Каллиграфия
Шрифт:
— А у него есть план? — не отступалась Мирей. — Как он рассчитывает обезвредить главаря? Неужто с вашей помощью? Что вы, горстка студентов, можете против банды вооруженных преступников? — разорялась она. — Я считаю, план синьора Кимура несостоятелен (если таковой вообще имеется). А на побережье Крита, простите, куда удобнее крутить романы, нежели охотиться за мафией.
Джулия в ответ только фыркнула.
Глава 9. Взрыв над Албанией
В день отправления Сатурнион Деви собрал студентов и
— Итак, кхм, попрошу тишины! — он откашлялся и обвел толпу прищуренным взглядом. Малиновые и желтые шарфы, пестрые зонтики, капюшоны — настоящий осенний парад, правда, совсем безрадостный и апатичный. Публика недоумевала, а некоторые не стеснялись выражать свое осуждение вслух. Покапывал редкий, противный дождик, и, кабы не навес над сценой, директор проявил бы к аудитории куда большее сочувствие. — Сегодня у нас грандиозное событие! — важно изрек он. — Ровно через час группа молодых исследователей, которых мы все прекрасно знаем, вылетит в Грецию на аэроплане новой модели «Молния», конструктор которой также хорошо известен: мой незаменимый помощник, Туоно!
Послышались жидкие аплодисменты, и несколько голов повернулось в сторону легендарного заместителя. Тот улыбался, потирал свои холеные руки и больше всего походил на привередливого, откормленного кота.
— И хотя летательный аппарат впервые совершает столь длительное путешествие, нет никаких поводов для беспокойства. «Молния» прошла тщательную проверку, вся техника в исправном состоянии, а с управлением освоится даже ребенок. Не так ли, господин Туоно?
— Совершенно верно, — подтвердил тот.
— Не откажите нам в любезности, опишите машину поподробнее, — медоточиво произнес Деви, и надо было видеть, с какой неохотой Туоно сменил его у микрофона. Начал он издалека, с бесцветного очерка о воздухоплавании, после чего принялся излагать сухие факты о самой конструкции, периодически бросая тревожные взгляды на арку, откуда вскоре должен был выйти синьор Кимура в сопровождении своей малочисленной «свиты». Выражение сытого довольства постепенно сползло с его физиономии, толпа расслабилась и зашелестела, дождь заметно усилился. «Хлоп-хлоп-хлоп!» — пораскрывались зонты. У подстриженной туи, под черным зонтом, особняком от всех стояла Аннет Веку. Бледная, как полотно, с опухшим после бессонной ночи лицом… представители готической субкультуры приняли бы ее за свою.
— Уникальная экономичность, слияние фюзеляжа с крылом, — рассеянно повествовал Туоно. — Высокие аэродинамические показатели…
— Очень увлекательно, — не вытерпел директор и отобрал у него микрофон. — О, а вот и наши смельчаки!
Но те, к кому относились эти слова, отнюдь не чувствовали себя смельчаками.
— Джулия, ты взяла теплые свитера? — спрашивала Джейн, убирая со лба мокрую челку.
— Угу.
— А лекарства?
— Угу.
— А про шампунь не забыла?
— Не забыла, не забыла, — раздраженно отозвалась Венто, волоча за собой тележку с саквояжем. — Полотенца и фен в сумке
Франческо плелся следом.
— К чему все эти церемонии, если студенты выезжают на стажировку чуть ли не каждый год! — удивлялся он.
— Церемонии не из-за нас, — сказала Джейн, — а из-за нового самолета. Туоно утверждал, что он испытан.
— Туоно?! — воскликнула Джулия, став столбом посреди дороги.
— Что-то не так?
Не ответив, девушка расстегнула сумку и принялась в ней рыться.
— Мне надо было кое в чем удостовериться, — объяснила она потом. — Если произойдет непредвиденная поломка, ветвь сакуры может сослужить нам добрую службу.
Франческо всполошился:
— Не хочешь ли ты сказать, что заместитель директора лжец и нашим жизням угрожает опасность?
— Меня предупредили, что он неблагонадежен, — ответила Венто. — Если бы имя инженера сообщили заранее, возможно, мы бы успели принять необходимые меры. Но теперь на попятную идти поздно. Отступать после стольких приготовлений и торжественных речей?
— Зачем же отступать? — вмешалась Джейн. — Сядем на другой самолет, да и дело с концом!
— О, так мы от него никогда не отвяжемся, — возразила Джулия.
— Если Туоно намерится свести с нами счеты, он нас и из-под земли достанет, — подхватил Франческо, — и в воздухе нагонит. Воевать с мафией так же рискованно, как и укрощать тигров.
— Больше всего я боюсь взрыва, — проронила англичанка.
В этот момент к ним подоспел Кристиан. В отличие от ребят, он был налегке и взял с собой один только кейс.
— О чем толкуете, господа? — поинтересовался он, положив руку Джулии на плечо. Та вздрогнула. — Не пора ли нам на взлетную площадку?
Пока тройка путешественников совещалась, директор даром времени не терял. Он спустился с трибуны, вынул из кармана увесистую связку ключей на ржавом кольце и повел толпу к первым воротам, которые открывались лишь с его позволения, и то в исключительных случаях.
— Прибавим-ка шагу, — сказал синьор Кимура. — Донеро наверняка уже на испытательном полигоне.
Испытательный полигон занимал площадь в триста гектаров и располагался за толстой, высокой стеной, последней линией защиты Академии. В каменной кладке, заросшей Виргинским виноградом, пряталась старая решетчатая дверь, ужасно капризная и неподатливая. Когда Деви вместе с закисшей толпой вышел за ворота и показался на дорожке, окаймляющей Академию, на смотровых башенках, по всему периметру наружной стены, зажглись огни.
— Батюшки! Никак сумерки подступают! — спохватился Деви и поспешил к потайной двери. Но нашарить ее было не так-то просто. Цветистый занавес винограда поглотил директора целиком, и только по звяканью связки ключей да по сердитому бормотанию можно было определить, что в зарослях кто-то есть. Пурпурные и янтарные лозы изловчились и оплели не только стену, но даже один из наблюдательных пунктов, в связи с чем Деви часто созывал собрания, на которых раз за разом вставал насущный вопрос: как сдержать рост этого невозможного растения.