Как я стал предателем
Шрифт:
– Когда я готовился к госам,– сказал я,– было две основных модели. Обе не сходились друг с другом. И с наблюдением.
– Ну да. Так всегда бывает. И будет.
– Шаровые молнии предпочитают не залетать в лаборатории.
“Таблетка” затормозила возле бывшей начальной школы. Навес над крыльцом наполовину обвалилась и висит на одном столбе. А сквозь крышу уже проросли берёзки.
За школой – простор заброшенных рисовых полей. Полузатопленные квадраты ещё заметны среди изумрудной травы.
Я
– Кто её ставил?– спросил Антон,– Вторая бригада?
Я смотрел на карту.
– Седьмая.
– Долматов, небось?
– Да. Но поминать его не обязательно.
– Да ладно тебе.
Я пошёл вдоль школы. Коричневая краска облезла, и от стены пахнло железом.
– Думаешь, переместило?
– Ничего не думаю. Эти идиоты забыли написать, в какой комнате прибор стоит.
– Обычная ошибка, когда в небольшой команде работаешь.
Так дошли до задней двери.
– Входим?
– Тут заперто. Вот увидишь. Когда была эвакуация, занятий ещё не было.
– Могли открыть.
– Долматов никогда бы не смог. Это я про него точно помню.
– Замолчи уже!
Дверь не поддаётся. Слышно, как скрипит в пазу заржавленный язычок.
Пришлось обходить дальше. По привычке заглядывал в пыльные окна. Там ничего полезного.
Пахло железом и сорными травами.
Двусторчатая дверь поворачивется туго. На петлях – космы ржавой паутины.
В холле сейсмо-пеленгатора нет. Следов тоже.
– Похоже, его даже не осматривали. Просто поствили и ушли.
– Обычное дело, если модель достаточно надёжная,– отзывается Москаль-Ямамото,– Камикадзе мало, а приборов много. И постоянно ставят новые. Ну ты уже сам всё увидел.
Что-то зазвенело. Я достал Токарев и снял с предохранителя.
– Тихо ты,– сказал Москаль-Ямамото,– это же просто зона отселения. Волны от Штыря здесь бывают только на испытаниях.
– Я по инструкции действую.
– Это правильно.
Для верности я выглянул наружу. Башня всё так же поднималась над горами. Такое впечатление, что она не приблизилась ни на шаг.
Мы подошли к лестнице. Москаль-Ямамото посмотрел вправо, влево, потом достал щёкалку и вырубил сигнализацию. Звон прекратился.
– Всё правильно работает,– заметил он,– она нас засекла.
А я смотрел в другую сторону.
– Миккерайда!
– Что ты там нашёл. Ого, вот это чудо!
Радиометр был незнакомой конструкции, с проволочной антенной из двух гиперболических половинок. В этой импровизированной сфере застрял здоровенный чёрно-рыжий кот.
– Вот кто всё поломал! Смотри, хвостом прямо по датчику чешет.
Я спрятал пистолет и подошёл ближе.
– Сколько он уже здесь сидит?
– Вызов был со вчерашнего дня.
Кот водил пушистым длинным хвостом. Его янтарные глаза глядели прямо в душу.
Я присел рядом на корточки и начал гладить пушистый лобик.
– Теперь понятно, почему сигнализация молчала. Она на котов не рассчитана.
– Не рассчитана,– я, как мог, почесал пушистого за ушком.
Ямамото посмотрел на кота, дежурно улыбнулся, опустился на колени и стал отсоединять питание.
Как это водится у друзей детства, он иногда ухитряется понимать меня без слов.
– Ты тушкой его повезёшь?– спросил он.
– Нет.
– Инструкция рекоменует тушкой.
– Нет, пусть живёт.
– Дело твоё.
Мы взялись за ручки радиометра.
– Ити-нин – абэ!
Мусен-кодзикей (сейчас, при переноске, называть радиометр “мусей” не поворачивался язык) был тяжеленный, как стопка свиновых пластин. Антенна с котом болталсь в пазах. Мы вынесли его в холл, пинком отворили дверь и шагнули в яркий полдень.
Я на всякий случай обернулся вправо. Башня была на месте. Марева не заметил.
По идее, нам всегда сообщали о начале испытаний. И всё равно на моей памяти было три случая, когда волны шли без предупреждения и приходилось гнать на полной скорости под бодрящий вой тревоги.
На базе тоже не знали, почему так бывает. Ватанабэ предполагал, что он эхо от других испытаний, которые идут в параллельных эвереттовых реальностях.
Может быть, там сейчас гибнут целые вселенные.
И тут я оступился.
– Розу мо-нэ!
Ящик перекосился, антенна двинулась. Она не была рассчитана на кота. Кракнула, вывалилась, рухнула на ступеньку и раскололась надвое, как орех. Кот прыгнул наружу и взлетел на крышу.
– Ох, ну и ксо!– а что мне ещё сказать?
– Понесли до “таблетки”,– сказал Москаль-Ямамото.
– Нет, конечно же понесли. Я не возражаю.
Поднатужились и загрузили в багажник. Нового мусен-кодзикей у нас с собой не было.
Придётся везти сюда новый. Но это не страшно. Это наша работа.
– Пошли за антенной,– сказал Антон.
– И за котом.
– Это Шрёдингер,– Москаль-Ямамото произнёс это, даже не глядя в мою сторону,– Кот нашего главного айну.
– Наш айну в своей вилле почти не живёт.
– Айну не живёт, а кот живёт.
Мы опять подошли к парадному входу. Кот сидел на прежнем месте.
Москаль-Ямамото поднял с земли разломанную антенну.
Я смотрел на кота. Он вылизывался. Я пытался ни на секунду о нём не забывать.
– Кис-кис-кис-кис…