Каменная бойня

Зверев Сергей

Начать решили с самого слабого звена, то есть с девиц. Прежде чем допрашивать, оперативники подвергли их психологической обработке. Это был простой, в принципе безобидный и проверенный временем и практикой способ. Вначале дама в полицейской форме обыскала девиц. Вроде бы и ничего такого, однако же известно, что обыск действует угнетающе на каждого человека, а уж на дам – тем более. Затем дежурный отвел обеих девиц в специальное помещение для задержанных.

Помещение было, как ему и полагается, разделено решеткой на две половины – мужскую и женскую. Девиц, само собою, поместили в женскую половину. Там никого, кроме самих девиц, не оказалось, зато в мужской половине присутствовали несколько арестантов. И среди них – некая колоритная личность, помещенная в мужскую половину заблаговременно

и заранее же ознакомленная с некоторыми специфическими инструкциями. Можно сказать, что это была подсадная утка, и такое утверждение будет вполне верным и обоснованным.

Так вот. Едва только девиц поместили в женскую половину, колоритная личность начала свое представление по заранее утвержденному сценарию.

– Ах, какие красотки! – заорала личность, буквально-таки кидаясь на решетку, отделяющую мужскую половину от женской. – Слышь, начальник, а давай-ка их сюда, в нашу хату! Думаю, братва не откажется от такого подарка? А, братва, – не откажемся? В общем, отпирай дверь, начальник, и веди их к нам! А мы уж тут разберемся! Га-га-га! Гы-гы-гы!

И колоритная личность, изображая любовное томление, принялась буквально-таки кидаться на решетку. Дежурный, заранее предупрежденный операми, не пресекал это безобразие, лишь весело скалил зубы. Конечно, какая-нибудь опытная и тертая дама мигом бы раскусила суть такого дешевого спектакля, но обе девицы не были ни опытными, ни тертыми. Вся их жизнь протекала в ресторанах и ночных клубах с разными кавалерами, которые ничуть не были похожи на колоритную личность, а это, как говорится, совсем другой сюжет.

Вот потому-то к допросу обе девицы подошли психологически подготовленными, то есть напуганными, ошарашенными, взвинченными и нервными. А уж допрашивать таких-то – нет ничего проще, они мигом все выложат, поведают всю правду, лишь бы только вновь не оказаться в этой ужасной клетке по соседству с ужасной колоритной личностью.

Девиц доставили в кабинет не поодиночке, а сразу обеих, и первым делом они дружно расплакались, размазывая слезы по раскрашенным в четыре слоя щекам.

– Ну-ну, – принялся по-отечески утешать их Мешалкин. – Зачем же плакать? Плакать не надо. Вот сейчас мы зададим вам парочку вопросов, вы на них честно ответите и ступайте себе по домам. Даю вам слово, что отпущу. Но только отвечать нам надо честно, без всяких врак и выдумок! Вы меня понимаете?

– Да-да! – с испуганной готовностью закивали девицы. – Спрашивайте, мы все вам расскажем!

Рассказали девицы не так уж и много, но кое-что полезное оперативникам от них все же удалось узнать. Перво-наперво – о «тоннеле». Да, его в «Башне» сколько хочешь. Отгрузят тебе хоть целый килограмм, были бы только деньги. Кто отгружает? Этого девицы не знают, так как «тоннелем» их каждый раз угощали кавалеры – Ливерпуль и Мопсик. Где Мопсик и Ливерпуль добывали «тоннель», того девицы не знали. Ливерпуль и Мопсик ничего об этом девицам не говорили, а сами девицы не спрашивали. Да и как спросить? Это не такой вопрос, который можно задать так вот запросто, вслух. Мигом попадешь под подозрение, а тем, кто под подозрением, дорога в «Башню» закрыта. Равно как и в другие ночные заведения. И это в лучшем случае. Так что ни о чем про «тоннель» девицы у Мопсика и Ливерпуля не спрашивали.

Где еще, помимо «Башни», может быть «тоннель»? Этого девицы также не знали, но слышали, что во многих местах. Точнее сказать, во многих ночных клубах.

Какие отношения у девиц с Мопсиком и Ливерпулем? Тут у девиц возникла некоторая заминка с ответом. Можно сказать, что никаких особенных отношений нет. Так – что называется, от случая к случаю… К тому же Ливерпуль и Мопсик угощают девиц наркотиками. Сейчас в основном «тоннелем», раньше – всякими другими. Конечно, девицы не прочь были бы завести с ними и более основательные отношения. Одна – с Ливерпулем, другая – с Мопсиком. А почему бы и нет? И Ливерпуль, и Мопсик – ребята богатые. Верней сказать, богатые у них папа с мамой, но это без разницы. Но ни Мопсик, ни Ливерпуль, похоже, не рассматривают девиц в качестве серьезных партий. Хотя сами девицы на то очень надеются. Потому что где еще в нынешнее время найдешь состоятельных женихов?

Какое действие оказывает «тоннель»? Ну, как какое? Хорошее он оказывает действие. Никакой другой наркотик – ни анаша, ни героин, ни кокаин, ни всякая синтетика – такого действия не оказывает. А главное, для этого самого действия много «тоннеля» и не надобно. Так – две-три затяжки или укольчик. Да-да, «тоннель» можно курить, им же можно и колоться.

Откуда Ливерпуль и Мопсик добывают «тоннель»? Этого, опять же, девицы сказать не могут, потому что не знают. Правда, однажды Мопсик обмолвился, что поставляет наркотик какой-то Акробат, но Ливерпуль при этом цыкнул на Мопсика, и тот умолк. А сами девицы никакого Акробата не знают. Да и знать не желают. Им бы курнуть разочек этого самого «тоннеля», а больше им ничего и не нужно. Нет-нет, никакие они не наркоманки, они прекрасно понимают, что наркотики – это зло, а потому они и употребляют тот же «тоннель» лишь изредка, большей частью для того, чтобы развлечься. Потому что для чего же тогда ходить в ночные клубы, если там не развлекаться?

– Ну, вот и чудно, – подытожил разговор Мешалкин. – Теперь, красавицы, я вас отпускаю – как и обещал. Но только вот что. Никому о нашем разговоре ни слова! Иначе опять придется посадить вас в клетку к тому самому маньяку.

– А он и вправду маньяк? – испуганно спросила одна из девиц.

– Самый настоящий! – серьезным тоном подтвердил Мешалкин. – Так что никому и ничего!

– И Ливерпулю с Мопсиком? – спросила вторая девица.

– И им тоже, – назидательно произнес Мешалкин.

– А если они будут спрашивать?

– Ну, тогда вы им скажите, что вы нам сказали, что ничего не знаете, – витиевато посоветовал девицам Лосенок. – Они от вас и отстанут.

– Ага, ага! – закивали сразу обе девицы.

– Ступайте! – велел им Мешалкин.

– Ну что, примемся за граждан Ливерпуля и Мопсика? – спросил Герасимов, когда за девицами закрылась дверь.

– Примемся, – вздохнул Мешалкин. – А куда нам деваться?

* * *

Первым допрашивали Ливерпуля. Здесь надо сказать, что ни его, ни Мопсика не помещали в комнату для задержанных. И не потому, что оперативники проявили к ним сострадание, а просто, чтобы мажоры ни о чем не сговорились с девицами. То есть чтобы они не проинструктировали их, как себя вести на допросе и что говорить. Поэтому Ливерпуля и Мопсика просто отвели в отдельный пустой кабинет, сняли с них наручники, велели сидеть тихо во избежание неприятностей и заперли кабинет на замок. Ни телефона, ни каких-либо других способов связи в кабинете не было, так что связаться с окрестным миром Ливерпуль и Мопсик не могли. Не было у них возможности докричаться и через окно, так как оно выходило в глухой внутренний двор, огороженный высокой стеной. И тут уж хоть кричи, хоть не кричи – все равно не докричишься.

Поначалу, конечно, Ливерпуль вел себя вызывающе, демонстрировал свою независимость и то, что в определенных кругах называется крутизной, сулил оперативникам всяческие скорые и неминуемые несчастья и беды в их служебной карьере и личной жизни. Все три оперативника молча его слушали, страдальчески подперев подбородки кулаками.

– Ну что, выговорился? – спросил, наконец, Мешалкин. – Вернулся в действительность? Потолкуем по существу? Тем более что действительность твоя хреноватая. Можно даже сказать – безрадостная и бесперспективная. Потому как влип ты, парень, по самое по это. Ну, а коль влип, то и отвечать придется по полной программе. Ты, главное, уразумей, о чем я тебе толкую!

– Это куда же я влип? – с мрачной подозрительностью спросил Ливерпуль. – О чем это вы тут базарите?

– О «тоннеле» мы тут базарим, красивый ты наш! – пояснил Лосенок. – Вот в него-то ты и влип. Да так, что не видно для тебя света ни в конце тоннеля, ни в начале. Кранты тебе, парнишка. Крытая тюрьма! Несмотря на твоего богатого папашу и прочие подпорки и спасательные круги. Не спасет тебя твой папаша, ой, не спасет! И всякие прочие адвокаты тебе также не пригодятся. Четвертной тебе светит, как с куста! Ну, а что ты хотел? Торговля наркотиками – это, понимаешь ли… – Лосенок, произнося столь длинную и темпераментную речь, в конце концов выдохся и не договорил фразу до конца.