Камбер - еретик (Дерини - 3)
Шрифт:
– Народ не потерпит неуважения к своему королю!- вступил Мердок снова.-А те, кто продолжает противиться королевской воле, будут объявлены изменниками!
Последнее слово звучало особенно веско. Мердок рассчитанно бил наповал. Удар был точен, епископы растерянно переглядывались, но Камбер, высоко подняв голову, в упор смотрел на Мердока-именно этот своим гнусавым голосом или знаком подаст сигнал к избиению. За графом Картанским теснились конные рыцари и солдаты, готовые в любую секунду обнажить мечи. За их спинами снаружи еще сотни вооруженных людей ожидали приказа ворваться в храм. Перед лицом
– Милорд граф,-Камбер поднял руку,-Под этим. святым кровом, тем более среди моих братьев епископов, нет изменников. Каждый из нас принес клятву верности Его Величеству на коронации и готов неукоснительно следовать королевской воле и быть оплотом своему монарху. Ни один из нас ни в чем не преступил своей клятвы.
– В таком случае покоритесь!-рявкнул Таммарон.
– Не смею. Это противоречит закону. Мы дали клятву покорности королю в мирских делах. В свою очередь Его Королевское Величество и вы, его правители, клялись быть опорой нашей святой церкви и уважать ее законы. Отчего сейчас законное решение церковных иерархов по избранию своего примаса вы требуете отменить?
Камбер нашел самое слабое место в позиции регентов. Несколько секунд Мердок яростно скрипел зубами, лицо его пунцовело. Таммарон и Хуберт тоже откровенно злились, только Эван, отличный солдат, ничем не выдавал истинных чувств.
На мгновение Камберу показалось, что победа склоняется на его сторону и регенты отступятся хотя бы на время. В это время Мердок повернулся в седле, нагнулся к Элрою и принялся что-то нашептывать ему. Юный король побледнел, потом сдержанно кивнул и высоко подняв голову, замер. Лицо, осененное крестами и листьями короны, было величественно и бесстрастно.
– Взять их!-произнес он негромко, но стены старого собора отозвались эхом.
ГЛАВА 27
Их магия стала причиной захвата, а мудрость их была оспорена.
Мудрец Соломон 17:7
Все остолбенели, слово короля грянуло громом среди ясного неба, но оцепенение длилось недолго. Мердок и Элрой направили своих лошадей в стороны, а рыцари и солдаты двинулись по главному нефу вглубь собора. По случаю торжественной церемонии пол устилали ковры, они указывали дорогу всадникам. Люди бросились врассыпную из-под копыт, началась давка, вокруг раздавались вопли. Когда ужас происходящего дошел до сознания прихожан, солдаты проделали около четверти пути в сплошном человеческом месиве. Епископы отступили на хоры.
– Боже мой, не думал, что они способны на такое!-крикнул Дермот.-Алистер, вы должны уходить. Не дайте им захватить себя!
– Найэллан?-окликнул Камбер.-Вы найдете нам пристанище?
Найэллан кивнул, не останавливаясь, он спешил к ризнице.
– Да, позвольте мне уйти первым. Дасса только что превратилась в Портал-ловушку.
– Я иду с вами,-сказал Дермот,-они слышали меня сегодня, теперь я не лучше вас. Они наверняка отберут у меня Кашин. Уйду в изгнание, но останусь свободным.
– Идемте же!-поторопил Найэллан уже от дверей ризницы.
Войска преодолели половину пути к алтарю. Среди храмовых колонн и в аркадах нарастали панические крики и стоны раненых. А в ризнице потрясенный Тавис О'Нейлл прятался за кипой одежды и следил, как епископы уходят через квадрат Портала. Стоявший позади Найэллана Дермот заметил его и прошептал что-то па ухо деринийскому епископу, но Найэллан только взглянул в последний раз на эти древние стены, покрепче обнял Дермота... и оба исчезли.
Тавис, дрожа, выбрался из своего укрытия и направился к Порталу. Он и так слишком здесь задержался. Пора было выбираться, пока кто-нибудь не заметил его.
Он на всякий случай выглянул за дверь и едва не столкнулся с Джебедия. Меч старого вояки был обнажен, на лице застыла гримаса ужаса, он схватил Тависа за руку и встряхнул, как щенка.
– Черт возьми, что ты здесь делаешь? Немедленно ступай к Джавану!
– Я уже иду,-кое-как пробормотал Тавис.-Я... я только хотел рассказать Джавану, что случилось. И вам, вам мог потребоваться Целитель!
– У нас есть Рис!-отрезал Джебедия,-Не мешкай. Если тебя схватят или просто заметит кто-то из регентов, Джавану ты больше не послужишь!
– Но сейчас Рис не может исцелять!-чуть не плача выкрикнул Тавис.-И я виноват в этом!
– Если Джаван останется один, ты будешь виноват и в этом. Уходи сейчас же, иначе я так ударю тебя, что ты лишишься сознания, и унесу тебя!
Услышав о такой возможности, Тавис больше не сопротивлялся. Торопливо кивнув и испуганно оглядываясь на дверь, он ступил на квадрат Портала, Джебедия оставил Целителя и отвернулся к двери, его внимание снова приковывал храм, там всадники и пехотинцы уже хватали священнослужителей. Некоторые сдавались добровольно, среди них оказались и самые нерешительные епископы-Турлог, Джавет и Уллиэм, остальные продолжали сопротивляться.
В полуоткрытую дверь из-за спины Джебедия можно было увидеть немногое. Тавис вытянул шею. Йорам наносил удары направо и налево тяжелым крестом, а новый архиепископ ткнул своим посохом в морду лошади, которая с испугу вздыбилась, поскользнулась и упала, сбросив своего седока.
Тут же появился другой всадник, наехал прямо на Риса и толкнул его своим боевым конем. Скользя в кровавой луже, Целитель не удержался на ногах, оступился и упал навзничь, ударившись о мраморный выступ алтаря.
Тавис вскрикнул и хотел броситься в собор, но побелевший Джебедия поднял свое оружие с намерением пустить его в дело, если Тавис моментально не исчезнет. Всхлипнув, крепко обхватив себя руками и закрыв глаза, королевский Целитель через силу послал себя в безопасный Портал в апартаментах епископа.
А в соборе, у самого входа в ризницу, Камбер увидел падение Риса и услышал тупой звук удара. Орудуя своим посохом, как алебардой, он атаковал кавалериста, сбившего Риса, и опустился рядом с телом, которое оберегал Йорам. К ним сквозь беспорядочные стычки прорывался Джебедия, Йорам рубился архиепископским посохом, а Камбер силился отогнать жуть, которую испытывал с момента падения Риса, Он нежно тронул рукой лоб Целителя, отбросив посох, снял белую ризу, шитую золотом, завернул в нее Целителя и поднял на руках. На обратном пути Камбера и его ношу с двух сторон защищали Йорам и сумрачный Джебедия.