Камбер Кульдский
Шрифт:
Синил застыл от такого святотатства. Он услышал шаги девушки, бежавшей к выходу, и, резко обернувшись, успел заметить копну золотых волос, красивую руку, закрывавшую дверь, и соблазнительную ямочку под коленом, открывшуюся взгляду, когда ее платье взметнулось вверх в ее стремительном беге. Дверь оглушительно хлопнула и задрожала, когда она с силой закрыла ее. Он остался один, непроизвольно протягивая руки к двери, за которой она исчезла.
Ее слова ранили сердце Синила.
Он рванулся за ней, желая извиниться,
Как старик, он опустился на скамью у стола, рука его беспомощно повисла вдоль тела.
Он положил голову на стол и заплакал горькими слезами. Он оплакивал свою потерянную молодость, потерянную судьбу, самого себя, девушку, имени которой он не мог даже припомнить, и всех остальных, которые борются за него, страдают за него и умирают за него.
Когда они пришли сюда через несколько часов, чтобы подготовить его к свадьбе, они нашли его неподвижным.
Глава 18.
Возвещу определение: Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя.
Был канун Рождества, архиепископ Энском Тревасский закончил молитвы в соборе Всех Святых в Валорете и направился в свои покои, где он собирался молиться в одиночестве, пока не придет время для первой Рождественской мессы.
Он, как всегда перед Рождеством, хотел уединиться и подумать о прошедшем годе, о своих успехах и неудачах в этом году.
Он уже был у своих дверей, как вдруг из тьмы коридора выступила чья-то тень.
– Вы выслушаете мою исповедь, святой отец? – спросил странно знакомый голос.
Энском поднял повыше свечу и попытался проникнуть взором сквозь мрак, окружавший лицо человека, но понял, что это не просто – мрак был слишком густым. Этот человек в серой сутане с капюшоном был дерини. Его голова была закутана магической вуалью, которая скрывала его лицо и искажала голос, однако архиепископ не ощутил ни в голосе, ни в самом присутствии этого человека ни угрозы, ни опасности.
Таинственный посетитель был другом, хотя архиепископ не мог узнать его.
Энском был более заинтригован, чем встревожен. Он опустил голову в знак согласия и, пропустив в комнату таинственного посетителя, старательно закрыл за ним дверь.
Энском подошел к месту для исповеди, зажег свечу, достал шарф, коснулся его губами и накинул на шею. Затем он повернулся к незнакомцу, а тот откинул капюшон, и взору архиепископа открылось давно знакомое и любимое лицо, обрамленное седыми волосами.
– Камбер! – выдохнул он и тепло обнял друга. Когда они отстранились друг от друга, не выпуская рук, Энском прошептал:
– Я все время думал о тебе, когда узнал, что брат Кирилл… Но что ты здесь делаешь? Ты же знаешь, что король приказал арестовать тебя?
– Но ты меня не выдашь? – возразил Камбер с улыбкой, показывающей, что вопрос был чисто риторическим. Энском, улыбнувшись, тронул шарф.
– Это не позволило бы мне выдать, даже если бы я захотел. Ведь я обещал хранить молчание, что бы мне не сказали.
– Я прошу больше, чем молчания, Энском, – сказал Камбер. – Я прошу помощи.
– Ты же знаешь, что все получишь от меня, – ответил Энском. – Скажи, что тебе нужно, и я сделаю все, что могу.
– Меня обвиняют в измене, – тихо сказал Камбер.
– А ты – изменник?
– С точки зрения Имра – да. Но факты говорят другое. Если ты согласишься пойти сейчас со мной, то я буду рад представить тебе их.
– Пойти с тобой? Куда? Камбер опустил глаза.
– Я не могу сказать этого. Я могу сказать только, что ты пойдешь через свой Портал, что ты будешь в полной безопасности, и что я не буду настаивать на твоей помощи, если ты сам решишь иначе, узнав все факты.
Он взглянул на друга.
– Но ты можешь довериться мне. Я не могу открыть места, куда мы пойдем, даже тебе.
– Остальные тоже там?
– Эвайн, Йорам, Рис и некоторые другие.
– Рис? Но он…
– Я бы не хотел обсуждать это здесь, если ты не против. Ты пойдешь со мной?
Энском колебался, борясь с желанием задать несколько вопросов Камберу, затем кивнул.
– Если тебе это нужно, я пойду. Сколько времени это займет?
– Несколько часов. Ты можешь распорядиться, чтобы тебя кто-нибудь заменил? Архиепископ поднял бровь.
– В праздник Рождества? Ты же знаешь, мне нужно служить праздничную мессу.
– Для нас будет большая честь, если ты откажешься от этой обязанности ради нас, – спокойно сказал Камбер. – Потом ты поймешь, почему.
Энском долго смотрел на друга, читая важность просьбы, затем попросил его зайти за перегородку.
Когда Камбер скрылся, архиепископ подошел к стене и дернул шелковый шнур. Через несколько минут раздался стук, и в комнату вошел монах в черной сутане.
Он увидел, что архиепископ сидит на постели с весьма усталым и нездоровым видом.
– Ваша милость, что случилось?
– Мне нехорошо, – слабым голосом ответил симулянт. – Будь добр, попроси епископа Роланда заменить меня на полуночной мессе.
– Полуночная месса? Конечно, ваша милость. Может, я могу помочь вам чем-нибудь? Может, послать за аптекарем или Целителем?
– Нет, это не нужно, – пробормотал Энском. Он лег на постель и тяжело вздохнул.
– Наверное, я что-то съел. Помолюсь и постараюсь уснуть. К утру все пройдет.
– Хорошо, ваша милость, – сказал монах с сомнением в голосе. – Если вы не уверены…