Камень Чародея
Шрифт:
— Все в порядке, — ответил эльф. — Девушка спит и выздоравливает. Вампир же будет спать вечно — если, конечно, на него не набредет какой-нибудь придурок, не понимающий, с чем имеет дело.
— Значит, вы похоронили его на перекрестке дорог?
— Нет, если там когда-нибудь захотят построить дом, то могут его найти. Мы спрятали его в темной глубокой пещере.
Магнус нахмурился.
— Есть люди, которые бродят и по таким глубоким местам.
— Ты прав, — согласился эльф, — но мы протащили его по тайным путям, слишком узким для смертных. По ним может пройти только эльф или летучая мышь.
— Это хорошо, — но Магнус по-прежнему не улыбался. — Однако, добрый эльф, всегда найдутся люди, у которых энтузиазма больше, чем здравого смысла.
— И так будет всегда, — подтвердил эльф. — И что бы мы ни делали, от них нет защиты, молодой чародей.
Магнус наклонил голову, глядя в пространство. Его раньше никогда не называли «молодым чародеем», и это заставило его задуматься.
— А с Нан все будет хорошо? — с тревогой спросила Корделия.
— Само собой, — заверил ее эльф, — хотя она никогда больше не будет так полна жизнью, как раньше.
— Жаль, — Грегори печально улыбнулся. — Но разве не такова судьба всякого человека, раньше или позже?
— Не всегда, — возразил эльф.
— Действительно, и не нужно, чтоб так всегда было, — подхватила Корделия.
Это привело Магнуса в себя. Он встревожено посмотрел на сестру, но сказал только:
— Пошли! — и снова зашагал по тропе.
Глава одиннадцатая
Спустя некоторое время Магнус, ехавший на спине Фесса, неожиданно остановился и, нахмурившись, посмотрел сверху вниз на Джеффри.
— Что ты сказал?
Джеффри раздраженно глянул на старшего брата и повторил, но Магнус по-прежнему не расслышал ни слова.
— Нет, еще раз! — попросил он громче.
— Ты что, деревенщина, не слышишь, когда к тебе обращаются? — уже изо всех сил заорал Джеффри.
— Эй, кого это ты называешь деревенщиной? А если еле языком ворочаешь, как же я могу тебя услышать?
— Но я не говорил тихо! — вопил Джеффри. — Я говорил, как всегда!
— То есть, нетерпеливо, — указала Корделия. — Магнус, он говорил достаточно громко. Почему ты сегодня его совсем не слушаешь?
— А ты почему кричишь? — отозвался Магнус.
Корделия удивленно остановилась и посмотрела на братьев.
— Я кричала?
— Кричала, — громко заверил ее Джеффри. — Почему?
— Не знаю…
— Потому что иначе мы бы не разобрали ее слов, — разумно предположил Грегори, хотя и говорил гораздо громче, чем обычно. — Но почему? Может быть, сам воздух поглощает наши слова?
Дети недоуменно смотрели друг на друга, пытаясь разгадать загадку, как вдруг все почти одновременно ощутили, что что-то здесь не так. Джеффри поднял голову.
— Что-то изменилось.
— Действительно, — Корделия оглядывалась, сведя брови. — А что?
Магнус подозрительно разглядывал соседние деревья.
Потом Джеффри догадался:
— Музыки больше нет!
Компания обратилась к нему, широко раскрыв глаза.
— И правда! — воскликнула Корделия. Неожиданно звонкий аккорд окружающих камней вновь разорвал блаженную тишину.
Грегори недовольно поморщился и зажал уши руками.
— Вот почему мы так кричали! Музыка стала такой громкой, что заглушала даже наши голоса!
— Кажется, так, — Корделия улыбнулась, наклонила голову и пару раз кивнула в такт музыке. — А мелодия довольно приятная.
— Ну и наслаждайся, если хочешь…
— Как будто дело в том, хочет она или нет, — отозвался Магнус. — Музыка везде вокруг нас.
— Здесь не найти места, где ее нет. Но почему она стала такой громкой?
— Наверное, потому что здесь очень много камней, — предположил Джеффри.
— Может быть… — однако Магнус не выглядел убежденным.
— Тогда почему я не замечала, что музыка стала громче, пока она не прекратилась? — удивилась Корделия.
— И почему она прекратилась? — спросил Джеффри.
— Потому что все камни здесь играют одну и ту же мелодию, — объяснил Грегори, — а она ненадолго прерывается.
— Точно, уступает место тишине, — Магнус кивнул. — Мы идем на запад, количество камней возрастает, и музыка становится громче.
— Но это происходит так постепенно, что мы ничего не заметили! — согласился Джеффри. — Ты правильно объяснил!
Но Грегори все еще сомневался.
— Конечно, музыка должна была стать громче, но не настолько же.
— Грегори прав, — вмешался в разговор Фесс. — Пропорция, в которой увеличилось количество камней, не соответствует усилению музыки.
— Тогда в чем же дело? — спросила Корделия.
— Сама музыка стала громче, сестра, — ответил Грегори, разводя руками. — Ничего другого не придумаешь.
Дети удивленно посмотрели друг на друга.
— И в самом деле, — проворчал Магнус. — Что же еще?
— А мне кажется, что в музыке появилось и еще что-то новое, какое-то отличие, — Джеффри нетерпеливо притоптывал носком сапога. — Но какое?
— Ты отбиваешь в такт музыке, брат, — указал ему Грегори.
Джеффри удивленно посмотрел на свою ногу.
— Конечно, нет! За кого ты меня принимаешь, малыш?
— За своего брата, — ответил Грегори, — который всегда отзывается на бой солдатского барабана.
— Ха… — Джеффри внимательнее прислушался к музыке. — Действительно, барабаны, хотя и разного размера.
— Их больше, чем раньше, — согласилась Корделия.
— И еще в мелодию вплелся скрежещущий резкий звук, которого раньше не было, — добавил Магнус.