Калгари 88. Том 3
Шрифт:
Поражённый такой простотой и эффективностью исполнения трикселя, Левковцев не удержался от ещё одной порции напитка. Потом достал из стола тщательно таимую общую тетрадь в 96 листов. На первой странице чётким каллиграфическим почерком было написано заглавие: «Теория и практика фигурного катания на коньках. Левковцев В. С.». Открыв последнюю страницу, Левковцев написал заголовок «Тройной аксель» и по свежей памяти стал описывать всё, чему сегодня стал свидетелем.
Когда Левковцев сел писать заметки о фигурном катании, которые, наверное, ведёт любой тренер, Арина в пустой раздевалке опять осматривала ногу. Если снять кроссовки, боль не ощущалась. Но стоило их надеть, как возвращалась. Походив немного, Арина ощутила лёгкое жжение и тут же, словно внутри подошвы появился твёрдый шарик. Коньки… Естественно, они не имели никаких амортизационных стелек, которые частично гасили бы удары о лёд после приземлений, не давая нагрузке перейти на ноги. Похоже… У Арины похолодело внутри. Похоже, она повредила себе ступню. И повредила серьёзно, судя по всему. Как раз перед важным стартом, который был, собственно говоря, её билетом в более высшую лигу. И сейчас уже ничего не сделать.
Однако ходить было можно, так же как и бегать. Боль чувствовалась небольшая, позже вообще переросшая в лёгкое ноющее чувство. Однако даже и это Арине не нравилось, потому что так быть не должно! Спорт спортом, но вся жизнь впереди, и как-то не хочется провести её с одной ногой. Тяжести травмы Арина не представляла, поэтому после тренировки решила сразу же сходить в спортивный диспансер, к доктору Миронову. Только вот войдёт ли он в положение? Вдруг отстранит от соревнований, и тогда всё, пиши пропало…
Пока шла в диспансер, внимательно прислушалась к своим ощущениям. В зимних кроссовках боли вообще не чувствовалось. Пропало и ощущение твёрдого тела в подошве. Арина обнадёжилась и решила уже развернуться и отправиться домой, наивно подумав, что всё решилось и так. Но нет… Не решилось… Стоило ноге чуть соскользнуть по подтаявшему насту, как неприятное ощущение в ноге вернулось.
В спортивном диспансере было немноголюдно — рабочий день уже заканчивался. Большинство людей обожали бешеные очереди и давку, поэтому ходили в больницу строго по утрам, к восьми часам, споря и скандаля друг с другом из-за очереди. После обеда, а тем паче ближе к концу рабочего дня, врачи скучали в гордом одиночестве. Однако Миронов в одиночестве не скучал.
— Можно? — постучав, открыла дверь Арина и сунула голову внутрь.
— Ты не видишь, я занят? — строго сказал Миронов.
Арина закрыла дверь и чуть не упала на скамейку от удивления. У доктора сидела… Соколовская! Она тоже пришла сюда после тренировки! И кажется, сидела с закатанной штаниной!
Через пять минут Соколовская вышла и села рядом с Ариной, закрыв лицо руками. Было видно, что она сильно расстроена. Арина легко похлопала её по плечу, встала и вошла в кабинет.
Миронов сидел и что-то писал. Не поднимая головы, показал Арине на стул:
— Садись, Хмельницкая. Только разуться не забудь. Что у тебя?
Арина прошла по линолеуму пола и почувствовала что боль вроде бы опять прошла.
— Ну… У меня нога болит иногда. Правая ступня… — нерешительно сказала Арина.
— Какая нога? В каком месте? — Миронов отложил записи и внимательно посмотрел на Арину.
— Вот здесь! — Арина закинув правую ногу на колено, Арина показала на плюсну.
— Ясно… И ты тоже… — вздохнул Миронов. — Снимай носок, ложись на кушетку.
Арина на цыпочках прошла к кушетке, сняла носок и легла на спину. Миронов поставил рядом стул и принялся щупать подошву.
— Где болит? Тут? Здесь? Пальцами шевелить можешь? Согни. Теперь разогни.
Без обуви боли не было вообще, но настырный Миронов охватил ступню рукой и чуть сжал плюсну в поперечном направлении. Арина тут же пискнула — боль стала ощутимее.
— В каком промежутке ощущается? Здесь? Камень не чувствуешь в подушечке?
— Ддаа… Чувствую. Вот здесь, — жалобно пропищала Арина. — Но чувствую только когда я в обуви.
— Всё ясно! — сказал Миронов. — Можешь одеваться. Садись на стул.
Миронов сел за стол, посмотрел на Арину, потом начал говорить.
— Между плюсневыми костями проходят пальцевые нервы. Расстояния между головками костей — миллиметры. Перегрузка на плюсневой отдел стопы, кости сближаются и давят на нерв. Нерв защемляется и его миелиновая оболочка быстро воспаляется. Это распространённое явление у спортсменов в любом виде спорта, где идёт повышенная нагрузка на ноги.
— Это излечимо? — пропищала Арина.
— Это излечимо на данной, ранней стадии, — кивнул головой Миронов. — Но я подчеркну — с некоей долей вероятности. Ты молодая, и кости у тебя ещё формируются. Нервный канал должен расшириться. Но… опять же… Говорить что-либо рано. Теперь по существу. Когда ты это почувствовала?
— Сегодня, после приземления с прыжка, — ответила Арина, мрачно глядя в пол.
— Эта травма не мешает жизни, лишь доставляет дискомфорт, — заявил Миронов. — По идее, тебе сейчас нужно снять с ног нагрузку. Но не факт, что это поможет. Ты же всё равно не сможешь вести неподвижный образ жизни и постоянно ходить босиком. Тем более сейчас у вас намечается важный чемпионат, и поберечься не получится.
— Вы не отстраните меня? — Арина с надеждой посмотрела на Миронова.
— А смысл тебя отстранять? — развёл руками Миронов и покачал головой. — Увы, вылечить нервы современная медицина не в состоянии. Единственное, что можно сделать, я тебе уже сказал — щадящий режим. Старайся дома ходить босиком. Но… Есть один нюанс…
Миронов посмотрел Арине в глаза.
— Если ничего не изменится… И боль сохранится или усилится… Придётся перед каждым соревнованием ставить обезболивающий укол тримекаина в область повреждения нерва. Делается эта операция под ультразвуковым аппаратом, чтобы игла шприца была в миллиметре от нерва. Называется этот укол «блокада». На несколько недель боль и отёк уйдут. Но никуда не денутся. Если и эта терапия не помогает, или травма перешла в конечную стадию — неврому Мортона, то есть опухоль нерва, тогда проводится нейроктомия — полное удаление участка опухоли. При этом полностью потеряется чувствительность второго пальца ноги.
— Но… Эмм… У меня же этого не будет? — с надеждой спросила Арина.
— Не будет! — рассмеялся Миронов. — Иди домой. Всё будет хорошо. Ты не первая с этим диагнозом и не последняя. Писать в карточку я ничего не буду. Но последствия я тебе обозначил.
Когда Арина надела кроссовки, взяла рюкзак, попрощалась и уже хотела выходить, как Миронов её окликнул:
— Люда… Я забыл сказать тебе самое важное — спорт высоких достижений, это совсем не про здоровье. Скорее, всё, чем вы занимаетесь, против него.