Камень

Минин Станислав

– Про слежку в Корпусе пока молчи, мы сами с твоим дедом разберёмся. Если будут спрашивать, почему задержался, скажи, что попали в пробку.

– Хорошо. – кивнул я, и вышел из машины.

В раздевалке меня уже ждал Смолов.

– Переодевайтесь, Алексей Александрович, нас ждут великие дела! – заявил он мне с улыбкой.

Дела были действительно великие. Когда мы добрались до полигона, Виктор Борисович приказывал мне на «темпе» бегать, прыгать, подтягиваться и отжиматься, и всё это на время и количество. Все результаты, никак их не комментируя, ротмистр записывал в свой блокнот. Потом была полоса препятствий, более сложная и длинная по сравнению с той, которая была

у нас в лицее. Уже в конце, когда я практически вылез из трубы, мне «достался» удар в голову, от которого я не сумел увернуться. Откатившись сторону, заметил, что на меня несутся два человека в комках и тактических шлемах, точно таких же, как и на мне, а за их спинами маячили ещё трое. Такого у нас в лицее точно не было… Видимо, опять начальство меня проверяет. На ноги я вскочил так, чтобы прикрыться одним из нападающих от второго, поймал его ногу, которой он хотел ударить мне в живот, и просто толкнул «волкодава» на его напарника, после чего они покатились по песку. С троицей следующих «волкодавов» такой фокус с самого начала не прошёл – ребятки чётко пытались отслеживать, чтобы я не прикрылся кем-нибудь из них от остальных, даже прекращали атаку, если это грозило тем, что произошло с первой парой. Но и это им не сильно помогло – на «темпе» я был гораздо быстрее их и, «поймав» очередного «волкодава», я толкнул его в оставшихся двоих. Тут подоспела оклемавшаяся первая пара нападавших. С ними бой я построил так, чтобы контролировать троицу вторых, которые уже пытались вставать, но, раз за разом, получали от меня удары, валившие их на землю. Когда попытки встать прекратились, а на ногах остался только один «волкодав» субтильного телосложения, уже достаточно вяло двигавшийся, я решил закончить учебный бой красиво. Проведя удушающий приём, я дождался похлопывания по руке от моего последнего противника, который продолжал из последних сил держать ментальный доспех. «Волкодав», шатаясь отошёл от меня на пару шагов и обессиленно опустился на землю.

– Ты настоящий Камень! Как в тисках побывала! – неожиданно услышал я женский голос из-под тактического шлема.

– Прошу прощения, но, если бы я знал… – начал я извиняться, но был прерван девушкой.

– Обязан был бы поступить точно также!

В этот момент к нам подошел Смолов.

– Я очень извиняюсь за то, что прерываю вашу светскую беседу, но кто за вас будет заканчивать полосу препятствий, курсант Пожарский?

Я быстро добежал последние пятьдесят метров и остановился в ожидании ротмистра.

– Пойдёмте, Пожарский, у нас с вами сегодня ещё огневая подготовка.

Уже в лесу Смолов поинтересовался:

– Алексей Александрович, а почему вы вообще обратили внимание на нападавших, или просто их не раскидали и не побежали дальше?

– Вы так усиленно, Виктор Борисович, вместе с графом Орловым, внушали мне мысль, что «волкодав» обязан противника взять, и взять обязательно живым, что скоро я ударную технику перестань использовать вообще! – улыбнулся я.

– Про ударную технику, Алексей Александрович, забывать не стоит, но общий смысл нашей работы вы уловили правильно. Результатами сегодняшний тренировке я доволен.

* * *

– Змей, ты сам встать сможешь? – спросил один из «волкодавов» у своего товарища.

– Дайте мне минутку… – закряхтел на песке Змей. – Как кувалдой этот Камень бьёт, даже доспех не помогает…

– Это да, как щенков нас сделал! – согласился сидящий рядом «волкодав».

– Ладно, вас столько били, – вставила своё слово девушка с рыжими волосами, – А я как в объятиях у медведя побывала…

– Что, Ведьма, Мишка был не ласков? – хмыкнул один

из присутствующих.

– Этот Мишка мне чуть шею, как курёнку, не свернул!

* * *

Высокопоставленный чиновник с интересом слушал запись телефонного разговора князей Долгорукого и Юсупова. Закончив, он поинтересовался у помощника:

– Они уже встречались?

– Нет, мой господин, но князь Долгорукий приказал своей службе безопасности установить за молодым человеком наружное наблюдение.

– Вот как? – улыбнулся хозяин кабинета. – А конфликта со старым Пожарским он совсем не боится?

Помощник лишь пожал плечами и воздержался от ответа.

– Что-то ещё? – чиновник поднял бровь, видя, что его доверенное лицо не спешит покидать кабинет.

– Очередная видеозапись из Ясенево.

– Оставь, я потом посмотрю.

Глава 7

– Ты что такой смурной? – спросил Прохор, когда я сел в машину.

– Да стрельба у меня не особо идёт.

– А ты как хотел, чтоб на второй тренировке всё получаться начало? – усмехнулся он.

– Именно так я и хотел. – зло ответил я.

– А ты вспомни, сколько мы с тобой тренировались, чтобы ты достиг такого уровня в других дисциплинах – в казачьем спасе, в ножевом бое? – Прохор смотрел на меня серьёзно. – Я даже не буду говорить про твоё владение ментальным доспехом.

– Прохор, это же совсем другое… - возразил я ему.

– Какое другое? – мой воспитатель заговорил на повышенных тонах, что свидетельствовало о крайней степени его раздражения. – Научил на свою голову! Знаешь, что мне с тобой хочется сделать?

– Что? – тихо спросил я.

– Перетянуть тебе огненной плетью пониже спины, как в детстве, а потом устроить кросс километров на пятьдесят по пересечённой местности на «темпе», чтоб дурь вся из тебя с потом вышла! Да не поможет… - он махнул рукой и отвернулся.

– Прохор, ну ты чего?..

– Я чего? – взвился он. – Великим себя почувствовал? Непобедимым? А тут, видите ли, в стрельбе у него ничего не получается! С девками спать с первого раза научился, от природы хваткий оказался, а с пистолями затык!.. Не его это!.. – Прохор сделал паузу и, копируя Сеньку, вечного косячника из Смоленской усадьбы, заголосил. – Прости, барин, моя вина! Не углядел за дитяткой! А Лешенька у нас совсем не виноватый!

Я почувствовал, как, буквально весь, краснею. Если бы мне подобное сказал посторонний человек, было бы не так стыдно, а от Прохора слышать справедливые упрёки было больно вдвойне…

– Лёшка! Ты чего творишь! – вывел меня из состояния жалости к себе крик моего воспитателя.

Вокруг меня бушевала сплошная стена огня. Прохора на его месте не было, водительское сидение уже стекало вниз, то же самое происходило с лобовым стеклом, крышей, приборной панелью и пассажирской дверью. Я тупо посмотрел вниз, моё сидение и пол подо мной были целехонькими.

«Это что, я устроил?» - промелькнула мысль.

Одновременно с этой мыслью стена огня стала слабеть. Я почувствовал, как меня отпускает напряжение, сродни тому, с которым я пытался работать со стихиями.

– Лёшка, вылезай оттуда, сейчас бензобак рванёт! – опять крикнул Прохор откуда-то из вне.

Заморачиваться с открыванием двери я не стал, а просто ударил её локтём, отчего она вылетела, ударилась об асфальт и срикошетила в припаркованную метрах в пяти «Гранту» красного цвета. Покинув машину через оплавленный и покорёженный дверной проём, я увидел Прохора, стоящего недалеко от машины с водительской стороны. Подойдя к нему, я заметил в его глазах слёзы.