Калгари 88. Том 2
Шрифт:
Актовый зал ДЮСШОР служил абсолютно для всего: здесь проводили выборы депутатов, заседания первичных партийных и комсомольских ячеек, собрания профсоюзов работников физкультуры и спорта, чествование победителей городских соревнований, решение организационных вопросов, родительские собрания и ещё десятки важных и неотложных дел. Сейчас здесь предстояло провести собрание по итогам контрольных прокатов городского первенства по фигурному катанию. Слово взял председательствующий, директор спортивной школы товарищ Каганцев Владимир Иванович.
— Ещё раз здравствуйте, дорогие товарищи, теперь уже официально, — начал Каганцев. — Как вы видите, наша группа старшего возраста полностью готова к соревнованиям. Практически все спортсмены и спортсменки показали отличную подготовку и готовы вступить в борьбу за чемпионство. А некоторые фигуристки, например, Марина Соколовская, показали поистине феноменальное катание с большой претензией на высокий результат. Огромное спасибо моему коллеге, тренеру Владиславу Сергеевичу Левковцеву за его огромный труд в подготовке юных уникумов. Завтра состоится жеребьёвка, в течение которой спортсмены узнают свои стартовые номера и точное время выступления. Это делается, чтобы напрасно не держать спортсменов несколько часов в раздевалке. Послезавтра начнутся соревнования по обязательным фигурам в старшем возрасте. Вы увидите тех же ребят, что видели сегодня. На следующий день после обязательных фигур будет короткая программа, через день — произвольная. Через три дня мы узнаем победителей во всех категориях. У меня всё. Задавайте ваши вопросы.
— Товарищ Каганцев, почему вы называете этих ребят, катавшимся сегодня, старшим возрастом? — поднял руку пожилой мужчина, заместитель председателя городского отдела народного образования. — Насколько мы видели, они все ещё дети.
— Это принятая градация по возрасту и мастерству, — объяснил директор. — Совсем маленькие спортсмены, от пяти до десяти лет, считаются младшим возрастом. У них ещё юношеские разряды. Дети постарше и подростки переходят в старший возраст, сдавая нормативы на первый спортивный и кандидата в мастера спорта. У нас в старшем возрасте, к сожалению, нет ни одного КМС-ника, пока не получается. Следующий этап — ребята постарше переходят во взрослый разряд, в разряд мастеров. У взрослых парней в нашей школе есть два мастера спорта и три кандидата. Взрослых девушек-мастеров у нас, к сожалению, нет. Опять же, по объективным причинам.
— А какие это причины, товарищ Каганцев? Мне кажется, недостатка в финансировании советского спорта нет, или это не так? — недовольно спросил другой мужик, уже из спортивного комитета городского совета народных депутатов. — Мы из года в год слышим одну и ту же песенку. Не надоела?
— А на этот вопрос лучше ответит мой коллега, тренер первой категории товарищ Левковцев. Прошу вас, Владислав Сергеевич.
Левковцев встал за кафедру вместо покинувшего ее Каганцева и принялся говорить, попутно думая, что ловко на него начальник перевел стрелки.
— Главная причина отсутствия девушек — мастеров спорта это малое число занимающихся, — спокойно ответил тренер. — Посмотрите: из всего города у меня двенадцать человек в старшем возрасте и десять в младшем. Это катастрофически мало, учитывая, что большинство из них воспринимают занятия фигурным катанием не как путь к спортивным вершинам, а как более продвинутую разновидность физкультуры. Это не плохо. Это хорошо, товарищи, что дети хотят расти здоровыми и сильными. Но о спортивных результатах здесь не может быть и речи. Тем не менее, не всё так плачевно. Временами попадаются уникумы. Возьмите Соколовскую, Хмельницкую, Барышникову. Можно подтянуть ещё девчонок. Жанна Авдеева переживает трудности, но работаем. Результата будет. Вырастить чемпионку — это долгий и трудный путь, товарищи, и мы его пройдём.
— Верим вам на слово, товарищ Левковцев! — строго сказал мужик из спорткомитета. — Больше вопросов нет.
— Значит, собрание закончено, все свободны! — заявил Каганцев. — А сейчас прошу остаться судей соревнований. Нам есть что обсудить.
Товарищи из горОНО и спорткомитета покинули актовый зал, громко загремев откидывающимися сиденьями, и остались сидеть только пятеро судей предстоящих стартов, три женщины и двое мужчин. Двое из них, в том числе старшая судья, приехали из Москвы и трое — из Свердловска.
— Давайте, товарищи, поговорим более детально о предстоящих стартах, — улыбнувшись, сказал Каганцев. — Но сначала затронем бытовые житейские вопросы. Как добрались? Как гостиница? Нормально расположились?
Командированные судьи, привыкшие к непритязательному сервису провинциальных гостиниц, уныло согласились, что да, мол, всё хорошо. Но могло быть и получше.
— Вот и прекрасно! — обрадовался Каганцев. — Давайте тогда более предметно поговорим о выступлениях наших спортсменов. Нам нужно знать, кто как выступил, какие неявные ошибки были совершены, чтобы товарищ Левковцев провел последние внушения воспитанникам перед стартами.
— Ну, собственно говоря, вы сами всё видели, — уверенно сказала старшая судья из Москвы, женщина лет пятидесяти. — Девочка, катавшая постановку на военную тему, безусловно, выиграла бы произвольную программу. У ней ошибок вообще нет. Чистое уверенное катание. Наша оценка была бы от пять семь до пять девять. Практически безукоризненно.
— А почему не шесть ноль? — напористо спросил директор. — Если так безукоризненно всё сделано?
— Такую оценку никогда не поставить юниору, — рассмеялась старшая судья. — Их мастерам-международникам то ставили считанные разы в истории фигурного катания. Уровень первенства не тот, чтобы такими результатами разбрасываться.
— Хорошо, — согласился директор. — Принято. А вторая девочка? Хмельницкая?
— Вы знаете… — задумалась судья. — Это очень странный случай на мой взгляд. Очень странный. Несмотря на явные технические ошибки в программе… Она тоже имела шанс выиграть произвольную программу. Моя оценка пять шесть — пять восемь.
— Чтоооо? — у Каганцева глаза полезли на лоб. — Но как это может быть? Каааак??? Одна откатала чисто, а другая грязно, и всё таки лишь на немного уступила? На какую-то десятую часть балла!
— Всё просто, — спокойно ответила судья. — У вашей Хмельницкой очень высокая культура катания. Необычайно высокая для её уровня. Она восхитительно показывает образ. Не забывайте — в произвольной программе более всего оценивается интерпретация образа. Техническая часть на втором месте. И… Я не понимаю, почему девочка не прыгнула не получившиеся прыжки второй раз. Сделав ещё одну попытку, она могла бы выиграть.
— А если она чисто откатает техническую часть? — не унимался Каганцев.
— Она безусловно, выиграет программу, — развела руками старшая судья. — Послушайте… Почему вы так зациклены на этой фигуристке? Вам радоваться надо, что у вас растут два таких самородка. Нам всем будет крайне интересно их противостояние.