Камасутра для Микки-Мауса
Шрифт:
– Ну?
– Приехала сюда Настя Кочергина и стала меня уговаривать на станцию за мороженым съездить. Я, как дурак, бубню, не могу – завтра экзамен. И тут распахивается дверь, появляется козел, то есть Юрий, и давай блажить! Еле-еле его в спальню затолкал. Прикинь, что Настя спросила!
– Ну?
– Твоя мама замуж вышла? – От негодования у Кирюшки на секунду пропал голос.
Я тяжело вздохнула. Да уж, не слишком хорошо вышло.
– И как ты отреагировал?
Кирюша развел руками.
– Сказал, естественно, нет. Только Настька мне не
Мальчик хотел было продолжить рассказ, но тут со второго этажа донесся вопль:
– Клавка!.. Клавка!
– Во! – воскликнул Кирюша. – Снова ожил! Теперь твоя очередь, начинай.
– Что? – испугалась я.
Но Кирюшка, не отвечая, быстро выскользнул за дверь.
– Клавка!.. Клавка! – надрывался Юрий. – Неси бутылку!
Я подошла к лестнице и крикнула:
– Юрий, успокойтесь, Клава лежит в больнице.
В ту же секунду послышался слоновий топот, и по ступенькам с трудом спустился Юрий.
– Ты кто?
– Лампа, – осторожно ответила я и отступила на зад.
Пару секунд мужик смотрел на меня тяжелым взглядом, потом пробормотал:
– Почему не горишь?
– В каком смысле? – попятилась я дальше.
– Включись, – велел Юрий и заорал: – Клавка … где бутылка? Магда … беги в ларек. Ах, суки, попрятались. А ну, Кланька, вымай денежки.
С этими словами он, растопырив руки, пошел на меня. Я вжалась в угол. Совершенно не знаю, как вести себя с алкоголиками. В моей семье никто никогда не напивался до состояния остекленения. Собственно говоря, я только один раз видела своего отца подшофе. Несмотря на то что папа был генерал, он никогда не злоупотреблял спиртным. Единственное, что позволял себе мой отец, – это пятьдесят грамм хорошего коньяка за ужином. Но такая доза, сами понимаете, не способна оказать никакого действия на мужчину весом более ста килограммов. А сейчас передо мной покачивалась абсолютно невменяемая личность с мутным взором идиота.
– Клавка, – выл Юрий, – а ну, … гони за бутылкой.
С видимым усилием алкоголик сделал шаг вперед, я испугалась окончательно. Но тут вдруг пьяница остановился и жалобно спросил:
– Это кто?
– Где? – дрожащим голосом поинтересовалась я.
– А вот тут, у меня на ботинках, – вполне нормальным голосом поинтересовался Юрий.
Я уставилась на его разбитые кроссовки.
– Ниче го, только шнурки.
– По брюкам ползут, – зашептал Юрий, – ой, мама, выше… Ой, спасите, колют, бьют.
Не успела я сообразить, что делать, как он рухнул на пол и начал кататься на спине, колотя ногами по паркету и выкрикивая:
– Клавка … где ты? Смети их с меня.
– Кого? – Я попыталась сориентироваться в ситуации.
– Так чертей же, вон как булавками тычут, – зарыдал Юрий.
Я ринулась к телефону и набрала «02».
– Милиция, двенадцатая слушает.
– Помогите, мужчине плохо.
– Вам следует набрать «03», – ответила девушка и отсоединилась.
Действительно, я со страха перепутала номер.
Сотрудники «Скорой помощи» не спешили, простите за дурацкий
– Семнадцатая, что случилось? – вяло спросил женский голос.
– Помогите!
– Объясните спокойно.
С ужасом глядя на воющего Юрия, я собрала в кулак остатки самообладания и попыталась связно объяснить ситуацию.
– Ясно, – вздохнула диспетчер, – белочку поймал.
– Нет, – возразила я, – при чем тут белки? То есть они, конечно, имеются у нас на участке, даже кормушки для них поставили, но Юрий сегодня весь день провел в доме, пил в спальне. Если вы полагаете, что какая-нибудь белка укусила его и он заболел бешенством, то ошибаетесь…
– Белая горячка у него, – перебила женщина, – телефончик запишите.
– Чей?
– Похмельщика, – пояснила она. – Конечно, я могу наших прислать, только лучше специальную бригаду вызвать, но, предупреждаю, услуга платная.
– Хорошо-хорошо, – дрожащим голосом согласилась я, – сколько угодно отдашь, чтобы от подобного зрелища избавиться.
Ночь прошла без сна. Сначала приехавшие врачи наладили капельницы, потом делали бесчисленное множество уколов, наконец, предъявили счет. Я выгребла из заначки уйму денег – приведение алкоголика в чувство оказалось очень дорогим удовольствием.
– Вашему мужу следует лечиться, – сурово сказал доктор, представившийся как Виктор Николаевич.
– Юрий мне не муж, – поспешила я внести ясность, – он тесть друга семьи.
– Мужчину надо отвести к наркологу, – продолжил Виктор Николаевич, – завтра к вечеру проснется, дадите таблетку, а в понедельник звоните вот по этому телефону, готов вас курировать.
– Хорошо, – кивнула я.
Я не собираюсь заниматься лечением пьяницы! Вот выйдет Клава из больницы – и пусть прыгает вокруг муженька.
– Имейте в виду, – сурово заявил Виктор Николаевич, – новый приступ белой горячки может его убить, или он вас убьет.
– Кто? – испуганно переспросила я, не поняв корявую фразу. – Кто и почему меня убьет?
– Сожитель ваш, – ткнул пальцем в мирно спящего Юрия доктор. – В состоянии алкогольной невменяемости человек полностью теряет контроль над собой. Вон вчера приехали на вызов, а там четыре трупа. Мужик в горячке всю семью положил: тещу, жену, детей.
У меня подкосились ноги.
– Такое возможно?
– Запросто, – «успокоил» меня добрый доктор, – милиция к вам на семейный скандал не поедет, мы тоже не успеем, так что лучше лечить.
– Хорошо, – дрожащим голосом пообещала я, – в понедельник приду, обязательно.
Когда медики ушли, я старательно заперла снаружи дверь комнаты, где храпел Юрий, потом подумала немного, принесла швабру, всунула ее в ручку, следом придвинула к двери комод. Последний оказался очень тяжелым, я толкала его часа два. Он продвигался вперед буквально по сантиметру, мои руки дрожали, ноги подкашивались, спина покрылась потом. Наконец комод подпер дверь. Я пошла к себе и рухнула в кровать, забыв умыться и почистить зубы.