Камень без меча
Шрифт:
С крыши щерились горгульи, хлопая крыльями.
Знакомый Кукушкину народ попрятался кто за оградой, кто за ближайшим стволом клена. Горгульи время от времени срывались с крыши и кружили над подступами к школе, норовя кого-нибудь схватить, чтобы нанизать на острые, как копья, прутья забора. Вдали слышался вой сразу нескольких полицейских сирен.
Хаос захватил школу и всех, кто успел в нее попасть.
Санчо вызвал Экскалибур. Меч не успел целиком вырасти из ладони, когда пришлось отбивать стрелу. Санчо поспешно отскочил к столбу ворот из красного, будто впитавшего старую кровь времени, кирпича. Привалившись спиной к другому
– Ты как? – негромко позвал Санчо.
– Жить буду, – бросил Арутюнян.
Стрела прошла у него насквозь через бедро. Кукушкин подумал, что кость, наверное, не задета. Арутюнян отцепил ремень от сумки и перетянул себе ногу выше раны, как будто жгутом. Сжав зубы, сломал наконечник стрелы. Потом закрыл глаза и, шипя, потащил ее целиком из раны.
У Санчо внутри что-то натянулось и лопнуло. Он резко выскочил из-за столба, ворвался во двор и зигзагами рванул к школьному крыльцу. Зазвенели тетивы. Стрелы едва не втыкались туда, где он только что был, рисуя на земле ломаную, похожую на какой-то график, линию. Втыкались прямо в асфальт.
Санчо подскочил к стене и прижался, втянув живот. Подстрелить его уже не могли, но проникать с главного входа было бы самоубийством. Пригибаясь под окнами первого этажа, Санчо заскользил вдоль стены до угла. Он почти достиг цели, когда окно над головой со звоном разбилось, и оттуда высунулась исполинская рука с когтями. Эта лапа начала шарить вокруг, как если бы у ее обладателя укатилась под диван ценная монета. Но искала она явно не монету, а Кукушкина. Санчо от неожиданности присел, взмахнул Экскалибуром и отрубил коготь на указательном пальце лапы. Сам палец, – к счастью или к худу, – не пострадал. Рука на миг замерла. Санчо увидел на этой огромной ладони складки кожи и даже линии судьбы. Лапа круто пошла вниз, чтобы его схватить, и Санчо ткнул мечом прямо в центр линии, меняя судьбу чудовища раз и навсегда.
Раздался вой, как будто завыла сама конечность, а не ее невидимый владелец.
Лапа втянулась обратно в школу, а Санчо миновал угол, затем еще один и выскочил во внутренний двор, на спортплощадку. Здание школы обступало ее с трех сторон. У стен все еще зеленела трава, правда, сейчас еще нанесло разноцветных кленовых листьев. Санчо, все так же пригибаясь, добежал до одноэтажной пристройки, заставил меч исчезнуть, чтобы освободить руки, и по кирпичным выступам начал карабкаться на ее крышу. Еще вчера это было бы для него из разряда фигур высшего пилотажа, но сегодня Кукушкин влез довольно легко.
Стоило ему целиком забросить себя на крышу пристройки, как сверху спикировала горгулья. Все, что успел сделать Санчо, – это перекатиться с брюха на спину, и выставить перед собой опять призванный Экскалибур. Горгулья, не успев затормозить в воздухе, аккуратно наделась на клинок, как жук на булавку. Зубы клацнули перед лицом Санчо. Однако через секунду дохлый монстр окаменел и рассыпался на куски. Обломки гулко забарабанили по старой кровле. Санчо еле успел убрать голову – рядом врезался приличный камень, половина черепа горгульи. Кукушкин вскочил на ноги, стряхнул с себя каменную крошку, поднял этот увесистый обломок и кинул в стекло ближайшего окна, что выходило на крышу пристройки.
Окно вело в школьный медпункт. Едва под ботинками Санчо хрустнули осколки стекла на полу, как случилась новая атака. Справа нападал орк-мародер. Тот нацепил трофейный
Санчо увернулся от взмаха стетоскопа и ткнул мечом в ступню орка. Благо, ступня была широкая, как у снежного человека. Орк взревел, запрыгал на одной ноге и врезался в шкаф со стеклянной дверцей. Вместе с осколками дверцы с верхней полки обрушился металлический ящик с инструментами. Среди них, к удивлению Санчо, оказался скальпель, который точнехонько вошел в глаз рухнувшего мародера. Кукушкину даже не пришлось больше наносить ударов. Орк распух и тут же опал, превратившись в лужицу пузырящейся зеленой слизи, в которой плавали тряпки одежды.
Санчо вырвался в коридор, пустынный и темный. В голове крутилось: «Где же Ланселот?» Рыцарь давно уже должен был быть здесь. Впрочем, Санчо знал уже сам, что делать. Пробиваться на третий этаж, в кабинет физики. Маги Хаоса, стоящие во главе захвата школы и открывшие путь на Землю для армии своих тварей, добрались до артефакта, спрятанного в подвале. Теперь они попытаются активировать его с помощью аппарата, наскоро собранного из различных физических приборов. Тогда молния прошьет грань миров, и Хаос прольется на планету, как метеоритный дождь, а с ним придет убийственное магическое излучение.
Далеко-далеко впереди, в конце коридора, была лестница наверх. Санчо напружинился, как бегун на старте, а потом рванул к ней. Распахивались двери классов справа и слева, оттуда выскакивали и вылетали орки, тролли и мрачные воины в черных масках ниндзя. Кукушкин не останавливался. Он уворачивался, прокручивался, нырял под удары, пользуясь своим малым ростом, отвечал короткими режущими выпадами и продолжал бежать. Один раз из-под двери высунулось чье-то щупальце. Санчо подпрыгнул и с удовольствием опустился на него каблуками, впервые ощущая прок от своего лишнего веса. За дверью раздался истошный визг, похожий на кошачий, и щупальце поспешно втянулось обратно.
Санчо уже почти добрался до лестницы… когда его огрел сумкой по спине подоспевший Григорьев. А после без всякого приветствия осведомился, какого фига Кукушкин идет прогулочным шагом и весь в себе, когда до звонка осталось пять минут. Санчо ошалело посмотрел вокруг, увидел невредимую школу без всяких горгулий и вместе с Григорьевым как следует прибавил ходу.
Они даже не опоздали. Ввалились в класс точно под звонок, орущий, как сигнализация. Все текло привычно и гладко, словно ничего вчера и не было, словно Кукушкин где-то вычитал всю историю о рыцарях и самопоявляющихся клинках. Алгебра, к которой он не подготовился, стерла реальность Ланселота и его уроков чище, чем мокрая тряпка стирает мел с доски.
К удивлению Санчо, все сошло ему с рук. Ничего не спросили, к доске не вызвали, и даже домашнюю работу не проверили. Красота! Когда звонок снова завыл, Кукушкин покидал учебник с тетрадями в рюкзак и, не веря своему счастью, довольный вышел из кабинета.
Вечный сосед по парте Григорьев все что-то пытался ему сказать, но Кукушкин не слушал. Он вдруг поймал себя на том, что слышит другие голоса, кроме григорьевского. Нет, не какие-то мистические. При желании теперь он мог выделить любой голос из какофонии школьной перемены и настроиться только на него, даже если говорили в дальнем конце коридора. Услышать слово в слово.