Какую дверь открыть?
Шрифт:
— Как ты себе это представляешь?! — возмутился я. — Я что, каждый чих любого человека должен предвидеть? У меня предельное расстояние меньше пары десятков метров.
— Но ты же не вышел из дирижабля, — напомнил брат.
— Так то касалось лично меня и моей безопасности, — пояснил я.
— То есть если что-то не угрожает тебе, то ты не чувствуешь?
— Возможно, — не стал я давать стопроцентный утвердительный ответ. — Ты же понимаешь, что я много лет скрывался ото всех и не разрешал себе никаких экспериментов.
— Нужно у Красновой более подробно спросить, — предложил Неон.
Виктория, прилетевшая на следующий день, и внешне, и внутренне демонстрировала недовольство. Потребовав у Протона список опрошенных свидетелей, попеняла нам на медлительность.
Протон её к Абдулову направил, попутно напомнив, что она не является нашим непосредственным начальником. А про то, что девушке всего двадцать лет, тихо пробурчал себе под нос. Уж не знаю, что там Краснова наговорила Тимуру Хайдаровичу, но нас он вызвал к себе уже через несколько минут.
И снова непонятные претензии про медлительность.
С трудом я успел вставить вопрос по поводу куратора и услышал в ответ нечто невразумительное. Как я понял, Виктория сумела уловить отголоски вины и сожаления о чем-то. Как только начали задавать специальные вопросы, чтобы по ним отследить эмоции, так мужчина предпочёл смерть, не назвав ничьих имён. Эсбэшники отреагировали быстро и связались с Москвой, потребовали допросить жену Григорьева.
— Я буду работать с вами в группе, — заявила Виктория, после того как Абдулов закончил нас «воспитывать».
Протон аж воздухом поперхнулся, посмотрел на неё с недоумением и напомнил, что девушка вообще-то не состоит в штате.
— Ты только представишься как Виктория Краснова, и можно расследование сворачивать, — дополнил я.
— Я не буду свою фамилию называть, — заупрямилась девушка.
— Тогда и на лицо маску накинь, чтобы деда никто не припомнил, — заметил Абдулов.
— С женой Григорьева мы сами поговорим, — снова вклинился я, — но хочу напомнить, что приехал куратор из Питера. Вдруг там остались какие-то связи, нужно кому-то проверить.
— Тогда я вылетаю в Питер, — тут же отреагировала девушка, мгновенно поменяв своё предыдущее решение.
Протон у неё за спиной показательно закатил глаза. Ну не идиот? Рядом с эмпатом так явно демонстрировать негативное отношение. Виктория аж кулачки сжала.
— Я докажу вам, что умею работать! — бросила она фразу, прежде чем покинула кабинет.
— Обидели девушку, — посмотрел брат на напарника с осуждением.
— И что я могу с мыслями сделать? — пожал плечами Протон. — Они же сами в голове бегают-бегают.
— Отвлекся бы, разглядывая фигурку, — запоздало порекомендовал Абдуров.
— Чтобы она мне ещё претензии сексуального плана предъявила? Нет уж. Жека, ты серьёзно подумай, стоит ли за такой кралей ухаживать? Гонору много, а качества работы мы пока не увидели.
— Ничего я такого не планировал, — возмутился в ответ. — Это вы мне её сватаете. Я вообще не понимаю зачем?
— Во-во, — кивнул Протон. — Ты у нас из интеллектуалов, с повышенным айкью, а девочке Вике, кроме внешности деда, ничего толком и не перепало.
— Она Следящая, — напомнил Абдулов. — И она, кстати, права. Слишком медленно вы ведёте расследование.
— Женька же назвал виновных, — удивился брат.
— Это его личные предчувствия. Где имена исполнителей? Кто убийца, где, в конце концов, дирижабль?!
— Эмм… — не смог ответить ни на один из вопросов Неон.
— Выметайтесь из кабинета и займитесь делом, — выгнал нас Абдулов.
В списке наших дел был опрос оставшихся родителей, жены Григорьева и по возможности поиск следов дирижабля. Последний пункт под большим сомнением. На вертолётах его не отыскать. Нужно отправлять такой же дирижабль, чтобы добросовестно прочесал район Тулы. Хотя по прошествии стольких дней с таким же успехом искать можно и на Урале.
— Давайте с родителями ребят закончим, — предложил Неон.
— Иванову дозвониться не получилось, — напомнил я.
— По адресу съездим, на работу слетаем, — решил Протон и, вопросительно посмотрев на меня, уточнил: — А сейчас к Шишкиной?
С мамой Марсианы мне встречаться не особо хотелось. Её переполняли такие эмоции, что мне физически тяжело было находиться рядом. По какой-то причине женщина винила меня в смерти дочери, и исходящий негатив буквально зашкаливал.
— Будет предъявлять претензии, мы её приструним, — правильно распознал мою нерешительность брат. — Звоним, договариваемся?
— Давай, — не стал я отказываться.
Лучше закрыть этот вопрос и больше к нему не возвращаться. Горе матери я понимал, но ничего поделать с этим не мог. Неон договорился о встрече вечером. И чем заняться в этот период, не придумал. Но нужно же изображать бурную деятельность.
— Может, доедем до клуба, где получали электромопеды? — предложил я.
— Интуиция? — разом взбодрился Протон.
— Просто заполняю паузу и прибавляю пункт к отчёту, — честно ответил я.
Как потом оказалось, идея с клубом была не самая удачная. В нас видели именно представителей правопорядка, и кладовщик потребовал найти взятые напрокат мопеды. Отказа он не принимал и возмущался халатностью тех самых правоохранительных органов.
— Из десяти мопедов вернули один! Безобразие! — возмущался мужчина. — У меня, между прочим, ремонтная мастерская, а я должен тратить время на прокат техники. И зачем мне это?
Далее мы услышали историю, как навязали этому бедолаге такую общественно-полезную работу, приманив ежемесячными социальными баллами в десять единиц. Со стороны выглядело всё «красиво». Работая рядом в мастерской мужчина совмещал ремонтную деятельность с прокатом малой техники. Заодно её обслуживал, но и нёс материальную ответственность. И на данный момент у него недостача, девять мопедов, затерявшихся где-то у СБ.