Как я развалил СССР и другие шалости
Шрифт:
– Вот ты сказал домой. Значит, ты себя считаешь одесситом, а сюда приехал в гости на несколько лет или ты как лимитчик приехал покорять Москву?
– Нет. Меня переманили из Одессы в Москву. Вот сидит жадный дядька в Кремле и смотрит по сторонам. Где бы хапнуть самое умное, творческое, талантливое. Увидел и хап. Квартиру, прописку, работу и все блага. Только живи в Москве и продолжай что – нибудь изобретать или выступать для москвичей, а твой город обойдётся, подождёт. Поэтому таланты живут здесь, а пишут об Одессе.
– Ну прямо только об Одессе?
– Пишут, что им укажут.
– Да. По указке про Москву, а из души про Одессу.
– Не. Из души про Москву.
– Нет, про Одессу. Именно про Одессу поэтому больше песен, чем про Москву и не спорь.
– Как это про Одессу? Про Москву, нашу столицу, и меньше, чем за какую – то Одессу?
– Не за какую – то, а за Одессу – маму.
Димка взял гитару и начал играть и петь: «Московских окон негасимый свет». Митя забрал гитару и запел: «Как на Дерибасовской, угол Ришельевской, в восемь часов вечера разнеслася весть». Димка вырвал у него инструмент и запел: «Москва златоглавая, звон колоколов». Кто – то из работяг произнёс:
Все равно не подерётесь. А давайте устроим соревнование. Каких песен больше,
– Все равно, – продолжил Димка. – Все гении родились в Москве и всегда жили здесь. Давай начнём с Пушкина. Родился в Москве.
– Убили в Питере, а похоронен в Псковской области.
– Его царь сослал в Одессу в ссылку.
– Это называется ссылка. К тёплому морю, прекрасным фруктам и овощам. Ссылка. Вот скажи. После института выпускник должен отработать там, куда его пошлют? Вот и твоего Пушкина послали не в Сибирь, а в прекрасную Одессу.
– Тоже мне, прекрасная! Пушкин написал о грязной и пыльной Одессе. – Конечно. Всякие приезжают и гадят у нас. Но Пушкин в Одессе бездельничал, отдыхал.
– Ты мне Пушкина не обижай, а то я сейчас твоего Багрицкого обижу или Бабеля.
– Попытайся. Даже если обидишь, то ничего не изменится. Нас, самых достойных, увезли из Одессы, и мы представляем наш город здесь, и ты ничего не исправишь. Так что? Продолжим песенную дуэль? Наливай.
Налили и выпили.
– «Друга я никогда не забуду, если с ним подружился в Москве», «Дорогая моя столица, золотая моя Москва». И у Высоцкого «Я однажды гулял по столице, двух прохожих случайно зашиб». А чем ты ответишь, Митяй?
– «На Дерибасовской открылася пиваная, там собиралась вся компания блатная», «Есть у нас в районе Молдаванки улица отличная, друзья». И у того же Владимира Семёновича «Который раз лечу Москва – Одесса». Понимаешь, Димыч? Не в Москву он летит, а в Одессу и из Москвы. Понимаешь, в Одессу, а ты говоришь, что Одесса не заслужила почётного звания Мамы с большой буквы «М». Опять же возьмём теперь кино. Все любят «Место встречи изменить нельзя». Высоцкий, Конкин и прочие. Дело, вроде, происходит в Москве, а снимали в Одессе и на одесской киностудии. Или взять «Три мушкетёра». Опять же в Одессе.
– Я же не говорю, что у Одессы не кинематографическая морда. Очень даже фотогеничная, но Москва все равно лучше и киностудий здесь намного больше.
– Правильно, но снимать они любят у нас, потому что Одесса – жемчужина у моря.
– «Ты ж одессит, Митька, а это значит, что не страшны тебе ни годы, ни беда», – запел Димка.
– Спорить мы можем до бесконечности и ни к чему не придём.
Митька выпил ещё стопочку и занюхал корочкой хлеба.
– Хорошо. Я соглашусь, что Москва не мачеха, а тётка, но со стороны папы. А папа у нас – Ростов. Так что тётка твоя Москва. Как говорят, поеду в деревню к тётке, и ничего тут не исправишь.
Допив последнюю водку, друзья разъехались в разные районы Москвы. Такие споры у них бывали периодически, но всегда разрешались быстро, мирно и со стаканом.
Далёкая молодость
Так получилось, что несколько дней назад мне в интернете попался отрывок из программы «Рассмеши комика», где девушка пела под гитару песню про взрыв на китайской макаронной фабрике на музыку Раймонда Паулса «Листья жёлтые». И я вспомнил, что «Лица жёлтые» я впервые услышал в далёком семьдесят девятом году немного в другом месте и в другое время. Тысяча девятьсот семьдесят девятый год, конец апреля. Меня с моим другом забрали в армию. Мне уже девятнадцать, а другу чуть больше восемнадцати. Можно сказать, что нас оторвали от родителей и направили в тёплый Крым. Длинный поезд, полный призывников, из Одессы шёл в Севастополь. Потом вот такой нестройной колонной нас повели через весь город в воинскую часть под названием «Экипаж». Именно там распределяли новобранцев. В морскую пехоту забирали самых сильных и выносливых или в другие береговые или морские части. Пока нас, пару тысяч человек, посадили на какой – то площади с деревянными лавками. Мы сидели несколько часов. Кто – то знакомился, кто – то просто курил или рассматривал морячков, которых мы видели и молились. Лишь бы не во флот на три года. Лишь бы не во флот. Периодически приходили какие – то офицеры, солдаты или матросы и выкрикивали фамилии с именами. Кто – то выходил, и их уводили. Мы сидели и ждали своего будущего. Именно там, на этих лавках, мы и услышали, как кто – то очень приличным голос под гитару начал петь известную песню ансамбля «Песняры» «Беловежская пуща». Мы имели кое – какое отношение к музыке: раньше играли в разных ансамблях и были почти профессионалами, так как иногда наше умение играть приносило кое – какие деньги. Парень в толпе пел просто замечательно, и нам как – то захотелось познакомиться с ним. Вокруг него стояла толпа, все его слушали, а он абсолютно не стеснялся. Потом он начал петь песни группы «Машина времени». Многие тогда слышали об Андрее Макаревиче и его группе, но она было на полулегальном положении и была почти запрещена, но их песни звучали из домашних магнитофонов в очень низком качестве. «Марионетки», «Три окна», «Вчера я был в огромном городе», «День рождения», «Битва с дураками», «Песенка идиота». Последняя была самой популярной, так как нас призвали в армию, и она про нас. А потом зазвучала песня, которую никто не знал, но она была о нашем городе. Песня явно народно – студенческая на музыку Раймонда Паулса «Листья жёлтые». Именно после неё я не выдержал и познакомился с этим парнем. Его звали Сергей, призвали его в армию после второго курса института, из которого отчислили за пропуски. Но сам он не одессит, а из города Клинцы, Брянской губернии. Но он считает себя одесситом, так как за два года проживания в Одессе изучил и очень полюбил наш город. В дальнейшем с Сергеем мы «прослужили» все два года и проиграли в одном ансамбле, а уже после армии, вернувшись в Одессу, мы пару месяцев не расставались, пока он не уехал в другой город. Именно впервые о «Лицах жёлтых» я услышал от него и хочу поделиться этими стихами. За сорок лет я позабыл их немного, попробую вспомнить, ну а что не смогу, то придумаю сам. Очень хочется напомнить, что в Одессе напротив вокзала висел огромный портрет Л. И. Брежнева, который, как говорили Одесситы, снимут, когда нужно будет расширять груди для орденов. Это я сказал про портрет для тех, кто его не застал или просто не знал о нём.
Музыка – Р. Паулс
Слова – народные
НеСергея я больше не видел, но знаю, что он сейчас так и живёт в Клинцах, Брянской области. Мой друг детства в какой – то деревне, Николаевской области, Ну а меня жизнь занесла в Москву, а потом в Америку. Жалко, что прошли те замечательные времена, когда мы были молоды и веселы.
Город сумасшедших
Во всем мире знают классическое американское кино, начиная с вестернов, заканчивая фильмами с Мэрилин Монро. Вспомните, как обычно были одеты мужчины в фильмах того времени. Все были одеты по – разному, но имелся один общий атрибут – шляпа. Да, именно шляпа на мужчине определяла его статус или возможности. Шляпы были во времена индейцев и бледнолицых, во времена «Золотой лихорадки», Клондайка и Калифорнии, «Титаника» и сицилийской мафии, Великой депрессии и «сухого закона». Ну, и история всем известного «Крёстного отца» тоже не обошлась без шляп. И вдруг… Эра шляп прекратилась, она больше перестала быть обязательным атрибутом мужчины, на смену пришли бейсболки, береты, банданы. Шляпы, конечно, выпускаются и продаются, но уже не в таком количестве, желающих купить их не так много. А почему? Ответ на этот вопрос я попробую просто изложить в этом коротком рассказе. Но сначала я хочу сказать, что город Данбери, штат Коннектикут, являлся самым сумасшедшим городом с момента открытия Америки и появления первых американских штатов. Штат являлся местом, где создалась самая демократичная в мире американская конституция (действует больше трёхсот лет) и появились первая публичная библиотека и картинная галерея; где знаменитый Сэмюэл Кольт построил свой оружейный завод, а Сэмюэл Клеменс, более известный как Марк Твен, жил на протяжении тридцати лет и умер в маленьком городке Реддинг. Но я хочу рассказать о городе Данбери, который расположен немного северней Реддинга. Сейчас это обычный, немного провинциальный город на границе штата Коннектикут и штата Нью – Йорк. Когда – то, ещё шестьдесят лет назад, этот город славился на всю страну тем, что был столицей шляп или Шляпной столицей Америки. Начиная с девятнадцатого века девяносто процентов всех шляп в Америке выпускалось артелями города Данбери, чуть позже артели переросли в настоящие шляпные фабрики. В Америке даже была традиция, что каждый президент получал в подарок от мэра города Данбери шляпу определённого фасона, и именно президент определял самый модный фасон шляп, и мужчины меняли свои головные уборы каждые четыре года. Ну и всем известно, что от настроения президента зависит настроение всей страны. Поэтому свой вклад в политику страны вносили простые шляпники города Данбери. Перенесёмся на сто лет назад в туманную Англию. Чарльз Лютвидж Доджсон, известный под псевдонимом Льюис Кэрролл, написал всемирно известную книгу «Алиса в стране чудес» (впервые издана в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году). Один из загадочных персонажей этой замечательной книги – «Безумный Шляпник». Почему он безумный я и попробую объяснить. Количество сумасшедших в этом городе на душу населения в среднем превышало тысячу процентов. И вот почему. По той же причине, по которой на знаменитом чаепитии Алисы присутствовал и сумасшедший Шляпник. Фетр. Именно из этого материала делались и делаются до сих пор шляпы. Фетр изготавливается из тончайшего пуха путём волочения, является разновидностью войлока. Но для того, чтобы создать форму и закрепить её, материал погружают в определённый химический раствор. Пока войлок влажный, ему можно придать форму, а высохнув, он принимает ту форму, которую ему задали. Это примерная технология изготовления шляп, но именно у этого состава есть отрицательное свойство. Пары его действуют на кору головного мозга, как сейчас говорят, «крыша едет». В связи с тем, что город Данбери почти полностью состоял из шляпных артелей, то и количество сумасшедших превышало средний по стране коэффициент. Именно по этой же причине и в Алисе был такой же сумасшедший персонаж.
И вдруг… Данбери перестаёт быть шляпной столицей, и производство постепенно уходит в небытие, мужчины Америки меняют свои головные уборы. Что произошло в Америке? Что произошло в Данбери? Почему мэр города перестал преподносить шляпу президенту?
Все произошло чисто случайно, а может быть, это закономерность. Я не думаю, что читатели помнят в лицо всех президентов Соединённых Штатов, но возможно, некоторых видели в документальной хронике. Все они в шляпах, кроме… Джона Кеннеди. Да. Именно Джон Фицджералд Кеннеди положил конец «Шляпной империи» города Данбери. Я уже говорил, что президент США являлся законодателем моды на шляпы, а Кеннеди просто их не любил, когда он получил в подарок этот аксессуар, то ни разу не надел. Так пошло новое течение: мужчины без головного убора, и каждый последующий президент так же был без шляпы. Город попал в производственный кризис. Мужчины Америки перестали покупать шляпы, и город потерял свою значимость. Конечно, шляпы выпускаются и в наше время, но настолько мало, что количество сумасшедших людей не превышает средний коэффициент по стране.