Как я учился в магической школе
Шрифт:
Я развёл было руками, но Сергей подтвердил:
— Умеешь-умеешь. Сырую силу видеть, формировать. Это уже немало. Твой противник явно будет с даром классической магии, а значит, манипуляции видеть сможет только по остаточным признакам, жестам и взгляду. Методы преобразования силы в персонифицированное проклятье магистр, — снова кивок в стороны магички, — тебе покажет, а я научу, как запутать противника ложными жестами.
— И это поможет? — с небольшой надеждой посмотрел я на товарища, и тот, к моей радости, кивнул.
— Поможет. По крайней мере, шансы поднимет.
— До мастера ему как до Этлиры, — не замедлила отметить девушка. Но потом оценивающе взглянула на меня и медленно произнесла: — Впрочем, если мы всё же проведём эксперимент…
— Потрахаемся что ли? — с вызовом спросил я.
Глушаков хрюкнул и закашлялся. А вот мадмуазель Элеонору смутить оказалось трудно. Она вновь изогнула бровь и бросила в ответ: — А у тебя хоть встанет? Или как в прошлый раз?
Тут уже пришлось краснеть мне…
Глава 10
Общим совещанием было решено, что даже перемещаться с чердака к месту тренировок я буду не пешком, а с помощью телепортации меня Глушаковым. Так сказать, во избежание.
Одногруппницам моим на мужскую половину общежития ходу не было, а потому от общения с кем-либо помимо моих новоиспечённых наставников на всю отпущенную мне после больницы неделю я был избавлен. И хорошо. Неожиданностей, как и открытий чудных, мне и так хватало за глаза.
Сергей учил на совесть. Отметив, что силу, выносливость и скорость развивать времени нет — тут нужно хотя бы полгода, он сразу перешёл к тактической составляющей, а именно — оценке действий противника и выработке наиболее эффективного контрответа.
— Запомни, — говорил он, сидя на столе пустующего сегодня класса, где единственным прилежно конспектирующим учеником был я, и жуя бутерброд с колбасой, — никто не застрахован от шаблонных решений, даже маги. Вот возьмём огневиков. Думаешь, их всех и каждого учат по индивидуальной программе? Или они сами ночами сидят, придумывая себе оригинальные методики огневого боя? Хрена с два. Во-первых, лень самих студентов, во-вторых, лень преподавателей, и в-третьих, отсутствие реальных угроз извне. И ведь не скажешь, что тут войн давно не видели. Локальные конфликты каждое десятилетие, каждые лет пятьдесят — крупная война. То эльфы, то орки, то вторжение с другого плана реальности. А вот поди ж ты. И ладно бы были какие-то серьёзные ограничения, но нет, всех учат вливать определённое количество силы, чётко разграничивают по уровням магических заклинаний…
Глушаков доел бутерброд, соскочил со стола, вытер жирные пальцы о ветошь и щёлкнул ими, зажигая над рукой крохотный шарик огня.
— Вот смотри, — показал он огонёк мне, — это так называемая огненная стрела.
Подчиняясь мысленному приказу, заклинание сорвалось с ладони, с лёгким потрескиванием впиваясь в стену класса. Та, впрочем, не пострадала, так как была заговорена на противостояние магическому взрыву третьего класса опасности, не то что какой-то там стреле, еле до первого дотягивающей.
— Этому учат огневиков с первого курса.
Тут уже над ладонью зажёгся малиновым клубком огонёк побольше.
— И снова золотое соответствие силы и эффекта.
Шар полетел вслед за стрелой, гудя как рассерженный шмель, и растёкся по стене, оставив пятно копоти.
— Ну и наконец, — с некоторым усилием Сергей подвесил над ладонью нечто, напоминающее маленькое багровое солнце, на которое было больно смотреть, — огненный взрыв. Радиус гарантированного поражения не защищённых магическими щитами целей — десять метров, в радиусе пятидесяти метров обеспечивается полное подавление боеспособности не защищённых магией подразделений. Защиту от близкого разрыва обеспечивают лишь щиты начиная с третьего класса.
Я с опаской посмотрел на аналог вакуумного боеприпаса в руке трудовика. Последний, к счастью, не стал проверять окрестные стены и нас на устойчивость к подобным творениям военно-магической мысли, а открыл большое окно и швырнул шар куда-то вниз.
Снаружи гулко бахнуло и раздались чьи-то приглушённые визги.
— Полигон там, как раз у старшего курса занятия, — вернувшись от окна, довольно пояснил Юрьич. — Чтоб не расслаблялись.
— Без жертв хоть? — встревоженно поинтересовался я.
— Разбросало маленько, — не разочаровал меня трудовик, — но жить будут. Так, о чём это я?
— О шаблонности решений.
— Точно. Шаблонность, да. Это самое пресловутое золотое соответствие. Все упёрлись в него как бараны и даже не думают хоть как-то свои заклятья модифицировать. А заковыка в чём? Да в принципе минимизации затрат и наибольшей энергоэффективности заклятья. Но это ведь не значит, что то, что хорошо в мирной жизни, хорошо и в бою. Нет! Врага надо удивлять.
Отодвинув стул, Глушаков присел и принялся на нём раскачиваться под жалобный скрип не рассчитанных на это ножек.
— С другой стороны, тебе хорошо. По внешнему виду заклятья сможешь сразу сказать, что тебя ждёт.
— Ага, — покивал я головой, прикидывая последствия применения подобных заклятий на мне. — Или стрелой дырку просверлят, или с кулак дырень прожгут, или вообще разнесут на мелкие кусочки.
Сергей хмыкнул, но, посмотрев серьёзно, ответил:
— Ты не производишь впечатления опытного и опасного противника. А проклятья — дисциплина в прямой дуэли недооценённая. Считается, что ими очень сложно нанести быстрое поражение сопернику.
— А как же тогда в переулке? — не удержался я. Стёкшие лужицами студенты до сих пор нет-нет да появлялись перед внутренним взором.
— Ты не сравнивай, — покачал головой с лёгкой иронией Юрьич. — То, что та тварь проделала с твоей силой, ни одной ведьме не под силу. С другой стороны, я видел, что может настоящий мастер проклятий. И я тебе так скажу: у обычного мага там мало шансов. Только если застать врасплох, да и то отложенное посмертное проклятье никто не отменял.
— Ты говоришь про Элеонору?