйкам, когда они босыми ногами ходят по свежевымытому полу. Ну вот. После этого 5 минут попытался медитировать и пошел на ужин. Когда я собирался, пел песню из репертуара, не знаю какой группы, но сочинил ее этот крупный хряк из группы «Руки вверх». В моем исполнении она звучала так «Я иду на ужин, мне никто не нужен. Я иду на ужин, мне никто не нужен». Спустился вниз, а ужина-то еще нет. Я на море. С желанием выпить пива. Думаю, море, конечно же, лечит, но вот вместе с пивом эффект должен быть еще более действенным. На пляже уже было все закрыто. Я пошел бродить по берегу, намочил свои сандалии, набрал песку и травы из моря, и натер себе ногу. Погода, кстати, сегодня была очень неспокойной. Может, это я так на нее действовал. Небо было в тучах, дул сильный ветер и вдруг стал накрапывать дождик. Ощущение такой покинутости всеми, так нереально. Ветер в ушах шумит, пустынный пляж и редкие дождинки валятся на песок и на море.

Конец ознакомительного фрагмента.