Камень Солнца. Рассказы этнографа
Шрифт:
Я приблизился к ним и в толпе мужчин, разделывающих тушу, обратил внимание на молодого человека, выделявшегося своим высоким ростом среди низкорослых ямана. Ноги его были хорошо развиты. У ямана в результате их длительного пребывания в лодке ноги остаются недоразвитыми и уродуют все тело; особенно это заметно у женщин, у которых от постоянной работы веслами хорошо развиты только руки и верхняя часть тела.
Молодой человек повернул ко мне свое лицо. Я громко вскрикнул: «Нана!» — так велико было мое изумление при виде знакомых черт, сохраненных памятью за двенадцать лет тюрьмы. Молодой человек,
— Не произносите его имени, он ушел от нас.
— Но кто ты, кто родил тебя? — задал я ему обычный вопрос, который задают индейцы при встрече с незнакомцем.
— Я Куанип, сын камня, — ответил молодой человек, и улыбка, почти такая, как в детстве, когда я видел его последний раз, прошла по его лицу.
Встреча оказалась столь же неожиданна и радостна для меня, сколь и грустна. Спасаясь от преследований колонистов, он и его отец ушли на эти острова. Отец научил его делать лодки, ведь Нана был великим вождем. Когда Куанип остался один и стал взрослым, он женился на женщине ямана. Сделал свою лодку и уже несколько лет живет с этим народом, приютившим его. В память о прошлом у него остался только лук отца, но он его не пускал в дело. Тюлени неповоротливые животные, они не гуанако, и их незачем стрелять из луков. Узнав, что я собираюсь долго пробыть здесь, Куанип пригласил меня на охоту за тюленями, которая должна состояться после того, как они покончат с китом.
Потом я не раз видел, как охотятся на тюленей с лодки. Животное подманивали к ней похлопыванием весла, а ранив гарпуном, вытаскивали тушу на берег. Во время облавной охоты на берегу ямана незаметно подкрадывались к тюленям, отделяли часть животных от стада и затем глушили их дубинками или убивали копьями.
Тюлени, киты, дельфины, моллюски и крабы, морские ежи и звезды — источник питания племен ямана и алакалуф — водились в океане. Лодки бороздили океан вдоль берегов. Океан богат пищей, но чтобы ее достать, нужны люди. Где они?
Завезенные на острова европейцами болезни, истребление ямана и алакалуф вслед за она сокращало число тех, кого веками питал океан. С горечью Куанип говорил мне, что те ямана, которых я видел в первый день новой встречи у туши кита — это почти все население племени.
Что предпринять, чтобы спасти оставшихся в живых огнеземельцев? Я знаю, мой патер предложил создать зоны островов, куда не смел бы заходить европеец, оградив их колючей проволокой, предоставив ямана жить так, как они жили раньше. Но чем отличается такой заповедник от зверинца? Людей нельзя сажать в клетки зоосада, им надо помочь, дать им возможность сказать свое слово о самих себе, а они могут сказать его.
Я смотрю на сделанные их руками гарпуны и стрелы, лук Нана, подаренный мне Куанипом, плетеные корзины и силки, смотрю на чудные от природы витые раковины, служившие им сосудами, и меня поражает красота их.
Когда я видел, как индеец, вооруженный костяным гарпуном, на утлой лодчонке из коры подъезжал к массивной туше тюленя и бросал в него гарпун, меня восхищало это зрелище. Этот человек казался детенышем перед морским животным, но он побеждал, он был сильнее. В его руках были орудия, созданные человеком.
Трагедия
* * *
Чуть посеревшая от времени изогнутая в лук ветвь, связанная тетивой из тюленьих сухожилий — таким хранится в музее лук племени она. Он лежит в витрине вместе с небольшой коллекцией, представляющей жизнь и быт обитателей Терра дель Фуего.
Время оставило на луке легкие трещины, точно морщины на лице человека. Очень хочется, чтобы все узнали правду о событиях, происходивших на Огненной Земле много лет назад. Нет, такого письма не было, но дела и люди, о которых здесь рассказано — были, были в письмах и книгах, отчетах и заметках исследователей страны, где давно погасли костры ее древних обитателей. Автор ничего не добавил от себя, а только свел воедино все факты тех лет. Ему казалось, что так он должен был и имел право сделать.
Коллекция Кунсткамеры сохраняет память об этом народе, который после завезенной в 1920 году эпидемии оспы начал исчезать с лица земли. Из многотысячного населения Огненной Земли осталось несколько человек. Они не любят вспоминать о кровавых годах прошлого, суровая жизнь приучила их к молчанию, но они ничего не забыли. Когда посмотришь в их полные глубокой печали глаза, кажется, что они спрашивают: «А знает ли мир о нас?»
САГА О ГАРПУНЕ
— Опять пучки костяных проколок! — досадливо произнес Михаил Николаевич, с трудом поднимаясь на край расчищенного могильника.
...Четырнадцать тысяч лет назад на остров, маленькой песчаной каплей расположившийся посередине огромного, как море, Онежского озера, лодки прибывали только в сумерках. Горели яркие факелы. Молчаливые люди племени щуки или окуня медленно выносили на берег колоды, грубо отесанные каменными топорами. В колодах лежали погибшие соплеменники. Далеко, особенно далеко по воде, разносилось заунывное пение — погребальный гимн храбрым воинам, мудрым старцам, покинувшим мир света и переселившимся теперь на Остров Мертвых.
Живые молча ворочали валуны, каменными ножами долбили песчаную землю, выбрасывая ее пригоршнями.
В неглубокую яму опускали колоду и аккуратно рядом с усопшим укладывали каменный нож, принадлежавший ему, крючки и гарпуны, прясла и грузила для сетей, стрелы, лук и... пучок каких-то костяных проколок.
Умершим женщинам клали бусы, костяные иглы и одну-две проколки из кости прямой формы, которые употребляли при шитье одежды, носили как украшение. Пучки костяных проколок изогнутой формы клали в могилы мужчин, в могилы воинов!