Камень
Шрифт:
– Хана Ласточке! – махнул он рукой в сторону покорёженной и дымящейся машины. – Отъездилась, родная…
– Прохор, прости меня, я не хотел! – начал я извиняться, но мои слова потонули в вое сирен.
Из центрального входа в здание выскочили пять человек в камуфляже с огнетушителями в руках, добежали до машины и споро залили её пеной, особое внимание уделяя тому месту, где у «Нивы» располагался бензобак. Мы с Прохором просто стояли и наблюдали за происходящим. Через пару минут сирены
– Что, князь, отрабатываете работу со стихиями? – услышал я. – Оправдываете фамилию?
Повернувшись, я увидел хмурого графа Орлова, который разглядывал меня, как будто видел в первый раз.
– Извините, Иван Васильевич, так получилось… - промямлил я.
– Получилось, курсант? – Орлов нахмурился ещё больше.
– Господин полковник! – вмешался в разговор Прохор. – Это я виноват, довёл воспитанника…
– И каким же это образом, стесняюсь спросить? – полковник перевёл взгляд на Прохора.
– Алексей Александрович пожаловался мне, что у него не всё получается с огневой подготовкой, а я пообещал ему, что если и дальше так пойдёт, то накажу, как в детстве – плетью по заднице. Вот он и взбеленился…
Я с удивлением смотрел на своего воспитателя, вравшего с чистыми и невинными глазами. Орлов же не удержался и хмыкнул.
– Видимо, тяжёлое у вас было детство, Алексей Александрович, - сказал мне полковник, еле сдерживая улыбку, - если после упоминания о нём вы Прохору машину дотла спалили.
– Нормальное у меня было детство. – буркнул я.
– Так, курсант Пожарский! – уже строго сказал Орлов. – На первый раз замнём инцидент, из уважения к вашему деду и Прохору. По бумагам всё оформим как замыкание в проводке автомобиля. Но! Алексей Александрович, придётся вам встретится с нашим психологом. Сами понимаете… - я кивнул, поёжившись от пронзительного взгляда полковника.
В этот момент со стороны дымящихся останков машины Прохора раздался громкий женский возглас:
– И как мне это понимать?
Обернувшись, я заметил, что за время нашего разговора с графом Орловым на стоянке существенно прибавилось народа – около красной «Гранты» стояло около десяти человек, одетых в обычную гражданскую одежду. Из знакомых мне были только Смолов и Пасек. Все они с интересом смотрели на вмятину в задней двери «Гранты» и тот кусок оплавленного метала, залитый пеной, который остался от выбитой мной двери «Нивы». В этот момент невысокая, красивая рыжеволосая девушка поставила свою сумку на крышу «Лады» и снова поинтересовалась:
– Кто-нибудь мне скажет, как мне это понимать?
Все, как по команде, повернулись в нашу сторону.
«Да, не с того у меня служба в Корпусе начинается…» - подумал я, и направился к «Гранте».
– Прошу прощения,
– Не соглашайся, Ведьма!
– донеслось из толпы, - Лучше договорись с князем, чтоб он тебя больше на полигоне не душил! Или тебе понравилось?
После этих слов раздался дружный смех, даже эта рыжая Ведьма позволила себе улыбнуться. А я был готов провалиться от стыда сквозь землю.
– Заманчивое предложение!.. – разглядывая меня с улыбкой, громко сказала она. – Пожалуй, именно так я и поступлю. Князь, ведь мы договорились?
Мне не оставалось ничего другого, как согласно кивнуть.
– Так, господа офицеры и пострадавшие дамы! – за моей спиной опять раздался начальственный рык полковника. – Вижу, силы после тренировок ещё остаются. Не пора ли нам пересмотреть нормативы в сторону их существенного увеличения?
Около красной «Гранты», буквально через пару секунд, остались только Смолов, Пасек и хозяйка машины.
– Виктория Львовна, голубушка! – совершенно другим тоном заговорил граф Орлов. – Вы же сейчас в город едете?
– Да, Иван Васильевич. – кивнула она.
– Не захватите с собой этих двух погорельцев? – он глазами показал на нас с Прохором. – А то сами понимаете…
– Хорошо, Иван Васильевич. – она сделала нам приглашающий жест.
Когда «Гранта» отъехала на достаточное расстояние, граф Орлов скомандовал Смолову и Пасеку:
– С записями камер видеонаблюдения и личным делом Пожарского у меня в кабинете через пятнадцать минут!
Офицеры кивнули и быстрым шагом направились в здание, а полковник остался и начал задумчиво разглядывать остатки «Нивы», у которой уже копошились работники технической службы, готовясь грузить машину на эвакуатор.
– Куда вас везти, князь? – спросила меня девушка, когда мы выехали с территории базы Корпуса.
Ответить я не успел, с заднего сидения подал голос Прохор:
– Если можно, Виктория Львовна, нас бы с Алексеем Александровичем до Пречистенского переулка…
– Хорошо. – кивнула она.
– Виктория Львовна, мы не были представлены… - начал я, но был понят девушкой правильно.
– Вяземская я. Можно просто Виктория или Вика. – улыбнулась она.
– Тогда просто Алексей.
Всю дорогу до особняка Пожарских мы промолчали – я, после произошедшего, чувствовал себя не в своей тарелке, а девушка, какое ощущение, ушла в свои мысли, и не делала попыток заговорить. Только тогда, когда мы были на месте и покидали «Гранту», я сказал: