Каллистяне(ил. Л.Рубинштейна 1960г.)
Шрифт:
– Но они не умрут?
– Этого мы, конечно, не допустим. Но смерть или невозвращение на родину для них одно и то же.
Дьеньи улыбнулась, не спуская глаз с лица Широкова.
– Только для одного, – прошептала она так тихо, что ее никто не услышал.
– Дежурство начну я, – сказал Гесьянь.
– Пожалуйста, располагайте мною, – попросила Дьеньи.
Широков проснулся через десять каллистянских суток и увидел сидящую возле его постели Дьеньи.
Сразу очнувшись, он улыбнулся ей и протянул руку.
– Любимая! –
– Зачем вы это сделали? – спросил Широков. – Сейчас и тогда, на Кетьо.
Чуть заметный серый налет покрыл щеки девушки.
– Это ваш земной обычай, – ответила она шепотом.
– Вы ошибаетесь, Дьеньи. На Земле существует обычай касаться губами (он не мог сказать «целовать», потому что такого слова не было на каллистянском языке) руки женщины. Но к мужчинам этот обычай почти не применяется.
– Почти? Значит, все-таки…
– Это в особых случаях. У нас на Земле, если мужчина и женщина любят друг друга, они соединяют губы, – неожиданно для себя сказал он, испытывая острое желание осуществить на Каллисто древний обычай Земли. – Это называется у нас «поцелуем».
Чуть слышно скрипнула постель Синяева. Широков увидел, как его друг повернулся на бок, спиной к ним. Очевидно, Синяев также проснулся.
– Пьоце… – попыталась повторить Дьеньи, но из этой попытки ничего не вышло, и она рассмеялась. – Какой трудный ваш язык! Мне кажется, что я никогда не смогла бы овладеть им так, как вы овладели нашим. – Она вдруг вскочила. – Какая я невнимательная! Надо сообщить Гесьяню о том, что вы проснулись.
– Подождите, Дьеньи! – умоляюще сказал Широков. – Не все ли равно, сейчас или немного позже. Я знаю, что пробуждение от сна, вызванного вашим средством, безвредно. Посидите со мной немного.
– А как ваше сердце?
– Бьется совершенно нормально. Можете мне поверить. Ведь я врач.
Естественно-непринужденным движением Дьеньи протянула руку и положила ее на грудь Широкова точно на сердце. Она не ошиблась, как Бьиньг.
– Ну нет, – сказала она, – ваше сердце бьется слишком часто. Я немедленно позову Гесьяня. И она ушла.
– А вот у меня, – сказал Синяев, поворачиваясь лицом к Широкову, – сердце бьется совсем спокойно. Почему она не проверила на мне?
– Не смейся, Георгий.
– Я не смеюсь. Дьеньи вернулась.
– Гесьянь сказал, чтобы вы лежали и по возможности не шевелились. Он и Бьиньг сейчас прилетят.
– А Синьг?
– Да, и он тоже.
Одно мгновение она как будто колебалась, потом села у постели Синяева.
Вскоре явились врачи. Тщательный осмотр, по-видимому, удовлетворил их, и Широков с Синяевым получили разрешение встать.
– Выходить из дома в ближайшие дни я запрещаю, – сказал Бьиньг.
– Хорошо, – ответил Широков. – Мы будем послушны.
Бьиньг посмотрел на Гесьяня, и молодой каллистянин, очевидно,
Синяев охотно последовал за ним. Так же, как и Широков, он спал в пижаме, и ему не надо было одеваться.
– Вот что, Петя, – сказал Синьг, когда они остались втроем. – Мы хотим поговорить с вами как с врачом. Пока вы спали, мы провели обследование как вас, так и вашего товарища. Результаты неутешительны, хотя ничего, прямо угрожающего вашей жизни, мы не увидели. Но мы пришли к твердому выводу, что пребывание на Каллисто для вас губительно.
Широков не удивился, он ждал этого.
– Вы настаиваете на отлете на Кетьо?
– Пока нет. Мы знаем, что вы не хотите этого. Мы ищем способ сохранить для вас возможность остаться на Каллисто. И нам кажется полезным провести один опыт.
– Говорите!
– Вы, конечно, знаете, что такое профилактическая прививка?
– Разумеется.
– Бьиньг предлагает сделать попытку привить вам иммунитет к лучам Рельоса.
– Разве такая вакцина существует? – обрадовано спросил Широков.
– Нет конечно. До сих пор в ней не было надобности. Да и вряд ли она может существовать.
– Тогда я не понимаю.
– Сейчас поймете. У меня сохранился анализ вашей крови. Помните, на звездолете я брал у вас кровь? Так вот, мы сравнили его с тем, который был получен сейчас, во время вашего сна. Оказалось, что есть разница. Смотрите! Это анализ крови, полученный на звездолете, а это здесь. А вот анализ крови, взятой у каллистянина. Сравните их и делайте выводы.
Широков внимательно рассмотрел поданные ему Синьгом листки с вычерченными на них разноцветными кривыми. Он уже научился понимать медицинский «язык» каллистян.
– Да, – сказал он, – вижу. В нашей крови появились элементы, которых раньше не было, но которые всегда имеются в крови каллистян. Это воздействие Рельоса, и именно оно опасно для нас, так как наш организм не умеет с ним бороться.
– Ваш вывод совпадает с нашим.
– Получается, что мы начали привыкать, но нашему организму нужно помочь. Вы хотите сделать переливание крови?
– Да. Бьиньг считает, что это может дать положительный эффект.
– А вы не опасаетесь?..
– Нет. Наша и ваша кровь совершенно идентичны по составу.
– Но вы же знаете. Синьг, – сказал Широков, – что у людей Земли кровь разных групп.
– Да, – вмешался до сих пор молчавший Бьиньг. – Мы это знаем. Так было и у каллистян в прошлом. Теперь у нас всех одна группа. Как она называется у них? – обратился он к Синьгу.
– Ньуливая, – почти на чистом русском языке ответил Синьг.
– Давайте попробуем, – сказал Широков. – Если вы уверены, что вреда не будет…
– Это исключается. Будет ли польза, увидим.
– Во всяком случае, это шанс. И много вы думаете перелить нам?