Камень
Шрифт:
– Арсений, сядь! – рявкнул генерал Глаголев из президиума. – Потом все эти вопросы обсудим! В узком кругу! – подполковник неохотно опустился обратно на кресло.
– За сим, будем прощаться. – подвёл итог «чёрный». – Есть желающие доставить этих троих обратно в госпиталь? – он брезгливо указал на троицу и посмотрел в зал. – Желающих нет. – констатировал сотрудник Тайной канцелярии с усмешкой. – Опять нам заниматься неблагодарной работой. Честь имею!
Когда процессия удалилась, подполковник поднялся с места вновь.
– Ваше превосходительство! – обратился он к генералу Глаголеву. –
– Разрешаю, Арсений Станиславович! – кивнул тот.
– Ваш…
– Без чинов, Арсений Станиславович. – прервал подполковника дед.
– Михаил Николаевич! Вышло досадное недоразумение, виной которому послужило моё неверие в то, что молодой князь Пожарский мог справиться одновременно с тремя моими офицерами! Приношу свои искреннее извинения вам, ваше высокопревосходительство, - он кивнул деду, - вам, Алексей Александрович, - он кивнул мне, - и вам, ваше превосходительство! – подполковник кивнул генералу Глаголеву. – Готов понести любое наказание.
– Извинения приняты, Арсений Станиславович! – кивнул Глава Рода, я кивнул тоже.
– Вот и замечательно! – хлопнул по столу генерал Глаголев, а генерал Антошин, это который прокурорский, с облегчением выдохнул.
Выдохнул с облегчением и подполковник. Зашумел и зал – офицеры расслабились и стали переговариваться, обмениваясь впечатлениями от увиденного, некоторые даже заулыбались.
– Надо отметить, - сказал громко полковник Орлов, - что я, на месте подполковника Мехренцева, тоже бы не сразу поверил в произошедшее. – зал опять затих. – Может Алексей Александрович продемонстрирует нам свои таланты? Если вы, Михаил Николаевич, не будете против?
Полковник, улыбаясь, смотрел на деда. А в зале стояла напряжённая тишина – измайловцы затаились в предвкушении неожиданного развлечения посреди скучных служебных будней.
«Явно между собой договорились, жучары! – подумал я. – А меня предупредить – не судьба!»
– Почему бы и нет… - подчёркнуто равнодушно кивнул дед. – Если Виктор Кузьмич не будет против.
– Мне, если честно, и самому интересно! – оживился Глаголев. – Каков формат? – спросил он у Орлова. – Вы у нас, Иван Васильевич, лицо незаинтересованное.
– Обычный спарринг, прямо здесь. – усмехнулся полковник и указал на центр сцены.
– Принимается. – кивнул генерал. – Михаил Николаевич?
– Не возражаю. – дед продолжал делать вид, что ему всё равно.
Генерал Глаголев быстро объявил Собранию о достигнутых договорённостях, после чего несколько офицеров оттащили столы и стулья в угол сцены. В зале уже никто не сидел, измайловцы подтягивались ближе к сцене, некоторые уже приготовили телефоны для съёмки.
– Господа, господа! – привлёк внимание к себе Орлов. – Что за детский сад с телефонами? – намёк жандармского полковника поняли все, телефоны исчезли, в особый отдел полка на интимный разговор идти никому не хотелось.
На сцену залез подполковник Мехренцев.
– Я, так сказать, вызываюсь, Виктор Кузьмич… - замялся он, обращаясь к своему командиру.
Тот посмотрел на Орлова и моего деда. Возражений не последовало.
– Хорошо, Арсений Станиславович. – кивнул
Мы разошлись. «Публика в зале» притихла.
– Бой! – крикнул Глаголев и махнул рукой.
Как я и предполагал, Мехренцев рванул ко мне, как и Харитонов позавчера в бильярдной, такая у гвардейских полков основная специфика – захват и удержание. Может Арсений Станиславович и сделал для себя определённые выводы после просмотра видеозаписи из «Метрополии», но я бы на его месте поступил бы так же – поменяешь отработанный тактический рисунок, потеряешь ещё больше…
Перейдя на темп, я сделал пару шагов навстречу подполковнику. Он, оказавшись рядом со мной, обозначил движение правой рукой, но ударил левой. Не попал. Удар ногой мне в голень я принял, подняв свою ногу, на подошву ботинка, увернулся от правого кулака Мехренцева, и пробил сам в широченную грудь измайловца – чуть тише, чем в четверть силы.
Подполковник отлетел метра на три, в полёте успел сгруппироваться, упал на деревянное покрытие сцены, и затих. В зале повисла тишина.
«Да, это не «волкодавами» тренироваться… Те бы даже на ногах устояли…» - подумал я.
А к Мехренцеву, тем временем, кинулся генерал Глаголев и офицеры из зала. Остальное Собрание загудело, разглядывая меня уже по-новому. Секунд через тридцать подняли на ноги и моего «противника», который, держась за ушибленную грудь, направился ко мне.
– У меня нет против вас шансов, Алексей Александрович! – протягивая руку, которую я пожал, громко сказал улыбавшийся Мехренцев. – Этим троим очень не повезло, когда они выбрали объектом своей гнусной афёры именно вас!
Дружный гул из зала видимо должен был свидетельствовать, что офицерское собрание с этими словами командира ДШБ полностью согласно.
– Господа! – привлёк к себе внимание генерал Глаголев. – Все вопросы выяснили, никого не задерживаю! И не забывайте, что завтра на службу!
Минут через пять в зале, кроме генералов, полковника Орлова, меня и полковника Григория Михайловича Пожарского, заместителя командира полка, наследника Рода Пожарских, никого не осталось.
– Прошу всех ко мне! – генерал Глаголев указал на выход со сцены. – Стол уже накрыт!
– Если только на десять-пятнадцать минут, Виктор Кузьмич. Вечером запланировано мероприятие… - дед развёл руками.
– Полчаса, не больше, Михаил Николаевич! – заверил генерал.
– Хорошо. – кивнул дед.
Мы с дядькой со «стариками», как он выразился, не пошли, а направились на крыльцо Офицерского собрания.
– Ну ты, Лёшка, конечно, дал! – подвёл итог увиденному Григорий. – Мехренцев же «воевода», и отнюдь не из самых слабых! Уложить командира ДШБ за три секунды! – дядька покивал головой. – В «спецуре» цены бы тебе не было! Может ты, всё-таки, в военное училище из Университета переведёшься? Отец договорится. – Григорий Михайлович смотрел на меня вопросительно.