Каменная принцесса

Пресли

Это сегодня?

Это сегодня.

Это сегодня.

Было не так много способов истолковать два слова. Но с помощью различных интонаций можно изменить их значение.

это сегодня

Независимо от того, сколько раз я произносила текст Джеремаи вслух, ни один из вариантов меня не привлекал. Этот ублюдок даже не потрудился поставить вопросительный знак или точку, чтобы сгладить некоторую путаницу.

Уродливые слова

Эти два слова были последними в нашей ветки сообщений. Он отправил их утром в день нашей свадьбы — свадьбы, о которой он забыл. И это было не смс с паническими извинениями. Он не звонил мне безостановочно, чтобы заполнить мою голосовую почту извинениями. Он не ехал три часа из Эштона в Клифтон Фордж, чтобы встать на колени и молить меня о прощении.

С таким же успехом его текст можно было принять за конец.

Ну и пошел он. К черту его сообщение. К черту все те годы, которые я потратила впустую на мужчину, который утверждал, что любит меня, но ни черта не понимал, как это показать. Я бы даже не получила удовольствия, расставшись с ним лицом к лицу. Или, может быть, подставить меня в день нашей свадьбы было его трусливым способом порвать со мной.

Отменив свадьбу в субботу, я провела день в слезах, лелея разбитое сердце и мучаясь с похмелья. Пресли Маркс была не из тех женщин, которые плачут. Я отказалась от слез в юном возрасте, потому что они приносили мне только еще одну пощечину. Но в тот день я позволила им свободно падать.

Я плакала из-за того, что была такой чертовски глупой. И жалкой. И одинокой. И униженной.

Сколько раз мои друзья предупреждали меня о Джеремае? Сколько раз я защищала его? Сколько раз я смотрела на свой пустой безымянный палец, обманывая себя, что мне не нужно обручальное кольцо?

Жжение в носу грозило новыми слезами жалости, но я отмахнулась от него, быстро моргая, пока случайная слезинка не испортила тушь. Затем я сунула телефон в сумочку и толкнула дверцу своего джипа. Белая краска блестела, отражая лучи раннего утреннего солнца.

Я привела его в порядок на прошлой неделе. Я хотела, чтобы он сверкал, когда мы с Джеремаей будем уезжать со свадебного приема. Я хотела, чтобы он был безупречным, когда мы поедем на нем в Эштон.

Сегодня должен был быть день переезда.

Большая часть моих вещей была в коробках, и я забронировала грузовой трейлер. Я подписала договор аренды квартиры в Эштоне, потому что Джеремая временно жил в здании своего мотоклуба — в течение трех лет.

Глупо, Пресли. Так чертовски глупо. Я была так занята планированием того, как объединить наши жизни в одну, что не заметила, что мой жених был вполне доволен жизнью порознь.

Возможно, мне следовало остаться дома и разобраться с последствиями сегодня. Мне нужно было связаться с арендодателем и потерять множество депозитов. Вместо этого я последовала своему обычному распорядку утра понедельника и поехала на работу, сделав крюк, чтобы заскочить в продуктовый магазин и засунуть свое свадебное платье стоимостью в тысячу долларов в корзину для пожертвований одежды.

«Клифтон Фордж Гараж» был моим постоянным местом работы последние десять лет, и сегодня мне нужно было что-то знакомое. Я отперла дверь кабинета и проскользнула внутрь, включив свет, прежде чем устроиться за своим столом и воспользоваться моментом, чтобы насладиться тишиной.

Я пришла на час раньше обычного, но тишина не продлится долго. Вскоре в магазине зазвенят инструменты, клиенты будут болтать в зоне ожидания, а в офисе зазвенят телефоны. Но пока все было спокойно.

Я сделала глубокий вдох, выискивая запах Дрейвена. Он умер больше трех лет назад, но были времена, когда я все еще чувствовала его запах. Может быть, это мое воображение вызывало легкий запах «Олд Спайс» и мяты, витающих в воздухе.

Когда я проснулась этим утром, я знала, что с последствиями свадьбы справлюсь только я, так что это было именно то, что я бы сделала. Шаг за шагом, день за днем, я выживу.

По крайней мере, самое трудное было позади. Я уже шла по проходу, чтобы сказать гостям на свадьбе, что мой жених забыл о нашем знаменательном дне. Остальное будет не так сложно, верно? Оставалась просто логистика. Барменам и поставщикам провизии заплатили. Я. Подарки, которые не были собраны, будут возвращены. Мной. Моя жизнь продолжалась, и однажды мне будет не так больно думать, что мой жених не захотел жениться на мне.

Но могла ли я винить Джеремаю? Это была моя вина. Я была глуха к правде и слепа к знакам. Мне следовало расторгнуть эту помолвку много лет назад. Возможно, я была такой же трусливой, как и Джеремая.

Отбросив эти мысли, я пощелкала мышкой рядом с клавиатурой, пробуждая свой компьютер. Затем нырнула в свой почтовый ящик и попыталась подготовиться к предстоящему дню.

Как только команда гаража узнает, что я здесь, а не валяюсь дома, они ворвутся в офис. Они нависали надо мной весь день, проверяя, не нахожусь ли я на грани нервного срыва. Я бы ни хрена не сделала, потому что была занята сохранением мужественного лица и слушала, как они проклинают Джеремаю. Если бы я сказала им, что со мной все в порядке, они бы поняли, что это ложь.

Я уже очень, очень давно не была в порядке.

Оставалось посмотреть всего три непрочитанных письма, когда снаружи раздались шаги. Металлическая лестница, ведущая в квартиру над офисом, завибрировала, когда Исайя, один из наших механиков и мой друг, спустился вниз.

Я глубоко вздохнула и развернула свой стул лицом к двери, когда она открылась.

— Доброе утро.

— Привет, Прес. — Исайя вошел внутрь, одетый в выцветшие джинсы и черную футболку. Его короткие каштановые волосы были влажными. Он пересек комнату и сел в кресло напротив моего стола, опершись локтями о колени.