Кактус Нострадамуса
Шрифт:
– Конечно, не забудешь, потому что после Поливанко этот сомнительный титул перешел к Зяме! – кивнула Инка. – Не вполне заслуженно, потому что добраться до белого банкиршиного тела наш плейбой не успел. К несчастью, Лизонька вела дневник, куда записывала свои развратные фантазии, и об этой эротической писанине знала ее бесценная помощница и компаньонка Верочка.
– Проклятая шантажистка! – уточнила характеристику и роль бесценной Верочки прямодушная Трошкина.
– И дура, к тому же, – согласилась с ней подружка. – Уж она-то должна
– А при чем тут Горохов?
– Да при всем! Овдовев, он тут же уволил Верочку, которая прислуживала его жене, а та ведь уже привыкла жить в роскошном доме и получать хорошую зарплату. Такого прекрасного места, как у Гороховых, у нее на примете не было, а идти на меньшую зарплату к дуре Мимими или к идиотке Ладюсе она не хотела. И подалась наша бедная жадная Верочка в шантажистки, надеясь сорвать крупный куш с Казимира Борисовича Кузнецова.
– Но не тут-то было, – злорадно молвила Трошкина.
– Да, не вышло дело, мы с Зямой беднягу Верочку совсем запутали, – усмехнулась Индия. – То покупаем дневник, то не покупаем! То встречаемся с ней, то не встречаемся! Процесс затянулся, и глупая Верочка решила сделать свое интересное предложение другому покупателю. Догадываешься, кому?
– Неужели Горохову?! – ахнула Алка.
– Конечно. Ведь после смерти Лизоньки остались только два человека, которых компрометировали ее записки: любовник и обманутый муж. Логично было предположить, что респектабельный банкир и крупный бизнесмен Горохов не захочет приобрести репутацию идиота-рогоносца, что неизбежно случилось бы, предай Верочка факты гласности. Я думаю, она рассудила так: что для Горохова несколько тысяч долларов? Копейки. Ради того чтобы не позориться, он заплатит и не вздрогнет.
– Логично, – сказала Трошкина с сомнением, поскольку чувствовала подвох.
– Вообще-то, да. Но Верочка даже не представляла, насколько Горохову важно, чтобы их с Лизонькой брак воспринимался как счастливый. Он ведь только что расправился с неверной женой и ее любовником, и в этой ситуации любая тень на репутации Лизоньки побудила бы следствие разбирать ее связи!
– «Жена Цезаря должна быть вне подозрений!» – с важностью процитировала образованная Трошкина.
– Да, как-то так. Короче говоря, Горохов должен был пресечь возможные слухи на корню, то есть не просто откупиться от шантажистки, а заткнуть ей рот навсегда.
– Лодочным веслом! – догадалась Алка. – Весьма надежный способ, но только если рот тот самый. Как я понимаю, вместо Верочки по ошибке была убита влюбленная блоггерша?
– Именно так! Я думаю, Верочка в последней попытке сладить дело с Зямой вызвонила его на встречу в парке, а Горохов уже пустил по ее следу своих бандитов, наказав им при случае прикончить шантажистку. Случай представился на лодочной станции, да только произошла роковая ошибка: убийцы перепутали женщин. Уж не знаю, как это случилось.
– Чего тут знать? – Трошкина пожала плечами. – Ты давно была в том парке? Там освещение чисто символическое, у озера тьма кромешная, и гулять в ночное время дураков нет. Бандитам и в голову не пришло, что на встречу с многостаночником Зямкой явятся аж две бабы, а не одна!
Ясно было, что Алка сильно не одобряет моего братца, но где-то даже симпатизирует бандитам.
– Понятно, – кивнула я. – Они убили первую попавшуюся бабу и одновременно был открыт сезон охоты на Зяму. Сначала его попытались подвести под статью – ведь это он нашел труп лже-Верочки, а потом, когда подстава не удалась, перешли к более решительным действиям. За ним пришли, взяли и… Хотела бы я знать, что дальше.
– Думаешь, Верочка назвала его имя Горохову? – Трошкина соображала быстро.
– Думаю, она назвала имя любовника и посулила доказательство измены в дневнике.
– Минуточку! – Алка наморщила лоб. – Если в парке убили не настоящую Верочку, то где же сейчас настоящая?
– Думаю, далеко, – пожала плечами Инка. – На ее месте я бы уже приближалась к канадской границе!
– Но это значит, что дневник Горохов так и не получил?
– Зато, возможно, он получил Зяму, которого мы должны спасти, пока не поздно!
– Если еще не поздно, – печально вздохнула Трошкина и тут же помотала головой, стряхивая несвоевременное уныние. – Давай спасать, конечно, только как? Ты рассказала все это Денису?
– Я бы рассказала, но абонент Кулебякин недоступен, а у меня есть сильные опасения, что в данном случае промедление подобно смерти, – сказала Индия и хищно прищурилась. – Трошкина! Не мне тебя об этом спрашивать, но клянешься ли ты любить моего брата и в радости, и в печали, и в богатстве, и в бедности, пока смерть не разлучит вас лет через сорок?
– Пятьдесят, – твердым голосом сказала Алка и вздернула подбородок. – Клянусь, и хватит болтовни! Скажи, что делать? Я на все готова!
В половине седьмого утра белый автомобиль с эмблемой службы такси аккуратно припарковался на просторной автостоянке у фитнес-центра «Апельсин». Несмотря на ранний час, на паркинге уже стояли дорогие машины. Подтянутые силуэты их владельцев отчетливо вырисовывались в ярко освещенных окнах тренажерного зала на втором этаже.
Оставив таксисту задаток, чтобы он не нервничал, я вылезла из машины с наказом:
– Ждите, мы скоро.
Трошкина выбралась следом и хвостиком потянулась за мной за угол. Прячась за рекламной растопырочкой с изображением мускулистой, как Шварценеггер, красотки в бикини, я разломала свой телефон, извлекла из него родную сим-карту и поместила на ее место чужую.
– Ты не отдала Денису симку Лизоньки? – догадалась Трошкина.
– Он же требовал телефон, а не симку, – напомнила я, просматривая список контактов. – Формально я выполнила его просьбу, какие ко мне претензии?