Калейдоскоп
Шрифт:
Еще больше трудностей он поставил перед Аларихом, младшим сыном соправителя крошечной Алавы, сдавленной зеленознаменными полчищами иноверцев. Он решил создать единое государство на целом материке. С малой горсткой дружинников он захватил рыболовные суденышки эускалдунаков и скрылся в океане. Азоры стали базой его флота. Изобретение компаса позволило ему направлять верных людей обратно в Астурию за новыми беженцами. Сам он летом 750 года, наперекор ветрам, отплыл на северо-запад открывать Великую Готландию. Основал два поселения — на острове, что должен был бы называться Ньюфаундлендом, и там, где должен был стоять Бостон. На следующий год он повел целый караван судов. К первым поселениям добавились крепости на островах Карибского моря. На золото, хлопок и тростниковый сахар, отнятые у аборигенов,
Очнулся он там, где меньше всего желал оказаться — на медицинской кушетке в своем ценийском доме.
— Вы Остин Клайп? — спросил врач. — Можете встать. Осторожнее, как бы не закружилась голова.
Он присел, лихорадочно вспоминая, кто он и почему все это.
— Я — Ал Пир, врач районной «Скорой помощи». До сих пор мы не встречались, что говорит, судя по результатам экспресс-обследования, о вашем большом везении. Здоровьем вы явно не блещете. Да еще доводите себя до глубокого нервного истощения. Расскажите-ка, как вы дошли до такой жизни.
— Какой — такой?
Ал Пир брезгливо оглядел комнату.
— Это что за аппаратура?
— Ничего особенного. Домашний компьютер и еще более обыкновенный психоимитатор.
— Вижу, что не самолет. Как вы это используете? Злоупотребляете пребыванием в виртуальной реальности? В какой же?
— По образованию я историк и, видимо, не реализовал свой потенциал, потому что почти весь срок своей активной деятельности прослужил в Межзвездном Флоте. Вот и наверстываю упущенное. У меня собрана база данных по древней истории Земли. Знаете, зарождение первых цивилизаций, развитие классовых обществ…
— Не знаю, что такое, но продолжайте.
— Довольно сложная программа моделирует историю. Психоимитатор позволяет как бы перемещать мое сознание в тело того или иного человека, жившего много лет назад. Я действую от лица какого-нибудь исторического персонажа и в меру сил изменяю эпоху. Скажем, руковожу армиями и создаю государства, никогда не существовавшие. Или наталкиваю людей на открытия, реально сделанные в ином месте, в иное историческое время. Затем изучаю последствия.
— Сколько же времени это требует?
— Не так много. После внедрения в образ я могу управлять скоростью своего виртуального времени, и все малоинтересные моменты псевдожизни проскакиваю довольно быстро.
— И кто-нибудь интересуется результатами ваших… экспериментов?
— Раньше — да, у меня охотно брали информацию. Делали заказы на специальные исследования. Я сотрудничал со здешним университетом. Сейчас, правда, интерес пропал. Я и отчеты уже не отсылаю.
— Почему?
— Эта область считается полностью изученной. Объективности ради надо признать, что при всем многообразии приемов я использую одни и те же методы. Это, в частности, сильная центральная власть, но без обожествления. Развитие культуры мышления, что в обиходе называется просто здравым смыслом. Почитание родителей и поклонение этическим императивам.
— Так, значит, ваша деятельность больше никому не нужна. А вам самим интересны ваши… исследования?
— Конечно, порядком приелось. Каждый раз приходится тратить слишком много времени, чтобы воспринять действующие обычаи. Я не говорю о мелочах вроде овощей, варенных то в уксусе, то в соде, или, скажем, цыплят, приготовленных то с чесноком и солью, а то с сахаром. Есть вещи, принять которые тяжелее. Например, символ аскетизма эпохи — Диоген, сидящий на площади у своей бочки и мастурбирующий у всех на глазах.
— А вы не пытались переменить род своих занятий?
— Как-то пробовал. Бывало, старые друзья призывали меня к более, как они говорили, важным делам. Но то, что мне предлагали, быстро надоедало. Человек я немолодой, для меня на первом месте не общественный престиж, а личный интерес.
— Да разве нормальному человеку достаточно того, что предлагают здесь по базовому уровню жизни? Это немыслимо!
— Мои потребности минимальны. В своих виртуальных жизнях я зачастую довольствовался много меньшим.
— И даже наше медицинское обслуживание вас удовлетворяет?
— Вполне.
— Вы стареете, и через год-два обычные медицинские средства не смогут поддерживать ваше прежнее качество жизни. Пройдет еще немного времени — и вы умрете. Вы задумывались о необходимости заработать средства, чтобы отправиться в омолаживающий санаторий на Ангу?
— Бывало.
— Ну и что?
— Приходил к выводу, что нецелесообразно тратить немногое оставшееся мне время на неинтересные занятия.
— Да вам же это ничего не стоит! Вы были сподвижником самого Туроутира Агенарга. Посидите вечерок-другой над мемуарами — и получите все, что можно только пожелать!
— Согласен. Но скучно все это.
— Понятно. — Ал Пир встал, отдавая команду прислуживающим роботам сворачивать оборудование. — С вами все ясно. Вы — типичный случай крайнего эскапизма, психически больной человек, Вы просто наркоман, а ваш наркотик — эта ваша виртуальная реальность. Я сообщу об этом кому следует.
В том мире, откуда его только что выдернули, Остин Клайп не тратил время на подобные разговоры.
— Вы угрожаете мне?
— Нет, предупреждаю.
— Хорошо. А сейчас сядьте на место. Сядьте. Поверьте, что так будет лучше. Я хоть и неважно себя чувствую, но в свое время я был неплохим космодесантником и не привык, чтобы со мной разговаривали так пренебрежительно. Не волнуйтесь, я просто объясню вам несколько тривиальных вещей. Прислушайтесь к моим словам, ибо в некотором смысле меня обучали лучшие юристы в истории человечества. Я знаю, откуда, как и почему растут ноги уголовного кодекса.
Итак, начнем с терминологии. Традиционно под наркоманом понимали человека, приобретшего стойкую привычку к употреблению некоторых веществ — так называемых наркотиков, в результате применения которых он наносил вред своему здоровью, а его поведение наносило вред социальному порядку. Скажем, он был готов на любое преступление, чтобы достать свой наркотик. Именно это потребовало принятия специальных законов, защищающих общество от наркоманов. Вы внимательно слушаете?
— Да-да.
— Сейчас бытовой синтезатор, который занимает, как правило, самый дальний угол на кухне, может изготовить любое вещество в любом количестве. Сиди себе дома и получай удовольствие — надо ли бороться с наркоманией? Чувство милосердия нашептывает: надо, ибо эти люди — заметьте, в отличие от меня — губят свое здоровье. Разве можно спокойно пройти мимо человека, готовящего самоубийство? Законы изменили, признав наркоманов больными людьми, не вполне дееспособными и требующими поэтому специального принудительного лечения. Сейчас уголовно наказуемым деянием объявляется лишь рекламирование или принуждение к употреблению некоторых веществ.