Как жить в обмане
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, что всего за полгода ты, Гермиона, Антарес и Невилл смогли стать анимагами?
– Да, - нерешительно произнёс юноша, - Ты же знаешь, тётя, что мы практикуем медитации. Так вот, с помощью них ребята и увидели своих животных, а остальное - вопрос воли и желания. Прости, мы побоялись тебе рассказать.
– То есть, только я ещё была не в курсе ваших мм.. успехов?
– Прости, - повторил парень, - Так вышло.
– Не извиняйся, - перебила его женщина, - Джейсон, ты представляешь, в какую опасность поставил себя и меня?
– Я не хотел, - робко ответил мальчик.
–
– Не буду, - пообещал парень, не слишком уверенный в том, что сможет сдержать обещание.
– Джейсон, это очень важно, чтобы ты мне мог доверять, - уловила нотку нерешительности в его голосе МакГонагалл.
Подросток уныло посмотрел в свою чашку. Да, его декан ни разу не дала повода в себе усомниться. Джейсон знал, что только благодаря ей директор до сих пор их не вызвал для «беседы», профессор была для них щитом перед их сокурсниками, не позволяя задавать им слишком много вопросов. Пользуясь прерогативой официального опекуна, она не позволила даже министру, появившемуся в школе в начале семестра, с ним поговорить, а Сириус огородил от подобного разговора и Антареса. Почему министерские не вызвали Невилла и Герми, для Джейсона осталось загадкой, хоть друзья и рассказали, как изображали из себя глухих и немых после нападения на него дементоров.
– Джейсон?
– почему-то МакГонагалл была встревожена.
– Да, тётя?
– и откуда эта усталость? Ведь ещё двадцать минут назад он был бодр и совершенно не хотел спать.
Внезапно чашка выскользнула из его рук и вдребезги разбилась, оросив ковёр остатками чая. Звон стекла слышался, как сквозь вату, неожиданная волна слабости накатила на мальчика, перед глазами потемнело. Джейсон чувствовал, что вот-вот провалится во тьму. Кажется, ему помогают лечь, в нос ударил резкий запах нашатыря, в лицо подул холодный ветер.
– Джейсон!
– Минерва не на шутку перепугалась, когда её подопечный резко побледнел, а его взгляд стал каким-то рассеянным, невидящим. Через мгновение она уже была рядом с мальчиком, силой заставила его лечь поперёк кресла, на котором он сидел, на осколки и мокрый ковёр она не обратила никакого внимания. Несколько заклинаний, приводящих в чувство, однако они не дали тот эффект, на который рассчитывала старая преподавательница: парень по-прежнему был в полуобморочном состоянии.
Джейсон не понимал, в чём дело. Перед глазами мелькали образы прошлого, настоящего и, возможно, будущего. Антарес, Джинни, Гермиона, Невилл, Фрэнк и Алиса, лорд де Ламорак… Вот Джинни его целует, чета Лонгботтомов с маленьким Невиллом у красивого домика, Невилл от кого-то защищает Герми, Вильгельм де Ламорак склонился над кроватью своего умирающего сына… И словно издалека слышится голос МакГонагалл, зовущей его.
– Северус!
– и почему в эту минуту больше никто не вспомнился? Наверно, за последние годы она слишком привыкла, что Альбус в подобных ситуациях всегда прибегает к помощи зельевара.
– Минерва?
– несмотря на позднюю ночь и на то, что сегодня не его дежурство, мужчина не спал.
– Ты можешь помочь?
То ли профессор зелий был в хорошем расположении духа, то ли так подействовал не него растерянный и испуганный вид старой женщины, впервые обратившейся к нему за
Снейп увидел мальчика раньше, чем МакГонагалл смогла хоть что-то сказать и объяснить. Взметнув полами мантии, мрачный нелюдимый профессор в мгновение ока оказался около ребёнка.
– Герми, Нев, Антарес… - еле слышно звал мальчик.
Не обращая ни на что внимание, Северус стал проводить диагностику, заодно накладывая какие-то неизвестные женщине целебные заклинания.
– Что с ним?
– когда зельевар закончил и погрузил Джейсона в сон, спросила МакГонагалл.
– Жить будет, - кратко ответил Снейп, отправляясь к камину.
– Северус, - голос прозвучал как-то устало и жалобно. Женщина и не подумала применить обездвиживающее заклинание, что не раз делала, пытаясь добиться от коллеги подобающих пояснений. Она просила, возможно, первый раз просила этого человека.
Ничего не сказав и даже не обернувшись, зельевар покинул её покои. Минерва, еле дойдя до дивана, буквально рухнула на него, почувствовав неожиданную слабость. Только сейчас она поняла, насколько устала за сегодняшний вечер.
Прошла минута, вторая… Заставив себя встать, Минерва подошла к спящему подростку, и опустилась на пол рядом с креслом, взяв мальчика за руку.
– Герми, Нев, Антарес… - еле слышно продолжал шептать и во сне всё ещё бледный парень.
Неожиданно в камине вспыхнул изумрудный огонь, и в комнату вернулся Снейп. Женщина с удивлением и какой-то надеждой обернулась к нему.
– Он истощил себя, - отрывисто бросил мужчина, протягивая ей несколько зелий. МакГонагалл без труда узнала укрепляющее и успокаивающее, - Выпей, - голос был каким-то непривычно серьёзным, без привычного сарказма или надменности.
– Он поправится?
Снейп долго смотрел ей в глаза своим непроницаемым взглядом.
– Он всего лишь истощил свою магическую сердцевину. Несколько дней отдыха, использование только «стандартных» заклинаний, и он восстановится, - бросив взгляд на юношу, мужчина еле заметно нахмурился, - И у него большая потеря крови, однако я не обнаружил на его теле никаких ран. Если он смог исцелить себя сам, то не удивительно, что он сейчас в таком состоянии, - и, влив в мальчика несколько зелий и сказав, что зайдёт утром, Снейп ушёл через камин.
Но не успела МакГонагалл прийти в себя от шока, как в её дверь энергично забарабанили. Это были Невилл, Гермиона и Антарес. Все трое в пижамах, взлохмаченные и сильно встревоженные. Каким образом они узнали, что Джейсон их звал, для женщины осталось загадкой.
Глава 13. Новый лорд Малфой
Проснулся Джейсон лишь после обеда. Он не мог объяснить, как, но он знал, что друзья рядом с ним. Герми и Невилл, немного бледные, вероятно от бессонной ночи, спали на трансфигурированном в кровать диване. Его опекунша спала в кресле напротив, и только Антарес стоял у окна: он так и не смог заснуть, даже несмотря на то, что Снейп, зашедший часов в десять проверить состояние Джейсона, влил в него лошадиную дозу снотворного. Зелье подействовало, но образ друга, вспыхнувший в тот миг, когда он готов был отключиться, отрезвил не хуже холодного душа.