Как я развалил СССР и другие шалости

Мураховский Майкл

Вспоминая родной город

Они жили в Крыму. Ну, как сказать жили? Были в армии, если так можно выразиться. Там числились, а сами были музыкантами. Ежедневные репетиции, иногда концерты в разных местах. Особо заниматься было нечем. Один из них на спор за пачку сигарет за три дня выучил всего Евгения Онегина, и потом с книгой в руках проверяли его память. Кто – то в свободное время разрабатывал собственную методу бросить курить и испытал её на себе. Потом не курил девять месяцев. Хочу добавить, что в две тысячи первом году автор методы решил ее усовершенствовать, после этого он не курит по сей день. Но вернемся в далёкий тысяча девятьсот семьдесят девятый год к пацанам, которым от восемнадцати до двадцати одного года. Им делать было

совсем нечего, если не считать некоторой службы в вооружённых силах СССР. Сказать вооружённые – сильно преувеличить. Они сделали свои три выстрела из карабинов и подержали оружие на присяге. А дальше видели его только на картинке. Вечерами вспоминали любимую Одессу. Среди них был только один человек, который уже служил полгода. И тут в воинскую часть, в которой всего около трёхсот человек, пришли семьдесят пять новобранцев из Одессы. Появление такого количества земляков произвело полный фурор. Теперь тот солдат, неизвестно как попавший в часть, не чувствовал себя настолько одиноким: каждый четвёртый в этой части был его земляком. Правда, землячеством это можно было назвать с большой натяжкой. Все называли себя одесситами, хотя на самом деле одесситов было всего человек восемь. Остальные были из Одесской области, начиная с Саврани, что более двухсот километров от Одессы, заканчивая Измаилом, который примерно на таком же расстоянии. Мне приходилось встречаться с людьми, которые называли себя москвичами, а на вопрос, где именно они жили в Москве, отвечали, что в Калужской области, а это примерно на таком же расстоянии, как Саврань от Одессы. Поэтому настоящих одесситов можно было сосчитать по пальцам, но одесситами себя называли все. Конечно, при общении всегда вспоминали любимый город, кто и где жил, и пытались найти общих знакомых. Иногда получалось. Основным развлечением ребят было вспоминание центральных улиц Одессы. И вот, к примеру, Дерибасовская, чётная сторона. Нужно вспомнить все магазины, которые находились с самого начала до самого конца, даже составляли перечни. И так все центральные улицы нашего города. Мне сейчас очень трудно вспомнить, что и где было в семьдесят девятом году. А тогда вспоминали. Или вспоминали все кинотеатры, театры, пивные бары и не только «Гамбринус» на углу Дерибасовской и Жукова, но и «Бар для некурящих», находившийся в конце улицы Чкалова. В баре обычно было накурено намного больше, чем в любом другом. Это было делом принципа некоторых: прийти туда и курить больше, чем где – либо. Ребята вспоминали почему – то винные магазины и просто винарки. Старое поколение помнит, что в Одессе были подвальчики, где продавали разливное вино. Самым популярным из всех был на перекрёстке двух Карлов. Для одесситов два этих Карла, Либкнехт и Маркс, больше ассоциируются с подвальчиком, чем с теорией коммунизма. Именно в нем на углу улиц основателя теории коммунистического движения и одним из основателей коммунистической партии Германии, собирался соответствующий народ, чтобы обсудить победы коммунистического завтра, выпив по стаканчику местного разливного портвейна. Конечно, вспомнили самый знаменитый «Оксамит Украины», который находился на улице Карла Маркса (Екатерининская). Вот тогда и вспомнили, что на входе этого заведения была надпись. Это четверостишье азербайджанского поэта Мирза Шафи Вазеха, почему – то приписанное Лафатеру. «Уменье пить не всем дано. Уменье пить – искусство. Тот не умён, кто пьёт вино, без мысли и без чувства». Оксамит был «точкой» совсем не пламенных «революционеров», как перекрёсток двух Карлов, а наоборот, «Советской буржуазии». Он состоял из трёх этажей, но все они шли не наверх, а вниз. На первом этаже был винный магазин. Потом шла лестница вниз, на первый подвальный этаж. Там размещался дегустационный зал. Можно было продегустировать любой напиток из того, что продают на первом этаже. А дальше шла лестница ещё ниже. А вот тут уже был коктейльный бар. Коктейли в те годы стоили совсем недёшево. Здесь никто не напивался, и не было пьяных. Здесь ощущали вкус коктейлей «Решилье» или «Ланжерона». А любителей коктейлей покрепче ждал «Китобой». Одесса – не просто самый

лучший город в мире. Одесса – тот город, который с удовольствием сочиняет анекдоты про себя и гордится ими. И это правильно. «Оксамит» не прошёл мимо. Звонок в справочную города.

– Алло. Простите, пожалуйста. Когда завтра открывается «Оксамит Украины»?

– В 11 утра.

– Спасибо большое.

Через пару часов опять звонок в справочную уже немного подвыпивший голос:

– Алло. Здравствуйте. Это справочная? Когда завтра открывается «Оксамит Украины»?

– В 11 утра.

– Спасибо большое.

Ещё под самое утро опять звонок в справочную. Уже довольно пьяный голос:

– Алло. Простите. Это справочная? А когда сегодня открывается «Оксамит Украины»?

– В 11 утра.

– Спасибочки.

Звонок в справочную в десять сорок пять. Абсолютно пьяный, заикающийся голос спрашивает:

– А во сколько открывается «Оксамит Украины»?

– Через пятнадцать минут, но Вас туда уже не пустят.

– А мне оттуда выйти надо!!!

Или другой анекдот: когда в Одессе был дефицит обычного репчатого лука (его просто не было в продаже в магазинах, а на Привозе тут же взвинтили цену в несколько раз), тут же появилась фраза: «Молодой человек. Не по средствам живёте. От Вас луком пахнет». И вот ребята, одесситы, живя в Крыму, вспоминали и обсуждали любимый город и все его достопримечательности: улицы, кварталы, магазины, рестораны и бары, конечно, оперный театр, горсад и Привоз. Как же без этого? Вспоминали дядю Изю, работающего в центральном Дворце бракосочетания. Это была легендарная личность. Его работа заключалась в том, что он в течение одной минуты сочинял именные поздравления брачующимся и произносил их, вручая маленький букетик цветов невесте. За это он получал свой заслуженный червонец и уходил за следующим букетом. В багажнике его «Волги» было много букетиков, а он крутился среди волнующихся пар и узнавал имена женихов и невест. Каждый «крутился» как мог. В Одессе все старались иметь свой маленький гешефт. Свои гешефты имели и свадебные музыканты. Когда – то на свадьбах играла только живая музыка. Репертуар почти у всех был одинаковым. Музыканты, подобно свободным художникам, как когда – то во времена биндюжников, имели свою биржу. Если у кого – то была своя «халтура», то он мог свободно прийти на биржу и в течение минуты набрать себе оркестр для свадьбы или проводов в армию. Как правило, у всех музыкантов были свои инструменты, да и тарифы у всех были одинаковыми. Как говорят среди музыкантов: «Лабухов хватало». Вот именно такие молодые «лабухи» и попали в армию, и стали военными музыкантами. Ну и репертуар примерно был таким же. Конечно, приходилось переучиваться на патриотический репертуар, но для души играли и пели «Поспели вишни в саду у дяди Вани». Вспоминали «Соборку», где собирались профессиональные болельщики футбола и местные Ботвинники и Спасские. А рядом около трамвайной остановки всегда бабушки продавали цветы, и пьянящий запах разносился на всю Соборку. А запах акаций и платаны на Пушкинской и оперный театр, самый красивый в мире театр, находится в нашей любимой Одессе. Вспоминали уникальное здание филармонии. Новая купеческая биржа. Когда – то самые богатые одесситы заказали это уникальное здание архитектору, оно было спроектировано так, чтобы двое разговаривали между собой, а третий уже не мог слышать. Для биржи нужно было построить такое здание, чтобы оно не имело акустики, и старанием итальянских и русских инженеров и архитекторов это здание было построено. Правда, биржа недолго просуществовала. Уже после Великой Отечественной войны была принята одна из самых замечательных одесских шуток. Из здания биржи сделать одесскую филармонию. Это памятник архитектуры существует до сих пор. Прошло более четверти века с того момента, когда я там был в последний раз. Город изменился, люди тоже. Как сказал когда – то Жванецкий: «Где можно увидеть старую Одессу? – На кладбище». Про Одессу можно много писать, и этот поток написаний будет нескончаемым. Пишу об этом и вспоминаю те далёкие годы. Старый и вечно молодой город моего детства и юношества.

Конец ознакомительного фрагмента.