Камень Книга седьмая
Шрифт:
Начальник моей сегодняшней охраны повернулся к нам с Джузи с переднего сиденья «Волги» всем телом:
– Алексей Александрович, а вы уверены, что посещение вами этой петушарни является хорошей идеей?
– Иностранные гости желают хлеба и зрелищ. – Я покосился на сидящего рядом и уже клевавшего носом итальянца.
– Ясно. Позволено ли мне будет послать в петушарню машину, чтобы бойцы провели необходимые оперативные мероприятия?
– Какого рода? – не понял я.
– В первую очередь, необходимо напомнить пид… геям обоего пола про основы поведения в присутствии представителей правящего рода, а то эти пид… геи вообще без
– Отличная идея, – согласился я.
Отдав приказы в рацию, Виктор вновь ко мне повернулся:
– Алексей Александрович, и еще. Мы идем в клуб вместе с вами, и это не обсуждается.
– Заодно и поедите, – кивнул я.
На стоянке «Дебюта», с которой открывался отличный вид на подсвеченный по ночному времени Большой театр, нас попросили немного обождать.
– Бойцы заканчивают зачистку вертепа, – пояснил мне Виктор. – Еще пару минут, Алексей Александрович.
– Ждем.
Как бы в подтверждение его слов дверь центрального входа в заведение резко распахнулась, и оттуда потянулась вереница молодых людей в строгих темных костюмах, тащивших за шиворот вяло возмущавшихся подобным «произволом» пьянущих в дым или обжабанных наркотой лиц обоих полов в пестрой одежде. Через несколько секунд «процессия» скрылась за углом, и крики стихли.
– Местная охрана, – пояснил нам Виктор на французском. – Избавляется от особенно веселых посетителей.
Наконец в дверях появился один из моих дворцовых, который кивнул.
– Прошу следовать за мной, дамы и господа! – Виктор направился ко входу.
Мы все пошли за ним, а Александр запел на мотив знаменитого «Гоп-стоп»:
– В гей-клуб мы подошли из-за угла! В гей-клуб нелегкая нас занесла! Теперь расплачиваться поздно, Посмотри на звезды, Посмотри на это небо Взглядом, бля, тверезым, Посмотри на это море - Видишь это все в последний раз!Девушки, кроме Стефании и Кристины, дружно хихикнули, а Инга еще и заявила:
– Шурка, не драматизируй! Все же знают, что один раз не…
– Инга!!! – девушки опять хихикнули. – Мальчики и так с нами на морально-волевых идут, а еще ты нагнетаешь!!!
– Молчу-молчу! – закивала та, еле сдерживая смех. – Лишь бы мальчики потом с нами не сделали то, о чем в оригинале песни поется!
Пока девушки сдавали свои шубки в гардероб, они успели с огромным удовольствием перевести «Гоп-стоп» на французский Стефании и Кристине.
– О-о-о, русский шансон? – удивилась Бурбон.
Тут же ей объяснили, что французское понятие «шансон» больше относится к русскому романсу, а вот «Гоп-стоп» и другое подобное творчество ближе к так называемой «уголовной романтике».
– Понятно, – кивнула она. – Надо будет потом этот вопрос отдельно изучить.
Ага, изучить! С этим вырасти надо, впитать, так сказать, с молоком матери, а она изучать собралась!
Поднявшись на второй этаж, мы оказались в большом зале в виде амфитеатра со сценой внизу и барными стойками по бокам. Встречавший нас дворцовый указал на свободные места в середине зала, туда мы и прошли. Что характерно, на нас никто демонстративно не обращал внимания, а выступление на сцене не прервалось. Ситуацию пояснил начальник охраны:
– Работа с местным контингентом проведена, Алексей Александрович, выражения верноподданнических чувств не будет.
– Спасибо, Виктор, – поблагодарил я его. – Вы себе место приглядели?
– Устроимся чуть выше вас, Алексей Александрович.
Расположившись за столами, мы, не обращая внимания на меню, принялись с любопытством разглядывать окружающее пространство.
– Мой мир больше не будет прежним! – пихнул меня в бок локтем Николай, взглядом указывая на стоящую у бара группу ярко размалеванных высоченных, широкоплечих «девах» в легкомысленных коротких платьишках, колготках в крупную сетку и разноцветных париках с перьями сверху. – И это я их защищал, когда с тобой и Шуркой на границе с Афганистаном душегубством занимался?
– И этих тоже, – кивнул я. – Они тоже божьи твари, такими уж уродились.
– Глянь туда, – взгляд Николая переместился правее. – Балеринки из Большого, розовые абсолютно! Мы с Шуркой их как-то в «Каньоне» пытались снять, так они нас вежливо послали и тут же, прямо на танцполе, начали сосаться! А рядом с ними их подружки по танцулькам, балеруны припедренные! Тоже в «Каньоне» периодически появляются, но чувства свои взаимные к друг другу на людях проявлять опасаются, знают, голубки, что товарный вид мигом потеряют. А вон там у нас творческая богема расположилась: художники, журналисты, музыканты, модельеры всякие.
Да, зверинец был знатный: вызывающие наряды, не всегда по возрасту, яркий макияж даже на мужчинах, общая манерность жестов.
– Коля, а ты откуда так хорошо знаком с этим миром китча и гламура? – хмыкнул я.
– Справки соответствующие с огромным интересом изучал, – ухмыльнулся он в ответ. – Тут каждый второй, если не первый, на связи с Канцелярией состоит, стучат друг на друга только в путь! И не только друг на друга, но и… Сам должен понимать. Вон, глянь на Джузи, с каким он интересом на весь этот паноптикум смотрит. В его гетеросексуальности я не сомневаюсь, а вот другие иностранные подданные этим похвастаться не могут…
– Ясно, – кивнул я. – Знаменитый на весь мир Большой, балеринки, балеруны…
– Ага. А Большой еще и гастролирует по всему миру…
Тут как раз на сцену под бурные аплодисменты вылез один и ряженых молодых людей в парике из фиолетовых волос и разразился так называемым стендапом на тему «общения» полов. Было смешно, особенно когда Клава, так он представился, судорожно пыталась заменить привычные матерные обороты на более культурные. Джузеппе переводил Александр, а Стефании ее подружка Кристина. Закончилось выступление Клавы парой двусмысленных анекдотов.
Наши красавицы смотрели и слушали с огромным интересом и явно получали удовольствие, а уж когда на сцену к Клаве вылезли все остальные широкоплечие «девушки» с перьями на головах и весьма умело сплясали «кан-кан», высоко закидывая ноги, Стефания, а за ней и другие наши красавицы повскакивали с мест и устроили самые настоящие овации. Мы же с Николаем от нелепости происходящей фантасмагории просто ржали как кони! Это же делали и оба Александра, Андрей и даже весь из себя толерантный Джузеппе!