Камень, Tristia
Шрифт:
За мыс туманный Меганом ,
И черный парус возвратится
Оттуда послe похорон .
3
Как быстро тучи пробeгают
Неосвeщенною грядой,
И хлопья черных роз летают
Под этой вeтреной луной,
И, птица смерти и рыданья,
Влачится траурной каймой
Огромный флаг воспоминанья
За кипарисною кормой.
4
И раскрывается с шуршаньем
Печальный вeер прошлых лeт
Туда,
В песку зарылся амулет .
Туда душа моя стремится,
За мыс туманный Меганом ,
И черный парус возвратится
Оттуда послe похорон .
x x x
Когда на площадях и в тишинe келейной
Мы сходим медленно с ума,
Холоднаго и чистаго рейнвейна
Предложит нам жестокая зима.
В серебряном ведрe нам предлагает стужа
Валгаллы бeлое вино,
И свeтлый образ сeвернаго мужа
Напоминает нам оно.
Но сeверные скальды грубы,
Не знают радостей игры,
И сeверным дружинам любы
Янтарь, пожары и пиры.
Им только снится воздух юга,
Чужого неба волшебство.
– - И все-таки упрямая подруга
Откажется попробовать его.
1917
x x x
Среди священников левитом молодым
На стражe утренней он долго оставался.
Ночь iудейская сгущалася над ним ,
И храм разрушенный угрюмо созидался.
Он говорил : Небес тревожна желтизна,
Уж над Евфратом ночь, бeгите, iереи.
А старцы думали: Не наша в том вина.
Се черно-желтый свeт , се радость Iудеи.
Он с нами был , когда на берегу ручья
Мы в драгоцeнный лен субботу пеленали
И семисвeщником тяжелым освeщали
Iерусалима ночь и чад небытiя.
1917
x x x
1
Золотистаго меду струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успeла:
Здeсь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсeм не скучаем , -- и через плечо поглядeла.
2
Всюду Бахуса службы, как будто на свeтe одни
Сторожа и собаки. Идешь -- никого не замeтишь.
Как тяжелыя бочки, спокойные катятся дни.
Далеко в шалашe голоса: не поймешь, не отвeтишь.
3
Послe чаю мы вышли в огромный, коричневый сад ,
Как рeсницы, на окнах опущены темные шторы,
Мимо бeлых колонн мы пошли посмотрeть виноград ,
Гдe воздушным стеклом обливаются сонныя горы.
4
Я сказал : Виноград как старинная битва живет ,
Гдe курчавые всадники бьются в кудрявом порядкe.
В
Золотых десятин благородныя ржавыя грядки.
5
Ну, а в комнатe бeлой, как прялка, стоит тишина,
Пахнет уксусом , краской и свeжим вином из подвала.
Помнишь, в греческом домe любимая всeми жена,
Не Елена -- другая -- как долго она вышивала.
6
Золотое руно, гдe же ты, золотое руно -
Всю дорогу шумeли морскiя тяжелыя волны,
И, покинув корабль, натрудившiй в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
1917
x x x
В тот вечер не гудeл стрeльчатый лeс органа.
Нам пeла Шуберта родная колыбель,
Шумeла мельница, и в пeснях урагана
Смeялся музыки голубоглазый хмель.
Старинной пeсни мiр коричневый, зеленый,
Но только вeчно-молодой,
Гдe соловьиных лип рокочущiя кроны
С звeриной яростью качает царь лeсной.
И сила страшная ночного возвращенья,
Та пeсня дикая, как черное вино.
?то двойник -- пустое привидeнье
Безсмысленно глядит в холодное окно.
1918
x x x
Твое чудесное произношенье,
Горячiй посвист хищных птиц ,
Скажу ль -- живое впечатлeнье
Каких -то шелковых рeсниц .
"Что" -- Голова отяжелeла...
"Во" -- ?то я тебя зову.
И далеко прошелестeло:
Я тоже на землe живу.
Пусть говорят : любовь крылата.
Смерть окрыленнeе стократ .
Еще душа борьбой об ята,
А наши губы к ней летят .
И столько воздуха, и шелка,
И вeтра в шепотe твоем ,
И, как слeпые, ночью долгой
Мы смeсь безсолнечную пьем .
1918
Tristia
1
Я изучил науку разставанья
В простоволосых жалобах ночных .
Жуют волы, и длится ожиданье,
Послeднiй час веселiй городских ,
И чту обряд той пeтушиной ночи,
Когда, подняв дорожной скорби груз ,
Глядeли в даль заплаканныя очи,
И женскiй плач мeшался с пeньем муз .
2
Кто может знать при словe -- разставанье,
Какая нам разлука предстоит ,
Что нам сулит пeтушье восклицанье,
Когда огонь в Акрополе горит ,
И на зарe какой то новой жизни,
Когда в сeнях лeниво вол жует ,
Зачeм пeтух , глашатай новой жизни,
На городской стeнe крылами бьет ?