Как я учился в магической школе
Шрифт:
— Слушай, — я чуть наклонился к не отпускающей меня Эльзе, — а нельзя, чтобы девочки… ну… не столь явно нас опекали?
Та критически огляделась и скомандовала:
— Так, разошлись все маленько! А то сгрудились тут, как телята у титьки. Имейте совесть, у каждой возможность пройтись с Павлом будет.
Лучше б она молчала. Я прикрыл глаза свободной рукой, тяжело вздохнул и, помассировав лоб, тихо прошептал:
— Должно быть, я сплю.
Когда я отнял руку от головы, чуда не произошло — мы всё так же шли на лекцию по маготехнике. Правда, начинающие ведьмочки команде
— Ба, да это же старпёр-мужиковедьм! — раздался вдруг язвительный голосок, и навстречу нам выползли с гнусным выражением на лицах мои позавчерашние обидчики во главе с Ситрием Кусом, начинающим демонологом.
«Эх, дать бы по ним кулаком, да так, чтоб только сопли пополам с кровью в стороны разлетелись», — мечтательно подумал я, глядя на ухмыляющиеся рожи. Вот только не был я мастером кунг-фу, да и не дрался в жизни толком никогда, поэтому слишком уж уверенным в своих силах против троицы семнадцатилетних парней, неизвестно чем и с какими учителями в своих благородных родовых гнёздах занимавшихся, я себя не чувствовал, а значит, было проще просто смолчать и сделать вид, что не замечаю их подначек.
— А ну отстаньте от него! — вдруг громко прозвучал высокий девичий голос справа, и я удивлённо взглянул на свою спутницу. Справедливости ради замечу, что и троица обидчиков выглядела не менее ошарашенной.
Несколько секунд они переваривали услышанное, а затем Ситрий, засунув руки в карманы робы, язвительно поинтересовался, глядя на меня:
— Что, уже подружку себе нашёл? — а затем обратился к своим: — Видали, парни? Дедуля-то не теряется, вон какую кралю себе отхватил! А ты что, — повернулся он к Эльзе, — думаешь, он тебя научит чему интересному? Ну, чего же ты покраснела?
Компания разразилась обидным смехом.
— Прокляну, — вдруг дрожащим от ярости голоском произнесла Вайнштейн.
— Ха, — снисходительно посмотрел на неё Ситрий. — А ты хоть умеешь?
— Хочешь проверить? — ответила она вопросом на вопрос.
— Да что ты одна сможешь-то?
— Она не одна, — вдруг хмуро обронила ещё одна девчонка из наших.
— Да! — вразнобой поддержали её остальные, что слегка поколебало уверенность троицы, и те начали хмуро оглядываться, словно только сейчас заметили, что находятся в окружении двух десятков ведьм.
— Вместе так приложим — мало не покажется. Сдохнуть, конечно, не сдохнешь, но ту штуку, которая болтается у тебя между ног и которой ты так гордишься, никакие целители поднять уже не смогут, — ободрённая поддержкой остальных, заявила Вайнштейн.
— Другие ведьмы смогут, — не слишком уверенно возразил ей Кус, но та тут же парировала:
— После того как увидят, что проклятье накладывало два десятка других? — Эльза чуть злорадно хохотнула. — Да у тебя ещё и яйца отвалятся.
Парни отступили на шаг. Как я понял, у ведьм корпоративная солидарность была делом известным, и каким бы наглецом ни был сраный виконт Ситрий, мозгов у него, чтобы вовремя тормознуть, должно
— Верно про вас говорят, что мужику пакость — вам в радость! Правильно вас парни десятой дорогой обходят!
Ситрий сплюнул на пол, развернулся и с независимым видом направился в противоположную от нас сторону, увлекая за собой подпевал.
Я мысленно выдохнул. Конфликт исчерпан, можно чуть расслабиться.
Но внезапно всё тем же высоким и громким голосом Эльза прокричала в удаляющиеся спины:
— И больше не смейте к Павлу приставать! Он теперь под нашей защитой!
В этот момент я понял, что если раньше дно было достигнуто, то теперь оно оказалось окончательно и бесповоротно пробито.
Глава 6
До собственного жилища я добрался уже вечером, когда мне наконец удалось избавиться от навязчивого внимания одногруппниц и распрощаться с Эльзой — под тяжёлый вздох последней, — оставив её на некотором расстоянии от их кампуса, чтобы не светиться перед другими ведьмачьими курсами.
Солнце к этому моменту скрылось за высокой стеной, опоясывающей Академию, погружая аллеи в сумрак, и один за другим начали зажигаться магические светильники на высоких изящных ножках.
Итак, я добрался до дверей… ну, то есть до центрального входа в здание. Зайти внутрь, впрочем, так и не удалось, потому что прямо навстречу мне из распахнутых молодецким пинком дверей вывалился трудовик и, раздражённо шваркнув створкой об косяк, грубо выматерился.
— Здорова, Юрьич! — поприветствовал я его. А что? Вместе пили? Пили. За жизнь говорили? Говорили. Земляки? Земляки. Ну так и в баню все эти условности! Тем более, мы не на занятии.
— А, Паша, привет!
Увидев меня, Глушаков немедленно посветлел лицом и с чувством пожал протянутую руку. Всё в том же неизменном халате с потёртостями и беретке, он был словно ещё одно напоминание о нашей с ним далёкой Родине. Трудовик! Я понял, что чем дальше, тем более гордо звучит для меня это звание.
Рядом с ним я сразу почувствовал себя комфортней и спокойней. По тому, с какой силой Сергей сдавил мою ладонь, мне показалось, что и он испытывает сейчас подобные моим чувства. Спросил:
— А ты чего такой злой-то выскакивал? Я думал, дверь вместе с косяком вывалится.
— Да надоело всё! — выплёскивая накопившееся раздражение, эмоционально произнёс Глушаков. — Который год зарекаюсь с этим делом связываться, — я понял, что он это про свою работу преподавателем, — да только оставить не на кого, нет желающих! А просто бросить и уйти — так я не такой, по-другому воспитан.
Я ощутил очередной прилив уважения к этому незаурядному человеку.
— Как тебя вообще сюда занесло?
— Долгая история, — отмахнулся Сергей, не желая, видимо, особо распространяться на свой счёт. Задумчиво оглянувшись на дверь кампуса, а затем искоса глянув на меня, он вдруг предложил: — Мож по пивку? В городе, а? Пару-тройку кружечек. Ну и закуски, конечно. Колбаски свиные копчёные, рёбрышки жареные, рыба… О-о, ты не представляешь, какая тут рыба, портовый город же…
От перечисления всего этого у меня мигом потекли слюнки, но я всё же спросил: