Каменное сердце генерала
Шрифт:
– Фу, – вылетело непроизвольно, когда представила нашу девушку в постели захватчика.
– А че фу-то? – рассмеялась болтушка Таура. – Красивый, сильный, властный. У нас тут пол лагеря тайно по нему вздыхает, а он холодный, как каменная глыба. Вот и бесятся девахи.
– И ты вздыхаешь? – хитро подмигнула, а сама подумала, это как низко надо пасть, чтобы испытывать чувства к убийцам, прокатывающимся по нашему миру волной боли и разрушений? Надо искать способ изничтожить врагов, а не мечтать о них. А то, что этот Кайс поставил меня на ноги, не умоляет того, что он сделал с ни в чем не повинными, беспомощными послушниками. С моей Ваакри сделал…
– Ой, брось! – раскраснелась и отмахнулась. – Я в любовь не верю. Выжить бы, – тяжело вздохнула и погрустнела.
– Не поняла! – я скукожилась вся от крика и с опаской обернулась. Разгневанная тетка Кара стояла, широко расставив ноги, с плетью в руках. – Я бегать за вами должна?! А ну марш в свою нору, мразоты! И чтобы носы до обеда наружу не высовывали!
Эта женщина вмиг научила меня прыгать и бегать. В порыве страха тело позабыло, что ему еще сложно совершать такие резкие движения.
Залетев в палатку, сходу упала животом на свой топчан и Таура так заразительно рассмеялась, что я вместе с ней хохотом зашлась.
– Весело вам, курвы? – ворвалась Кара и со всего маху хлестанула меня плетью по оголившейся ноге.
От резкой боли потемнело в глазах и затошнило.
– Будешь знать, падла, как подставлять меня перед эспером, – прошипела и ушла.
А я со стоном перекатилась на спину и поджала ногу. Таура соскочила с места и подбежала ко мне.
– Дай гляну, – силой разжала мои пальцы и прижала ладонь ко рту, когда увидела рассеченную до мяса рану на голени. – Сейчас, не плачь только, погоди, – подбежала к своему топчану и выудила из-под койки тряпичный сверток. Вернулась ко мне и развернула ткань. Достала мешочек, насыпала серый порошок мне на рану, и стало немного легче.
– Это от боли помогает, но не лечит. Тебе надо к нашему эскулапу пойти и…
– Нет. Она мне отомстила. Я хочу на этом закончить войну. Никто не должен узнать, пожалуйста, Таура, – взмолилась, пока она перевязывала рану лоскутом.
– Я могила, – кивнула девушка. – А что конкретно случилось? Как это было? И вообще, расскажи, как в обители оказалась?
Я обняла подушку и нехотя погрузилась в страшные воспоминания. Начала рассказывать ровно с того дня, который разделил мою жизнь надвое.
Болтушка Таура слушала меня молча с открытым ртом, а в конце даже всплакнула, и я вместе с ней.
Мне Ваакри вовек не забыть и враг поплатится за это. Притаюсь мышкой и дождусь подходящего момента, чтобы нанести сокрушительный удар. И бить надо по их генералу, найти его слабое место и уничтожить, чтобы гад больше никогда никого не погубил своим смертельным взглядом.
– Не будем больше обо мне, – вымученно улыбнулась. – Теперь ты расскажи, как сюда попала?
– Я, – опустила она печальный взгляд и поджала губы, точно как моя сестренка делала, когда что-то рассказывала, – родом из Корундовой долины. Тут до моего поселка рукой подать. Крааль Роса, что за Туманной рекой. Слышала о таком? – я замотала головой. Никогда за пределы Амрааса не выезжала, кроме того дня, когда Ваакри забрала меня на повозке в обитель. – Войско Кайса с нашего поселка и начало захват долины. Только генералы с даром убивать взглядом, могут видеть в нас мерцание. Уж не знаю как, но это правда. Из всех жителей Крааль Росы только я мерцала. Кайс рвал и метал. Сравнял с землей наши дома, убил мужчин, а женщин и детей погнали в лес. Это в последнее время он все больше щадит земли и людей. Камней гору набрали и немного успокоились. Но мне было не жаль жителей села. Я от них такого натерпелась за последнюю годину, что сама бы не прочь подвесить мужиков на деревьях в один стройный ряд, – смахнула она горькую слезинку.
– Почему?
– Это случилось в великий день затмения. Я долго к нему готовилась. С того дня, как осиротела еще в детстве и меня на воспитание взяла местная ткачиха – тот еще волк в овечьей шкуре, влюбилась в мальчишку. Мы были не разлей вода с сыном пастуха. Повсюду вместе бегали, а когда повзрослели, впервые поцеловались под ивой у пруда. Счастье во мне било через край. Решила я рубашку избраннику вышить. Хоть и у ткачихи жила, а вышивке меня не научили. Пришлось долго мучиться с этими проклятыми нитками, но в итоге что-то получилось. Я ж, дура, обрадованная побежала на праздник и вручила ему подарок. Он мне в ответ браслетик надел,– глянула она на мой, – не такой богатый, как у тебя. Без камней драгоценных. Только цепь тоненькая, но я и тому обрадовалась. А то засмеяли местные девчонки рубашку из-под моей руки. Думала, не примет избранник такую неумеху. Но он поцеловал меня в щеку и повел к костру. Мы смотрели на завораживающие хороводы и что-то пили. Сначала подумалось, вино он мне в чарку подливал, а потом голову туманом так заволокло, что опомниться не успела, как на сеновале очутилась. И хотела ведь отпихнуть, но куда мне против сильного мужика? Так и снасильничал меня невинную. А наутро, когда нас его отец застукал, браслет сорвал и рубашку растоптал. Объявил меня распутницей. Вот и пошла обо мне слава по селу. Хоть колени сотри в молитвах Солнцеликой, а жизнь лучше не станет. Никому не нужна попорченная девка, сама знаешь. Вот и боялась нос высунуть из дома, чтобы не освистали. А мачеха так отходила кочергой, что неделю встать с постели не могла. Так что когда захватчики пришли и засунули меня в клетку, я даже с упоением за расправой наблюдала. Особенно за смертью предателя. Так и оказалась в лагере Кайса. На работу погнали сходу. Тяжело было поначалу на прииске, а потом втянулась. Я завтра все тебе покажу, научу. В этом даже есть нечто волшебное, – мечтательно улыбнулась Таура.
Так мы и проболтали до нового звона колокольчика, что оповестил о начале обеда. Девушка заботливо принесла мне еду в палатку, заставила быстро проглотить лепешку с мясной начинкой, закусить сочным плодом и запить чаем с ватрушкой. Унесла посуду и тут же вернулась.
– Ты поспи, Мэлори, а то наши затемно вернутся, такой галдеж начнется, не отдохнешь.
Я с благодарностью кивнула, удобно устроилась в койке и закрыла глаза.
Глава 10
Выспаться не получилось. Неугомонная злющая тетка Кара быстро нашла для нас с Таурой работу. Погнала к центральному шатру, за которым развернулась огромная полевая кухня. Все здесь жарилось, варилось, кипело в огромных котлах на разных кострах. Гремела посуда, кастрюли, чашки, ложки. Каждый пленный был занят своим делом. Вот Райя натирала до блеска посуду. Кто-то мыл овощи, другой их чистил и нарезал. Самая крупная женщина из всех заняла место за большим столом, разделывая туши.
Кара усадила нас в сторонке у ведер с вонючими потрохами и заставила промывать кишки. Меня выворачивало от смрада, но я упорно выполняла приказ. Понимала, нельзя перечить и давать ей повод еще раз отходить меня плетью.
Таура поначалу сокрушалась, а потом замолчала и смирилась с участью. Но вскоре несчастная нога дала о себе знать пульсирующей болью. Действие порошка закончилось, и работа превратилась в неимоверную пытку. По знойной жаре сидеть под открытым небом, сгорбившись в три погибели и не получить даже чарку воды – вот уж испытание. А еще раздражали косые взгляды и противный издевательский смех свиты этой жабы. Никто из поварих не проявил жалости и участия. Им нравилось наблюдать за нашими лишениями. С особым упоением каждая посмаковала косточки новенькой мерцающей. С подачи Кары сходу окрестили убогой. Неприятно, но для меня привычно. Я никак не реагировала на жалящие выпады гадюк. Себе дороже связываться.
Покончить с кишками нам удалось уже к закату. Вымотанные и измученные жарой, пошли к умывальнику. Долго оттирали мылом ладони, отбивая неприятный запах. Поднялся свежий вечерний ветерок, который помог немного прийти в себя. Вымыв руки, мы с Таурой умылись и отправились в палатку, где нас встретили заинтересованные взгляды прибывших с прииска девчонок.
Все одинаково одетые в простые зеленые платья. От свиты Кары явно отличались затравленными взглядами и изможденными лицами. Лишь одна из мерцающих разнилась с другими. Ее шею и запястья украшали золотые браслеты. Рыжая копна курчавых волос уложена в красивую высокую прическу. Белозубая улыбка сияла уверенностью. И оценивающий меня взгляд не заставил себя ждать.