Как зовут вашего бога? Великие аферы XX века
Шрифт:
После победы на выборах Билла Клинтона, Уэнди Грамм, как и полагается, ушла в отставку 20 января 1993 года. А уже спустя пять недель была избрана в Совет директоров Энрона. В этом тоже нет ничего удивительного, потому что в Совет директоров любой компании, как правило, приглашаются авторитетные, уважаемые и широко известные люди, а не жженые профессионалы от бизнеса [70] . Ведь задача Совета – не управлять, а осуществлять контроль в интересах вкладчиков и – в большей степени – повышать статус и реноме компании. Как правило большинство корпоративных Советов замечательно справляются со своей второй задачей и манкируют первой. Разумеется, без злого умысла. Ведь для поддержания контроля на должном уровне требуются такие специфические качества как подозрительность и придирчивость, а ведь очень сложно выдерживать критический станс по отношению к компании, которая окружает тебя немыслимым почетом, не говоря уж о материальной стороне дела. Как шутил Эдвард Вайнштейн, партнер в аудиторской фирме Deloitte & Touche: «Хорошая аудиторская комиссия – редкость. Член Совета директоров, который понимает, чем занимается, – вообще роскошь».
70
Бывают и исключения, когда совет директоров оказывается битком набит друзьями и родственниками председателя правления. Однако такой моветон слишком мелок для корпоративной элиты, к коей, без сомнения принадлежат компании класса Энрона.
Совет директоров Энрона не был исключением и почти целиком состоял из звездных имен. Ральф Уорд, автор книги «Как улучшить Совет директоров компании», авторитетно подметил, что «если Совет директоров Энрона – плохой совет, то тогда советы директоров большинства американских компаний – вообще ужасны!». Судите сами: помимо Кеннета Лея, Джефа Скиллинга и Уэнди Грамм, в Совет Энрона входили Чарлз ЛеМэстр и Джон Мендельсон – почетный и действующий президенты онкологического Центра Андерсена при техасском университете, Роберт Джэйдик – заслуженный профессор и декан Высшей школы бизнеса при университете Стэнфорда, Паулу Ферраз Перейра – бывший председатель Государственного Банка Рио-де-Жанейро, лорд Джон Уэйкхэм – министр энергетики в правительстве Маргарет Тэтчер и один из лидеров палаты лордов. Уже после осенней катастрофы 2001 года в Совет был избран Уильям Пауэрс, декан юридического факультета техасского университета [71] . Как видите, академический и международный блеск правления Энрона на высоте. Однако только наукой дело не ограничивалось. В Совете были и звездные представители бизнес элиты («денежные мешки»), например, герой этой главы Роберт Белфер – наследник могучей и влиятельнейшей нью-йоркской нефтяной империи [72] , или, скажем, Фрэнк Савидж, председатель правления холдингового гиганта Alliance Capital Management.
71
Именно Пауэрс и возглавил знаменитую комиссию, которая провела расследование финансовых схем Фастова-Скиллинга по горячим следам.
72
Роберт Белфер, кстати, был и крупнейшим частным вкладчиком Энрона.
Пока изучал материалы, никак не удавалось отделаться от мысли, что всех этих людей обвели вокруг пальца. И этот вывод напрашивается даже вопреки яростным атакам на членов Совета директоров Энрона со стороны «четвертой власти». С другой стороны, вывод о «пострадальческом» статусе директоров самым парадоксальным образом запутывает существующие версии относительно роли Фастова в деле умерщвления Левиафана. Я просто не могу себе вообразить ситуацию, при которой юный и нахальный парвеню Фастов топит компанию, зарабатывая на этом «жалкие» 30 миллионов долларов, а матерый и влиятельный Роберт Белфер теряет 2 миллиарда! А между тем, все так и случилось! Остаются лишь два варианта: либо Фастов не ведал, что творил, и в буквальном смысле «беспредельничал» в одиночку на свой страх и риск (мало вероятная гипотеза), либо существуют силы, для которых Белфер – мелкая сошка, которую просто разменяли ради уничтожения Левиафана! Но тогда непонятно, что такого ценного (вернее – опасного) нашли в Энроне, чего не было в белферовской Belco Oil & Gas? Неясно. Пока неясно.
Однако вернемся к семейству Граммов. Приглашение Уэнди Грамм в Совет директоров Энрона вызвало бурю негодования в СМИ. Ну разумеется – не в 1993 году, а в 2002, когда Левиафан выбросился на сушу и больше не вызывал благоговейного восхищения и страха. Вот типичный образец бездоказательных обвинений, которые «четвертая власть» бросает в адрес Уэнди Грамм: «На протяжении последнего десятилетия Кен Лей и Энрон покупали решения, которые способствовали росту компании. В начале 90-ых Энрон воспользовался добрыми услугами Уэнди Грамм, в то время председателя комиссии по сырьевым фьючерсам и супруги поддерживаемого Энроном техасского сенатора Фила Грамма, которая вывела основные направления торговых операций Энрона из государственного регулирования. За это ее наградили местом в Совете директоров».
Первое, что бросается в глаза – это даже не бездоказательные инсинуации, а откровенное передергивание фактов. Говорится, что Уэнди Грамм «вывела основные направления торговых операций Энрона из государственного регулирования». Это ложь. Как я уже сказал, Грамм оставила работу в комиссии по сырьевым фьючерсам 20 января 1993 года, а голосование в комиссии по исключению энергетических контрактов из регуляционного процесса состоялось… в апреле 1993 года [73] ! То есть проводилось другими людьми, да к тому же еще представляющими другую администрацию. При чем же тут Уэнди Грамм?
73
Решение было принято при минимальном большинстве голосов (два против одного).
Я уж не говорю о смехотворности «взятки», сделанной Энроном Уэнди Грамм за несуществующие услуги. За участие в работе Совета директоров Энрона Уэнди получала 22 тысячи долларов в год плюс 1250 долларов за каждое заседание, на котором она присутствовала. Явно не удовлетворившись цифрами, «четвертая власть» не преминула присовокупить к своему гражданскому обвинению 50 тысяч долларов, которые Кеннет Лей пожертвовал университету, где Уэнди работала, а также сумму в 34100 долларов, поступивших за все годы от Энрона в кассу избирательной компании Фила Грамма.
Даже не знаю, что сказать. При мысли о чудовищном размере «подкупа» а в голову постоянно лезет неуместное сравнение сказочного обогащения семейства Граммов со скромным гешефтом Миши Коппера, который вложил в уставной фонд Чуко 125 тысяч долларов, а через пару лет состриг (разумеется, с подачи своего демиурга Андрюши Фастова!) десять с половиной миллионов! Наличными. Вот где размах Левиафана! Вы только вдумайтесь в цифры: Миша сделал СТО концов! И что? Много вы найдете статей в американских газетах про Коппера? Можно перечесть по пальцам. Зато злодейское «обогащение» Граммов обсасывается на каждом шагу.
Чтобы окончательно завершить разговор об обогащении Граммов, приведу и остальные цифры, которые остались за кадром мыльной оперы про «взятки». Поскольку Уэнди Грамм и ее супруг искренне верили в финансовый гений Эндрю Фастова и мудрую прозорливость Кеннета Лея, то все свои пенсионные отчисления доверили Энрону. Ну а тот инвестировал деньги на счетах так называемого пенсионного плана 401(к) в собственные же акции (кто бы сомневался). Поэтому после банкротства Энрона, семья Граммов потеряла 686 тысяч долларов своей безмятежной старости. Кроме того полностью улетучились опционы на акции Энрона на общую сумму в 700 тысяч долларов.
Еще более впечатляет «корыстолюбие» Уэнди Грамм, когда в 1998 году она продала все имеющиеся у нее акции Энрона на общую сумму 207 тысяч долларов. Но и этого показалось мало, поэтому она обратилась к руководству компании с просьбой, чтобы в дальнейшем с ней расплачивались за работу в Совете директоров не акциями, а наличными. Так, мол, будет этичней и удастся избежать конфликта интересов, накануне прямого участия мужа, сенатора Фила Грамма, в дебатах по национальной энергетической политике. Святая простота!
Все бы ничего, но только время для продажи акций Энрона было выбрано самое «подходящее», прямо-таки выдающее инсайдера, посвященного в тайны корпоративной жизни. Как только Уэнди продала акции, те не просто пошли вверх, а буквально уподобились извержению вулкана [74] . Что не удивительно – в 1999 году полным ходом заработали финансовые схемы Энди Фастова. Поразительно, но и на этот раз золотой дождь пролился мимо Граммов. Интересно, почему же никто не предупредил добрую соратницу Уэнди о грядущем преуспеянии?
74
Когда миссис Грамм избавилась от акций Энрона, они стоили чуть больше 20 долларов за штуку, а менее, чем через два года цена возросла до 90.