Каллаген
Шрифт:
Он взглянул куда-то мимо Калагена.
— А что это с тобой? Открытая платформа?
— Она направлялась в Вегас-Спрингс, но по дороге возникли проблемы. Пришлось свернуть с дороги, поэтому я и привел их сюда… Что-нибудь слышно о Спраге? Я оказался впереди его патруля.
— Мы не видели никого, кроме рыскающих тут индейцев, они доставляют много беспокойства. — Сержант Броуди взглянул на Каллагена. — Нам не хватает людей. Один человек взял лошадь и ночью покинул нас. Надеюсь, он благополучно добрался до места, хотя не могу сказать, что что-то слышал об остальных.
Платформа подкатила к воротам редута и въехала во двор.
— Мы можем использовать воду? — спросил Ридж. — Напоить лошадей и напиться?
— Да, вот здесь вода, — ответил Мак-Броуди, — хотя она медленно течет, но никогда не заканчивается, по крайней мере такого еще не случалось. Попейте все, а к полудню корыто снова наполнится, и тогда можно будет набрать фляги.
Он остановился рядом с Каллагеном.
— Это правда — что мы слышали о майоре Сайксе? Если так, тебе не повезло.
— Правда, но скоро я отплачу ему за все.
Ридж помог женщинам спуститься на землю, а Каллаген подошел к платформе. Беккер оказался рядом.
— Спасибо, друг, — сказал он. — Без тебя бы мы не справились.
Мак-Броуди приблизился к женщинам.
— Нам нечего вам предложить, но мы сделаем все возможное.
Мелинда улыбнулась.
— Спасибо, сержант. Что бы вы ни сделали, мы благодарны вам; что бы вы ни предложили, это все равно будет лучше, чем лагерь в пустыне под палящим солнцем.
Броуди бросил на девушку мимолетный взгляд.
— А, вы сами из пограничной зоны? Ну, тогда с вами проще. Женщины с Востока прекрасны, но слишком требовательны. У меня есть пара ребят, которые о вас позаботятся.
Каллаген окинул взглядом загон. Хорошее поголовье, и вода рядом. Уехать отсюда, значит, снова столкнуться с проблемами, но они справятся с трудностями.
— Сколько у тебя людей, сержант? — спросил он.
— Трое, не считая меня, и почтовый курьер. Ему нужно уже отправляться. Его послали сюда, но пока он что-то не особенно рвется ехать дальше.
— Пусть подождет. В почтовой сумке нет ничего такого, ради чего я бы потерял человека.
Четыре солдата здесь… Следопыт и сам Каллаген, Беккер, Ридж, Уайли и его компаньон. Индейцы не настолько глупы, чтобы теперь выступать против них десятерых. И укрепление надежно, и воды достаточное количество.
— А как насчет продовольствия? Обычный необходимый запас?
— Нет, — выпалил в ответ Мак-Броуди. — Скоро должен прийти поезд, у нас кончаются запасы. Но это не значит, что мы не сможем продержаться еще день или два.
Мелинда пересекла загон и остановилась рядом с Каллагеном.
— Морт, мы сможем продолжить путь? Я имею в виду завтра?
— Нет, не думаю.
— Полагаешь, индейцы все еще тут? И они будут ждать?
— А почему бы нет? Пустыня снабжает их всем необходимым. Вокруг много еды, если человек не будет лениться, то соберет хороший урожай. А мохавы, я знаю, выращивают на заливных землях Колорадо кукурузу, дыни, бобовые и многое другое. Но охота, земледелие, сбор растений не принесет им оружия, которое может сравниться с нашим, не уродит игл, какие есть у нас, качественной одежды… поэтому они следят за нами и будут продолжать следить. Ведь одна повозка принесет им куда больше прибыли, нежели урожай нескольких сезонов. Лошадей они съедят, уздечки используют, часть награбленного обменяют на другие вещи, а кое-что оставят и для себя. Когда сэр Фрэнсис Дрэйк захватил испанский галеон, груженный золотом, для английской королевы Елизаветы эта добыча имела такое же значение, как для индейцев почтовая карета или обоз. Дрэйк стал национальным героем, как тот воин, который принес своему племени награбленное добро с обоза.
— Мне кажется, тебе нравятся эти люди, эти индейцы, — улыбнулся Броуди.
Глаза Каллагена нет-нет да и всматривались в широкую долину. За ней вдали тянулась гряда гор, отвесных скал, поднимающихся вверх на тысячи футов.
— Нравятся ли они мне? Я их плохо знаю, но, мне кажется, в некоторой степени я их понимаю. Они войны, а один воин всегда понимает другого. Любая страница истории доносит до нас сведения о том, что перед воином благоговели всегда, во все времена. Только Соломона уважали за то, что он был мудрым человеком. Перед большинством вождей преклонялись за их мастерство или победы в сражениях. То же самое можно сказать и об индейцах.
— Ты говоришь так, будто веришь в войны.
— Нет, я их насмотрелся достаточно. Но во что верить, не знаю. Пустыня — молодая земля, ее обитатели любят свободу, в большинстве своем это терпимые люди, но мы не должны становиться терпимыми к злу, даже к идее его существования.
— Ты считаешь, что мы должны исчезнуть отсюда ночью? — поинтересовалась Мелинда. — Но разве не правда то, что индейцы не воюют по ночам?
— В некоторой степени это так. Они верят, что душа убитого ночью человека скитается в темноте, но среди индейцев, так же как и среди белых людей, есть скептики, которые ни во что не верят. Я никогда не понимал утверждений общего характера и был просто рад столкнуться с таким же скептиком с хорошим оружием в руках.
Каллаген снова взглянул через лощину на цепь гор, чувствуя, как его тянет туда какое-то непреодолимое жгучее желание, имя которому определить трудно. Это был скалистый кряж, вершина которого острием уходила в небо. Он попытался прикинуть расстояние, разделявшее его с теми горами, хотя в ясную погоду это было трудно сделать. Десять миль?.. Нет, наверное, около двадцати.
— Мой дядя будет волноваться, — сказала в этот момент Мелинда.
— Да, понимаю. Однако не следует слишком надеяться на то, что мы быстро доберемся. Ни один человек, отправляющийся в поездку по пустыне, не знает, как она закончится. Или когда.
Глава 13
Он знал, что к юго-западу от редута на возвышенности есть карман, где растут низкая трава и кустарник. Тонкая струйка воды вытекает из щели в скале и попадает в землю, питая своей влагой корни трав. Низкие скалистые холмы окружают этот карман.
В обычных условиях здесь достаточно растительности, чтобы в короткий срок выпасти лошадей, ведь не обойдешься только зерном, которое привозят сюда грузовые поезда. Как правило, помимо лошадей кавалерии на посту содержится не больше четырех-пяти дополнительных лошадей. Сейчас тут было всего четыре, не считая той, что принадлежала почтовому курьеру.