Калгари 88. Том 4
Шрифт:
Кастелянша выдала белые застиранные простыни, наволочки, пододеяльники и полотенца. В углу каждого стояла синяя печать-штемпель о принадлежности к казённому образовательному учреждению.
— Бельё никуда не девайте! — предупредила кастелянша. — В пятницу сдаём в стирку мне же, получаем новое!
Девчонок поселили в одну комнату 204 на втором этаже. Парней отправили на третий этаж. Дружной толпой, все в охапках белья, поднимались по лестнице и оглядывались. Зоя и Арина были тут впервые. Соколовская и Горинский уже жили.
— Тут нормально! — уверяла Марина. — Только тараканов много!
— Эмм… —
— Такие! Рыжие! — усмехнулась Соколовская. — Пошлите уже!
Общежитие тоже выглядело как обычное казённое учреждение. Лестницы с ступеньками из керамогранита, крашеные по углам масляной краской, железные поручни с коричневыми деревянными накладками сверху. Белёные известью стены и потолок. На этажах то же самое — длинный коридор с рядами дверей по сторонам. На каждом этаже два туалета, два умывальника и два душа.
Соколовская нашла комнату 204, открыла её ключом и вошла первая. Арина с любопытством последовала за ней. Комната была аскетически проста. Четыре железных кровати с матрасами и подушками на каждой. Письменный стол с двумя стульями, несколько тумбочек, два шкафа для одежды и… Всё! Даже телевизора не было!
— Эмм… А где телик? Или магнитофон? — разочарованно протянула Арина.
— Люся, тут ничего нет! — наставляюще сказала Соколовская. — Если человек живёт тут, пока учится, конечно, ему родители могут подогнать и телек, и мафон. Но когда он съезжает, то, естественно, забирает их. А это гостевая комната, тут никогда ничего нет. В эту комнату заселяют командированных на соревнования спортсменок. Я и прошлый раз здесь же жила с Жанной. Кстати… Вот тебе телевизор!
Соколовская показала на небольшую пачку книг, лежавшую на письменном столе. «Цемент», «Как закалялась сталь», «Поднятая целина», «Герой нашего времени». «Книги не очень!» — мрачно подумала Арина. Мало-мальски она привыкла к здешнему простоватому быту, бедному на развлечения. Дома постоянно слушала музыку на простеньком кассетнике или смотрела телевизор в свободное время. Хоть и не слишком оригинально, но всё же хоть что-то… По телевизору иногда показывали неплохие программы — «В мире животных», «Клуб путешественников», «В гостях у сказки». Здесь и сейчас, в этой комнате, занять себя было совсем нечем. Арина представила долгие унылые зимние вечера, когда за окнами темень, а внутри… Тоже темень.
Впрочем, сейчас времени свободного не было. Застелить койки, разложить вещи. На всё ушло порядочно времени. Под конец Арина облегчённо выдохнула и завалилась на кровать, скрипнувшую пружинами. Её примеру последовали и остальные.
— А тут утюга нет, — заметила Арина, болтая ногой, положенной на другую ногу. — Костюмы гладить нечем.
— Утюг можно взять в соседней комнате, — заявила Соколовская. — Я прошлый раз так делала. Нормальные парни и девчонки тут живут. Спортсменки. Все свои. Если что надо, помогут и подскажут.
— Ну-ну, будем надеяться… — невнятно промычала Арина. Нахлынувшая грусть не отпускала. Всё казалось тусклым и унылым. Деятельная натура требовала заняться хоть чем-то. Опять вернулась жалость, что здесь нет ни интернета, ни смартфонов.
Девчонки не скучали. Они знать не знали о смартфонах с интернетом, поэтому Соколовская взяла привезённый с собой альбом, фломастеры и стала рисовать, усевшись за стол. Муравьёва достала из сумки блокнот, ручку и принялась что-то писать, лёжа на кровати, согнув ноги и прислонив блокнот к колену. Одна Арина мучилась от безделья.
— Люся, а чем ты вообще увлекаешься? — Соколовская заметила, что Арина бесцельно валяется, забросив руки за голову, качая ногой, вздыхая и с тоской глядя в потолок.
— Ничем… — смущённо сказала Арина. — Музыку люблю гонять. И видосики… То есть фильмы!
— Это не увлечение! Это пустое убивание времени! — строго сказала Соколовская и показала рисунок. — Как тебе?
— Маринка, ну ты даёшь! — рассмеялась Арина, шустро вскочила с кровати и подошла, чтобы посмотреть рисунок. Соколовская нарисовала девушку, лежащую на кровати, закинув ногу на ногу и подложив руки под голову. И эта девушка была стопроцентная копия Арины! Соколовская рисовала очень хорошо!
— А я про тебя могу стихи написать! — заявила Муравьёва. — Лежу на кровати, болтаю ногой, зовут меня Люда и я хочу домой.
— Мда… Весело, — улыбнулась Арина. — Может, на обед сходить? А то потом с катка во сколько мы приедем?
Столовая находилась в главном корпусе и как две капли воды походила на все советские столовые. Только на стене была выложена большая мозаика, изображавшая спортсменов, занимающихся разными видами спорта. Тут были легкоатлеты, лыжники, футболисты, хоккеисты, тяжелоатлеты. Всё вместе скомпоновано в некую абстрактную мешанину, а между всем этим большая красная звезда и надпись на извивающемся транспаранте: «Слава советскому спорту!»
У входа висело расписание работы — завтрак 8–10 часов, обед 11–15 часов, полдник 16–17 часов, ужин 19–20 часов. Просьба не опаздывать!
— А мы на полдник не попадём! — заявила Арина, внимательно изучив расписание. — Нам Левковцев сказал на тренировку ехать.
— Девочка, полдник можно взять сейчас с собой! — сказала проходившая мимо девчонка лет тринадцати. — Талон дадите на кассе и всё.
Арина посмотрела на пачку талонов. На каждом было напечатано «Столовая», чуть ниже названия «завтрак», «обед», «полдник» и «ужин». Посередине стояла синяя треугольная печать с названием спортивного интерната.
Обед выбрать было нельзя, подавался комплексно, как в любой школе — на первое борщ, на второе картофельное пюре с котлетой, булочка с компотом и два куска хлеба. Для обычного человека негусто, но для тощих фигуристок самое то! Предъявив талон на полдник, получили ещё по молочному коржику и половину трёхлитровой банки с яблочным соком.
— Баночку потом принесёте! — попросила женщина на раздаче. — В следующий раз, если не сможете прийти на полдник, берите с собой баночку под сок.
Всё было вкусно! Фигуристки уплетали обед за обе щеки и поглядывали вокруг. Учащихся было немного — похоже, в столовую ходили во время перемены. В этом екатинцам повезло. Уже когда закончили обедать, появились Горинский, Савосин и ещё один парень с ними. Арина сразу опытным взглядом определила, что он фигурист — это было видно по мощным накачанным бёдрам и… заднице! Тут Арина слегка покраснела. А он симпатичный! Среднего роста, с тёмно-русыми волосами, правильными чертами лица и одет по-солидному, в костюм и белую водолазку. Сколько ему? Лет 18–20, не больше.