Калифорнийская готика

Этчисон Деннис

Они въехали на стоянку через ворота и припарковались за каким-то пикапом. Маркхэм взялся за ручку и открыл дверцу с левой стороны. Лен неловко выбрался из машины и сделал пару шагов. Его длинные ноги двигались какими-то рывками, как у кузнечика.

— Ну хватит, Лен. Война окончена.

— Да?

Они подошли к заднему входу, высокой и широкой двери, рассчитанной на то, чтобы можно было пронести пианино и негабаритную мебель. Она осталась с тех времен, когда здание использовали для хранения невостребованных грузов. Потом в просторных помещениях установили сейфы и специальные камеры, но дверь менять не стали, и она по-прежнему выполняла свою функцию. Над ней под слоем штукатурки проступала старая эмблема хранилища — красный шар и что-то еще, возможно, название какой-то торговой компании. Теперь уже никто не мог сказать, что там было подлинным, а что подделкой.

Остановившись в тени здания, Лен потер поясницу и потянулся.

— По-моему, это просто параллельный вариант.

— Что?

— Мы, конечно, живы — это одна из вероятностей, как в компьютерной игре. Берешь диск — и готово. Но куда ты попадаешь? Возможных вариантов много. Каждый — потенциальный сценарий. Проблема в том, что мы не знаем и не можем знать, что реально, а что — нет.

Они вошли внутрь. За стеклянной перегородкой, слева от двери стоял письменный стол и картотечный шкафчик. На стене висел распределительный щит с массой торчавших наружу проводов, похожих на высохшие кровеносные сосуды. За столом сидел мужчина с карандашом в правой руке. В левой он держал чизбургер. Перед ним лежала газета, раскрытая на странице с объявлениями.

— Бердуэлл, — сказал ему Маркхэм.

— Она уже здесь, — ответил мужчина.

— Знаю.

— Пришла только что.

— Пару часов назад, верно? — уточнил Лен.

— Мисс Бердуэлл?

— Мисс Маккенна.

Охранник перевернул страницу.

— Кто?

— Вот. — Маркхэм ткнул пальцем в регистрационный журнал, где стояла подпись Кэти.

— А-а-а! Маккенна. — Охранник кивнул. — Она пришла в двенадцать минут четвертого.

— Правильно, — сказал Лен.

— А вы кто такие?

— Оценщики собрания сочинений Бердуэдла, — ответил Дэн.

— Мы разговаривали с вами по телефону, — напомнил Лен. — Не забыли?

— Она уже здесь.

— Я знаю. — Лен начал терять терпение. — Мы тоже запишемся в ваш журнал. Нам нужно помочь ей. Какой номер?

— 631.

Маркхэм оглянулся и увидел цементные ступени у дальней стены. Они уходили вверх и исчезали в темноте.

— Где здесь лифт?

— Подождите там. Мне надо спустить кабину.

Они подошли к пустой, обложенной кирпичом шахте и стали ждать, пока охранник соединит нужные проводки, чтобы спустить кабину грузового лифта на первый этаж.

Черные закопченные тросы, свисавшие сверху, напоминали веревки, за которые дергает звонарь на колокольне.

— Итак, — сказал Маркхэм, — ты считаешь, что мы с тобой погибли на дороге?

— Нет, я так не считаю. Я лишь хочу сказать, что существует так много смертей, так много возможностей смерти, что мы не можем знать, которая из них реальная. Даже после того, как она случается.

— Тогда это не имеет никакого значения. — «Живые мертвецы», подумал Маркхэм. «Иногда они возвращаются». Хорошие названия. Но что-то, какая-то не вполне оформившаяся мысль, вызванная воспоминанием о старых фильмах, посеяла в нем странное беспокойство.

— Может быть, — вздохнул его друг. — Но может быть, и имеет. Никто не знает.

Тросы задрожали, и из мрака шахты опустилась деревянная платформа. Она остановилась дюймах в шести от пола.

— Как ты думаешь? — Лен рыгнул, и его лицо сразу просветлело. На нем появилось прежнее, игривое выражение. — Не написать ли мне обо всем этом в «Омни»?

— Конечно, напиши. Как только сочинишь соответствующий сюжет.

— Точно. Им всегда нужны новые сюжеты. У этих придурков явно доминирует левое полушарие. Поэтому они так любят головоломки. У них свой мир, далекий от реальности.

— Я этого не желаю знать, — сказал Маркхэм. — Фантастику я больше не читаю.

— Я тоже. Полное дерьмо. Как и я сам.

Они взошли на платформу, закрыли за собой предохранительную решетку, и Лен нажал кнопку шестого этажа. Тросы натянулись и натужно потянули их наверх, мимо коридоров с комнатами-хранилищами, мимо стальных дверей, в которых дрожал, отражаясь, свет электрических ламп. По мере того как платформа поднималась все выше, невидимый механизм работал со все возрастающим усилием. Маркхэм посмотрел вверх и заметил, что взгляд Лена устремлен в том же направлении. Основной трос, похожий на позвоночный столб какого-то древнего ископаемого животного, казалось, вот-вот порвется. Сверху сыпался какой-то сор и, словно притягиваемый магнитом, падал им прямо под ноги.

— Надеюсь, что эта штуковина не оборвется, — сказал Маркхэм.

— А может, она уже оборвалась... в другом варианте реальности. Вот только мы этого не узнаем.

— Забавно.

— Представляешь, сколько у нас параллельных возможностей? — спросил Лен и хитро подмигнул.

Маркхэм промолчал.

Наконец подъем закончился. Они открыли решетку и шагнули в лабиринт дверей шестого этажа, ничем, впрочем, не отличавшихся от дверей других этажей. Глядя на ряды металлических панелей, Маркхэм подумал о тусклых серебристых зеркалах, установленных в комнате смеха, призванных создавать иллюзию выбора. На деле же они подталкивали к единственно возможному маршруту. Некоторые из дверей едва держались на гнутых петлях, как будто их неоднократно пытались выбить изнутри. Но сейчас все было тихо, и по пустынному коридору разносилось лишь эхо их шагов.

— Шестьсот девятнадцать, шестьсот двадцать один...

— Послушай, — сказал Маркхэм.

Где-то едва слышно звучала музыка. Впереди виднелся поворот, почти терявшийся в однообразной череде висячих замков и одинаковых дверных ручек. Двери, мимо которых они проходили, словно выгибались, дрожали, пульсировали, как натянутая на барабан кожа, повторяя ритм искаженных басовых нот.

— Кажется, мне знакомо звучание этой ритм-секции, — сказал Лен, замедляя шаг. — Где...

— Там. За углом.

* * *

Они свернули, и музыка сразу же зазвучала громче. Одна из стальных дверей была открыта — ей не давала закрыться положенная на пол стопка энциклопедий.

— Вот он, номер 631. Кэти, где ты?

Лен постучал, но ему ответил только мощный тенор саксофона.

Он первым вошел в комнату-хранилище, которая была размером двадцать на двадцать футов и вся заставлена унылыми металлическими стеллажами. Музыка, звучавшая здесь еще более искаженно и фальшиво, доносилась из дребезжавшего динамика. Дойдя до конца первого прохода, они остановились.