Камень. Книга восьмая
Шрифт:
— С моей стороны возражений нет, а детали обсуждайте с его святейшеством.
После того как батюшки отправили членов семей по покоям, я напомнил им о сотрудничестве со следователями Тайной канцелярии и систематизации методики подготовки колдунов, ответственным за которую был Кузьмин, и перешел к текущим вопросам:
— Господа, послезавтра я улетаю на несколько дней в Монако. Очень вас прошу, сделайте так, чтобы мне не пришлось возвращаться раньше срока.
— Конечно, Алексей Александрович.
— Идем
Батюшки недоуменно переглянулись.
— В рамках нормы…
— Каждое утро после молитвы кросс на три километра в браслетах, которые вам выдадут канцелярские, — начал я перечислять то, что мне посоветовал Прохор, — после этого комплекс Гермеса. Через неделю дистанция увеличивается до пяти километров. После обеда футбол, два тайма по сорок пять минут, и тоже в браслетах. Завтра канцелярские расчистят вам площадку под футбольное поле и установят ворота. Предупреждаю сразу, я лично буду следить за вашими успехами по системе видеонаблюдения, она здесь хорошая. Поняли, зачем нужен футбол?
— Для формирования командного духа, Алексей Александрович.
— Все правильно. В случае, если замечу отсутствие рвения, пришлю вам инструктора. Есть у меня хороший знакомый, колдун, полковник военной разведки, настоящий зверюга. Если и он не поможет, к вам переселятся вот эти два господина — Белобородов и Кузьмин. Намек понятен?
— Да, Алексей Александрович.
— Когда подтянете форму, займемся подготовкой по методикам спецслужб, для чего построим полосу препятствий и привлечем… господина Лебедева с компанией для тактических игр. Вопросы?
— Алексей Александрович, а детей к нашей… подготовке можно привлечь? Раз уж так получилось…
— Не можно, а нужно.
Еще около часа мы потратили на застолье, которое приготовили для нас супруги батюшек, после чего я попрощался с патриархом, которого оставил в обществе его бывших «подчиненных», а сам в сопровождении Прохора, Вани и Владимира Ивановича отправился осматривать масштаб моих новых владений.
— Лешка, — мечтательно улыбался воспитатель, глядя в сторону особняка, — не дает мне покоя местный погребок. Надо бы заглянуть сюда как-нибудь с вдумчивой инспекцией.
— Кто про что… — ухмыльнулся Иван. — Царевич, если хочешь знать мое мнение, это поместье — шикарная тренировочная база для колдунов! На километры вокруг нет людей, лес в наличии, а на полигоне и полосу препятствий, и городок забахать в легкую можно.
— Колдун дело говорит, — кивнул Прохор. — А учитывая предстоящее массовое правило… Как говорится, бегай и дрова коли до посинения, все поместье к твоим услугам. Еще и футбольное поле будет являться неплохим подспорьем для… выздоравливающих.
— А куда я вам батюшек дену? — поморщился я. — Вот когда с ними разберемся и будем думать. А для правила у меня были мысли использовать поместье Романовых.
Прохор с Иваном скептически переглянулись, а вот Владимир Иванович, наоборот, кивнул:
— Уверен, дед Коля одобрит эту инициативу. — И пояснил: — Дело-то важное, тут еще и не такое позволят.
***
— Вова, сначала великий князь научит нас ему лапу давать, потом мы освоим команды «сидеть» и «лежать», а затем «рядом» и «фас»!
— А у нас есть другие варианты, Вася? — вздохнул батюшка Владимир.
— Да это я так, брюзжу… Но надо великому князю отдать должное, голова у него соображает. Или он прислушивается к советам более опытных родичей.
— И голова соображает, и слушать умеет. Не зря же его святейшество с ним возится, а в окружении нашего Святослава сроду дурачков не водилось.
— Тебе его святейшество что-нибудь про обстоятельства смерти Бирюкова сказал?
— По неподтвержденным слухам, Алексей Александрович нашего Олежу действительно еще на дальних подходах к особняку завалил, а потом оторвал ему голову.
— Господи прости! — И батюшки перекрестились.
***
— Ну сколько можно?! — в кармане опять завибрировал телефон.
Это было уже десятое или одиннадцатое сообщение от сестер — если после обеда они слали мне веселых котяток, щеночков и зайчиков, то последние три представляли собой грустные смайлики с бегущими ручейками слез.
Собрав волю в кулак, набрал отца и принялся отчитываться о визите к церковным колдунам. Похвалив меня, родитель неожиданно заявил:
— Лешка, будь ты человеком, позвони сестрам и скажи, что вы едете в Монако, а то они не только меня с Колей достали, но и бабушку с дедом!
Отсмеявшись, пообещал, что сейчас наберу.
Разговора с сестрами не получилось — после оглашения моего решения в трубке раздался визг, и связь прервалась. Правда, через пару минут посыпались сообщения с сердечками, цветочками и клятыми котятками со щеночками.
— Что, Лешка, — улыбался сидящий рядом Прохор, — ты снова самый любимый и замечательный брат на свете, а Кремль может спать спокойно?
— Ага, — кивнул я, — надо теперь мое решение Сашке Петрову озвучить, пусть свою Кристину обрадует. Кстати, не вздумай гардеробчик летний здесь обновлять, мы тебя в Монако по последнему писку европейской моды прикинем.
— Ловлю на слове, — только отмахнулся он. — Так ведь все равно по Монако придется в костюме ходить и по пляжам тоже.
— В белом костюме, Прохор, и белых штиблетах! Еще и шляпу для солидности приобретем с тростью, и будешь ты у нас скромным русским аристократом на отдыхе!