Камень. Книга пятая
Шрифт:
— Было дело. — кивнул тот. — И я согласен с тобой, Мишаня.
Император же только махнул рукой в сторону князя Пожарского:
— Вот и становился бы Военным министром, когда я тебе предлагал.
— Опять двадцать пять! Я свой долг Родине отдал, Коля! Пусть теперь другие служат. А этих генералов мирного времени гнать надо в шею! На заслуженную пенсию…
— А ничего, Мишаня, что все эти генералы у нас поголовно ветераны войны с Китаем?
— Ты не хуже меня знаешь, как они там воевали. По штабам заседали и водку жрали. А твои сыновья, на секундочку, в это время на вражеской территории диверсиями
— И где я тебе теперь генералов этих в деле проверю? — прищурился Император. — Мы, слава богу, ни с кем не воюем.
— Придумай что-нибудь. — усмехнулся Пожарский. — Ты же у нас голова…
Прекрасно знавшие своего друга Романовы уставились на него с подозрением.
— Мишаня, не тяни. — сказал Владимир Николаевич. — Ты ведь не просто так этот разговор начал.
— Господи, как дети малые! — продолжал улыбаться Пожарский. — Возьмите ситуацию с Никпаями и просто перенесите ее на любой участок границы с постоянной напряженностью. Границу с Китаем я бы не рекомендовал, там и так все взорваться может от элементарного чиха, а вот в остальной азиатской части… Наркотики, всякая другая контрабанда, усиление Пограничников и Таможенных постов. А уж боестолкновения я вам гарантирую, как на нашей территории, так и… недалеко от нее.
Братья переглянулись.
— Очень интересно… — протянул Император. — И постоянно ротировать как рядовых бойцов, так и командование, а не обходится только Пограничной службой. Действительно, все просто. Вова, твое мнение?
— Полностью поддерживаю. — кивнул тот. — И предлагаю пойти по такой же схеме, как и с Никпаями — кто-то из Романовых за этим всем будет приглядывать на месте, а командовать будут офицеры Генерального штаба и перспективные офицеры Гвардии. Как вам? — Император и князь Пожарский кивнули. — Отлично. Коля, кто ответственный?
— Как кто? Мишаня, конечно же. — улыбался тот, и жестом посадил обратно вскочившего Пожарского. — Дружище, вопрос важный, а никого другого, кто бы пользовался таким авторитетом в Армии, Корпусе и Канцелярии, я не знаю. Тебе и карты в руки, в прямом и переносном смысле. Привлекай кого угодно, Саша будет в курсе, и готовь развернутый рапорт на мое имя. Не забыл еще, как бумаги составляются?
— Никак нет, твое Императорское величество. — буркнул Пожарский. — Где я так нагрешил-то, что армия не отпускает?
После занятий в пятницу я все же решился пройтись по преподавателям, чтобы получить задание за свои пропуски. Мои друзья меня ждать не стали — мы договорились с ними увидеться уже в ресторане у Нарышкиных.
Прохор опять меня ждал на стоянке.
— Даже не сомневался, что тебя увижу. Все-таки решил свою Решетову навестить?
— Ага. — улыбался он. — Под видом контроля за остальными поправленными.
— Завтра со мной тоже поедешь?
— Как и в воскресенье, и в остальные другие дни. — кивнул воспитатель. — Садись уже, дел еще умотаться…
Осмотр Волкодавов не занял много времени, и проходил, если так можно выразиться, «с колес» — все поправленные мною выстроились на краю стоянки и отпускались сразу же после осмотра.
— Как себя чувствуешь? — Вику я смотрел последней.
Она же с улыбкой наблюдала за парочкой Прохора и Екатерины, которые уже общались в сторонке.
— Нормально
Понятно… Такое внимание Романовых к Волкодавам расценивается непосвященными как что-то из ряда вон выходящее — у Императорского Рода есть свой спецназ в Тайной канцелярии, а уж в уровне подготовки Дворцовой полиции никто не сомневается. Это я, в силу природной непосредственности, указал родичам на проблемы с этой самой подготовкой Дворцовых, которая, тем не менее, даже на фоне подготовки армейской разведки смотрится очень и очень неплохо.
— Домой-то не хочется?
— Хочется. — кивнула она. — Но нельзя. Как я тут остальных брошу, выпятив свою исключительность? Не переживай, Романов, как только на меня накатит это твое обещанное сексуальное желание, я к тебе всенепременно примчусь. Бегать тут по лесам и зубами скрипеть я не собираюсь. Пчел с Воробьем и Феофаном вчера вечером уже в самоволку до города мотнулись, вернулись довольными и умиротворенными. Сегодня еще трое собираются. Так что будь готов, Романов, и копи силы. И вообще, какие у тебя планы на вечер и ночь пятницы? А то страшно мне тебя без присмотра оставлять, что я потом Леське скажу?
— Планы, Вика, самые радужные. — хмыкнул я. — Мы с братьями сегодня собираемся оторваться по полной программе. В программе вечера поездки по самым злачным местам столицы.
— Одна просьба, Романов… — показательно нахмурилась Вяземская. — Зацепишь какую-нибудь шмару, трахай ее не на нашей постели.
— Договорились. — кивнул я.
— Ах ты, подлец! — кинулась она на меня, не переходя на темп. — Мог бы и соврать, кобель, что ты нам с Леськой будешь верен!
— Я же мужик, Вика… — с улыбкой «отбивался» я. — Мои обещания в этом вопросе стоят недорого.
— Все равно! — на меня сыпался град из слабеньких ударов руками. — Мог бы и соврать!
Очень скоро Вяземская выдохлась.
— Уйди с глаз моих долой! — она тяжело дышала. — Я все Леське про тебя расскажу, подлец!
Не успел я сделать и двух шагов, как услышал:
— Завтра приедешь?
— Обязательно, Вика. — повернулся я.
— Заодно и о своих ночных похождениях расскажешь. Пока!
Вяземская с гордым видом пошла в сторону крыльца административного здания, а Решетова, быстро попрощавшись с Прохором, направилась за своим непосредственным командиром.
— Мог бы и подольше с Ведьмой пообщаться. — сказал мне подошедший воспитатель. — Для тебя мелочь, а мне приятно.
— Обещаю, Прохор, что завтра погуляю с Ведьмой в лесу. Долго. Ты рад?
— Более чем. А то мне без тебя сюда приезжать как-то неудобно…
— Это помощнику-то Императора неудобно? — хмыкнул я.
— Так я же не по служебным делам, сам понимаешь… — вздохнул он. — Да и Екатерину перед другими Волкодавами в неудобное положение ставить не хочется, их-то близких сюда точно не пустят.