Как закалялась сталь 2 и 1/2
Шрифт:
Мы странные. Мы умираем, когда нас предают. Бывает, что агония длится годами и вчерашние кумиры татами и ринга тихо спиваются, забытые ветреными поклонниками и брезгливыми родными, у которых, оказывается, так много оснований нас ненавидеть.
Нам ничего не надо в этой жизни, кроме Веры в ТО, что мы делаем, и в ТЕХ, кто рядом. Забери у нас один из этих костылей, и мы рухнем без надежды на реанимацию.
Вы хотите стать бойцом — вас влекут победы и ликование, вы хотите стать лучшим из лучших. Вы хотите ЭТОГО?! Подумайте, какую цену придется вам заплатить, потому что вы
И не дай вам Бог упасть… А вы обязательно упадете в конце этого Пути! Как падали ВСЕ до вас!
Вы готовы к этому? А зачем это вам? Ответьте себе на этот вопрос — ответьте честно и найдите в ответе ВЫСШУЮ ПРИЧИНУ. Потому что без нее вам суждено однажды лежать, глядя в одну точку, понимая: ВСЕ КОНЧИЛОСЬ. Вы просто ошиблись когда-то. Вы никому не нужны. Как уже раздражает всех великий Тайсон, которому не повезло разбиться на самолете, как Рокки Марчиано.
Драка ради драки — психическая болезнь. Отсутствие любимых глаз, верящих в тебя, — приговор.
И все-таки вы решились? Тогда ВПЕРЕД — и ТОЛЬКО ВПЕРЕД! Отсутствие выбора крайне упрощает выбор! Бог милостив к идиотам… Аллилуйя!
Люди! Пожалуйста, любите нас. Мы пугающие, нелепые существа, исполненные дебильных добродетелей и стремящиеся к идиотским ценностям.
МЫ БОЙЦЫ! Простите нас за это.
Господи Иисусе Христе — спаси нас!
Мысли, слова и жизнь, описанная в этой книжонке, мои — и не обязательно правильные. Не судите меня строго — никто не совершенен.
С уважением ко всем и всему,
А. Кочергин www.koicombat.org
P. S. По ком звонит колокол
Каждое утро просыпаюсь с приятным предвкушением тренировки, жизнь в последнее время все чаще испытывает меня на прочность, причем именно «…по силам вашим». Так что единственная настоящая отдушина — мое КАРАТЭ. Как мне хорошо и уютно на татами, куда пропадают эти жуткие ожидания беды и осмысление уже совершившихся мерзостей. (Впрочем, мы без всяких сомнений заслуживаем то, что получаем, — кто-то как оценку сделанной ошибки, а кто-то для укрепления Духа и чистоты помыслов.)
В общем, пребывая в предвкушении приятного, иду и — сознаюсь — представляю, как я сейчас выгляжу: сбросивший двадцать килограммов, возмудевший и похужавший. Приятно, когда работа еще и видна…
Иду, сам собой довольный красавец, мимо металлического забора в самых мажорных настроениях. За поворотом вижу трухлявого и неопрятного деда — бомжа, буквально висящего, держась одной рукой за прут этого самого забора.
«Денег надо дать, если мелкие есть», — первое, что приходит в голову.
Дедушка тем временем пытается поговорить с девочкой молоденькой — та замешкалась и как-то бочком… Стесняется уйти…
— Батя, ща гляну… Если мелкие есть — дам, если нет — не обессудь.
— Да не нужны мне деньги — дойти помоги, не дошагать мне…
Он был очень грязным, видимо, спал в подвале
А у меня тренировка через десять минут, мне спешить надо, меня люди ждут, да и деньги в кошельке только крупные — ну не давать же ему 500 рублей с бухты-барахты?! Опаздываю я, опаздываю…
Я повернулся и пошел, девица так и не могла уйти, потихоньку пятясь от деда, не решаясь повернуться сразу. У меня тренировка, а он грязный и вонючий, а деньги только крупные, а времени нет, а он грязный, да я и не должен…
Дед сиротливо висел на железном пруте, висел, как забытая на заборе половая тряпка, которую проще не заметить, чем придумать, как использовать ее ветхое тело.
— СТОЙ, ТВАРЬ, ОГЛЯНИСЬ! КТО ТАМ ВИСИТ?! КТО ЭТО?
От этого голоса в голове у меня буквально ноги подкосились. Я обернулся.
— КТО ЭТО? КТО ЭТО?! ДА ЭТО ТЫ, ПРИГЛЯДИСЬ — НЕ УЗНАЕШЬ?! КТО СКАЗАЛ, ЧТО ПРОЙДЕТ КАКИХ-ТО ПАРУ ЛЕТ ИЛИ ДЕСЯТИЛЕТИЙ И ТЫ НЕ БУДЕШЬ ВОТ ТАК ЖЕ ВИСЕТЬ, ВЦЕПИВШИСЬ БЕЛЫМИ РУКАМИ В МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ ПРУТ?! КТО СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ ПОЖИЗНЕННО ЗДОРОВ, ВЕСЕЛ И ДАЖЕ ЕСТЬ НА ЧТО ПОЖРАТЬ? КТО СКАЗАЛ, ЧТО ЭТО НЕ КОНЧИТСЯ ЗАВТРА, КТО ТЫ ТАКОЙ, ЧТОБЫ УВЕРОВАТЬ В СВОЮ НЕПОТОПЛЯЕМОСТЬ? ПРИГЛЯДИСЬ к этому ДЕДУ — ВОТ КТО ТЫ!
Я с ужкасом подумал, что мог пройти мимо, я мог убедить себя, что мне не по пути с этим человеком, который все утро не может понять одного:
— НУ ПОЧЕМУ Я НЕ СДОХ ЭТОЙ НОЧЬЮ, НУ ЗА ЧТО МНЕ ЕЩЕ ОДИН ДЕНЬ?!
Чуть не захлебнувшись слезами ужаса, я выдавил из себя:
— Батя, а куда тебе?
— К метро мне надо…
— Это далеко очень… Думаю, больше километра.
Он обреченно молчал
— Пошли.
Дед ничего не весил, идти он не мог совершенно, но мы потихонечку шли, у него сваливались брюки, и он держал их закоченевшими, синими руками.
— Всё — не могу больше, посади меня куда-ни- будь…
Я посадил его на оградку газона, вынул и отдал ему злополучную пятисотку. Немного постояв, виновато пошел. Обернулся. Дедушка сидел, уронив голову на провалившуюся грудь, — старый растерзанный жизнью человек, возможно, и виновный в том, что сидит сейчас на этой трубе в этих лохмотьях, а может, и не сделавший ни одной подлости в своей долгой жизни… Кто знает. Но он сидел и орал мне в лицо — своей отчаянной нищетой, запахом свой смерти:
— ЭТО ТЫ! ТЫ! ТЫ! ТЫ!
Нет и не может быть чужих детей, ну или у нас просто нет сердца!
Нет и не может быть чужих стариков, как бы оскорбительно они ни выглядели.
Господь открывает нам глаза на то, что должно, и он никогда не шутит — он очень серьезен.
Каждый из нас — в этом умирающем старике, в этой полоумной старухе, сидящей на асфальте, в этих беспризорных детишках. Ужас, дикий ужас живет в паре метров от каждого вашего шага — не оступитесь, не пройдите прямо, видя, что именно в шаге от вас. Иначе Создатель сумеет обратить ваше внимание самым простым способом, в котором жизнь — это всего лишь листок бумаги с вашей историей, измять который и вытереть им жопу может даже просто равнодушный прохожий.