Камень. Книга пятая

Минин Станислав

— Все шутишь, Коля?

— Какие уж тут шутки, Фролушка? — Император продолжал веселиться. — Благородный лыцарь в сверкающем доспехе после Бутырки по всем раскладам сюда должен заявиться. Я же тебе говорил, что это якобы по твоей инициативе Пафнутьева казнить собирались, мстительный ты наш…

Князь Дашков совсем спал с лица, но улыбаться продолжал:

— Твои же люди встретят… благородного лыцаря?

— Конечно, Фролушка, куда ж мы денемся… Род Романовых несправедливого беспредела не допустит. Особенно, когда дело касается наших родственников…

* * *

Так,

Пафнутьев в безопасности, Леся успокоена, а что делать с дедовской провокацией? Может сделать вид, что я ничего не понял, и шугануть Дашковых по полной программе? Мол, чего вы хотели, я действительно думал, что они, твари, вытребовали у вас голову Виталия Борисовича? А если сейчас у Дашковых в особняке меня поджидает папаша с Прохором? Тут уже сложнее, но сделать чего-нибудь этакое все равно надо, в следующий раз думать будут, прежде чем устраивать подобные провокации. Да и бабке надо напомнить о своем существовании, а то от нее в последнее время ни слуху, ни духу, за исключением наряда Марии и Варвары. Как там говориться — держи друзей близко, а врагов еще ближе? Вот и передам ей через Дашковых пламенный привет…

Вздохнув, я хлопнул Диму по плечу:

— Рули на пересечение Большой Никитской и Хлыновского тупика. С Тверской, на всякий случай, заезжать не будем.

— Понял, Алексей Александрович.

Когда мы добрались до указанного перекрестка, я приказал:

— Сидите в машине и не отсвечивайте. Не нравится мне здесь. — даже не переходя на темп, я чуял чужое рассеянное внимание. — Похоже, меня здесь ждут.

— Кто ждет? — возбудился сидящий рядом Виктор.

А под повернувшимся к нам с переднего сидения его подчиненным жалобно заскрипело кресло — он явно перешел на темп.

— Как кто, Виктор? — расстроился я, похоже моим планам чуть закошмарить Дашковых не суждено сбыться. — Такое в Москве у нас может себе позволить только наш с тобой Род Романовых, и никто другой. На личное присутствие Его Императорского Величества в особняке Дашковых я не рассчитываю, но вот присутствие пары Его Императорских Высочеств могу тебе гарантировать. Про сотрудников Тайной канцелярии, которые фонят в округе, я вообще умолчу. Думаю, меня и Прохор там ждет не дождется…

Старший моей охраны вылупился на меня непонимающе:

— Прошу прощения, но я несколько не…

— Забей, Виктор. — вздохнул я. — Меня только одно теперь волнует, нахрена они Пафнутьева химией накачали? Чтобы он меня от визита к Дашковым не отговаривал? — начал рассуждать я вслух. — Как вариант… И чего дед добивается, непойму? Ладно, в особняке Дашковых все и узнаю после того, как им тут маленькую войнушку устрою.

— Алексей Александрович, — возбудился Виктор, — может как-то?..

— От машины далеко не отходите. — приказал я, открыл дверь и вышел.

Перейдя на темп, мысленно похвалил себя — как же правильно я поступил, что приказал остановиться на достаточно большом расстоянии от особняка Дашковых! Вот эти трое перекрывают Брюсов переулок со стороны Большой Никитской, недалеко от них трое из группы прикрытия. А вот ещё четверо, перекрывающие параллельный Вознесенский переулок, эти двое Газетный… И еще. И еще. Везде, куда хватало моего внутреннего виденья, были фонившие напряжением патрули. И что же меня ждет в самом особняке Дашковых? А это противное ощущение взгляда в спину? Они что, везде камер натыкали?

Как поступить? Незаметно особняку все равно не подберёшься, единственный вариант — гасить всех подряд. Решено, так и поступим.

* * *

— А вот и внучок пожаловал… — усмехнулся Император, глядя в монитор.

Он встал, потянулся и скомандовал в гарнитуру:

— Всем полная готовность! Объект на месте. Действуем по плану…

* * *

Только я начал настраиваться на ближе всего расположенных ко мне «непонятных личностей», как пискнула чуйка и от всех этих людей повеяло напряжением и тревогой.

То, что меня заметили, сомнений не осталось никаких. Они тут что, весь квартал камерами перекрыли? Сомнений, что это действует Тайная канцелярия, теперь у меня не осталось никаких. Ладно, тогда вообще нет повода скрываться. Понеслась!

Рванув по Большой Никитской, я начал гасить всех тех, о ком меня предупреждала чуйка. Через минуту быстрого забега уже по Брюсовому переулку в сторону Тверской, оказался перед воротами особняка Дашковых, которые мы с Пафнутьева в прошлый раз пожалели и не выломали, обойдясь калиткой. Сейчас же я церемониться не стал и выбил ворота во двор, видя, что во внутреннем дворе особняка меня уже ждут четверо, представлявших очень серьезную угрозу. Гасить их не стал, предположив, что это мои родичи, и решив, что сделаю это, если возникнет необходимость.

Так и оказалось — в стоявших я узнал отца, деда, дядьку Николая и улыбавшегося Прохора, из-за спины которого появился смутно знакомый мне мужичок в кепке и плаще, которого я, даже находясь в боевом трансе, не видел и не чувствовал вообще.

— Привет, царевич. — сказал он мне до боли знакомым голосом, растянув губы в улыбке. — Вот мы снова и встретились…

Взвизгнувшая чуйка все же успела предупредить меня об опасности и выбросила глубже в темп, но, несмотря на это, сознание поплыло, а на все мои попытки погрузиться в темп еще глубже и не думать вообще, приближающаяся темнота пропустила сквозь себя только одну мысль:

— Колдун, сука…

* * *

— Я его держу, Государь. — Иван указал Императору на лежащего Великого князя.

— Он в сознании? — поинтересовался тот.

— Нет, государь, но в себя скоро придет.

— Прохор, — император повернулся Белобородову, — дай команду, чтобы всех пострадавших от Алексея собрали и оказали необходимую помощь.

Белобородов кивнул, отошел чуть в сторону и начал отдавать приказы в гарнитуру, не выпуская при этом воспитанника из поля зрения.