Каменка
Шрифт:
Было однако уже шесть с лишним часов, начало смеркаться, и было ясно, что пора становиться на ночлег. Однако, перспектива ночевки на снегу никого не вдохновляла, и было принято решение идти до первой приличной стоянки.
Через некоторое время впереди обнаружился невесть откуда взявшийся 30-сантиметровый сливчик, после которого река резко сворачивала; за поворотом был завал. Слив резко ускорил движение, я еле вписался в поворот и на полной скорости полетел в завал. С трудом ушел от него и встал в своеобразном "улове". Тут же из-за поворота вылетела Настя и, повторив те же самые маневры влетела в меня. Пока мы разбирались, где кончается ее каяк и начинается мой, из-за поворота в наше "улово" влетели таймени и КНБшка. Все смешалось в доме Облонских! Убедившись, что на берегу нет снега и почти что сухо (небольшое болотце не в счет) мы приняли волевое решение прекратить этот идиотизм и переночевать.
Мы встали у подножия холма, на вершине которого обнаружилась деревня. Достав карту и сопоставив факты, я убедился, что за пять часов напряженного сплава мы продвинулись примерно на два километра! Это само по себе не особенно радовало, а то обстоятельство, что завтра нам по той же заднице идти раза в полтора больше, просто огорчало. Ведь мы собирались проплыть за первый день полмаршрута, а не дошли даже до старта! Кроме того начало стремительно холодать. Не было еще восьми часов, а температура была уже существенно ниже нуля. Опрометчиво брошенные мной на дно каяка перчатки за три минуты превратились в нечто очень холодное и твердое - разморозить их удалось только на следующий день.
Знаете принцип доминанты - когда центральная нервная система фокусируется на какой-то одной доминирующей потребности? Так вот доминирующей потребностью у всех нас было переодеться в сухое, выпить водки и завалиться спать. Однако, будучи существами биосоциальными, мы нашли в себе силы развести костер, набрать в каны воды и поставить палатки. Когда огонь разгорелся, вода закипела, а мокрый неопрен был сменен на сухую одежду, стало ясно, что жизнь налаживается. А уж когда подоспели макароны и в них были засунуты четыре банки тушенки (в честь великого поста), когда бутылки были откупорены и вынута из чехла гитара, тогда стало окончательно ясно, что жизнь вообще удалась. Под водку, коньяк, чай, печенье и типично-туристский репертуар ("В пещере каменной нашли бутылку водки...") просидели часов до двенадцати, как вдруг сообразили что сегодня переводим часы, и сейчас уже час ночи по-новому. Причем по этому же новому завтра нам вставать в восемь утра. Одним словом решено было идти спать.
Ночью было холодно. То есть холодно - это не то слово. Был конкретный дубняк. По разным оценкам было -7- -10 градусов, притом что рассчитывали на температуру не ниже нуля. Почему-то, когда спишь в палатке, больше всего отмерзают нос и ноги. Ну нос еще понятно, он наружу торчит, а почему ноги-то мерзнут? Никак не пойму. Кроме того, когда я приперся в нашу палатку, там все уже спали. А пенки, даром что их было три штуки на двухместную палатку, заботливо укрывали двойным слоем центр палатки, оставляя край, на котором мне предстояло спать, абсолютно голым.
В общем ночью я чувствовал себя очень неуютно. Видно оттого и проснулся раньше всех - часов в 9 по-новому. Приоткрыв край палатки и увидев толстый слой инея, я возблагодарил небеса за то, что сейчас не моя очередь дежурить. Однако дежурные, спящие в другой палатке, не торопились вставать и приниматься за свои прямые обязаннности. Минут пятнадцать я орал, тщетно призывая их покинуть палатку и разводить костер. Ежась от мороза и костеря на чем свет стоит этих раздолбаев, я натянул штаны и полез собирать дрова. Скоро появался Леня со спичками, а затем и Коля с оргстеклом. Совместными усилиями мы запалили костер, разбудили дежурных и послали их за водой. По мере осмотра наших вещей стали проясняться масштабы ночных заморозков: замерзло все, что оставалось на улице. Все мокрые тряпки превратились в потенциальные орудия убийства. Слава богу, нам хватило благоразумия засунуть неопрен под пенки, а не оставить на улице. Полежи он всю ночь на морозе, и один кан кипятка помог бы вряд ли.
При всем этом солнце светило ярко, на небе ни единого облачка. Так что замерзшие шмотки размораживались, плавсредства отмерзали от земли, да и в целом ощутимо теплело. Не торопясь поели, неспешно собирались. Короче говоря, вышли мы только около часа дня.
Количество завалов уменьшилось не сильно, притом что русло расширилось, а течение усилилось весьма значительно. Быстрее идти это не помогало, так как постоянно приходилось обносить завльчики и проламывать каской ветки, а стремность плаванья увеличивалась. Если в субботу при небольшом течении можно было подплыть к любому завальчику, встать поперек течения и ничего не бояться, то в воскресенье прижимать начало реально! На более устойчивых байдарках это было почти незаметно, а вот я чуть не доигрался.
В первый раз, выйдя из-за поворота на сравнительно большой скорости, я осознал, что лечу прямо на косо нависающую ветку. Если влететь на нее всем весом, то, ясное дело, кильнет. Поэтому попытался оттолкнуться от нее рукой, предварительно откренившись. И что вы думаете? С огромным изумлением я осознал, что лежу на боку, держась рукой за ветку, при этом вода норовит залиться внутрь каяка через юбку. Киль? Ну уж нет. Каким-то непонятным движением задницы мне удалось встать, но вот весло мое при этих маневрах оказалось утеряно. С некоторой растерянностью я взирал на то, как весло, нагло нарушая все законы физики (согласно этим законам по одной и той же речке более тяжелое тело плывет быстрее легкого), уплывает далеко вперед. Однако далеко уплыть ему не удается, оно влетает в завал. Через 30 секунд в тот же завал влетаю и я. Застреваю намертво и до весла не дотягиваюсь. Через минуту в наш завал влетает таймень. Ребята помогают мне достать весло из под завала, и я, довольный, плыву дальше. Пронесло.
Во второй раз было еще стремнее. Непонятно за каким хреном я лезу в завал, хотя заранее вижу, что пройти там нереально. Струячит очень сильно, перегрести мне не удается, и я лагом налетаю на бревно. Меня кладет почти полностью и за какие-то 20 секунд наливает полный каяк воды. (Бррр. За минувшую ночь вода стала еще холоднее, никакой неопрен не спасает.) Видимо, дуракам везет. Опять каким-то образом мне удается встать и даже отползти в сторону. Дальше начинается самое веселое: каяк, полный воды, неустойчив жутко, при это холодно до безобразия а места для чалки нет. Минут через 5 борьбы с судном у меня неаконец-то получается зачалиться и вылить воду. На сегодня водных процедур с меня хватит!
А впрочем, идти на второй день мы стали быстрее. Оперативнее обносили завалы, кое-что даже разбирали, рубили вставшие поперек русла бревна. Тем не менее, скоро стало ясно, что до темноты до Волгуши мы не доберемся. Поэтому внутри команды начало разрастаться мнение, что пора бы уже оглобли поворачивать. В смысле собирать лодочки и идти пешком. Мнение это было горячо поддержано адмиралом, так что на близжайшей удобной точке мы снялись с маршрута, отправили гонцов выяснять про выброску, а сами приступили к антистапелю. Диме окончательно надоела многострадальная резиновая шкура от тайменя. Он оставил ее в лесу, вместе с парой драных кед. Получился очень живописный натюрморт - прям-таки обелиск водного туриста.
Гонцы вернулись с добрыми вестями: автобус до Икши идет в 20.05, едет туда меньше часа. Ну, а уж из Икши электрички всегда ходят. Не торопясь собираемся, обедаем и идем к автобусной остановке. Оказывается, до санотория "Горки" и впадения Каменки в Волгушу мы не дошли всего-то около километра. Впрочем, при наших темпах это путешествие заняло бы еще часа три. Кстати, Волгуша, протекающая под мостом, нам очень понравилась. Она гораздо шире, с хорошим течением и без завалов.
Дальше был автобус, потом Икша, электричка, пиво, гитара ("В пещере каменной нашли источник водки..."). ПотомСавеловский вокзал, метро. Путешествие закончено, никто обэтом не жалел. У нас был хороший поход, сложный пусть не технически, но физически. Хорошая проверка людей. Проверка удалась.