Каменное сердце
Шрифт:
— О чем ты?
— Он говорил, что я не могу управляться даже с моими собственными детьми.
— Это и его дети тоже, — сказала Мария. Она была близка к тому, чтобы свалить на Гордона вину за поступки Софи, и все же понимала, что ответственность лежит на ее сестре.
— Гордон был для меня всем, — произнесла Софи, снова принимая отсутствующий вид. — И остается. Даже сейчас, после того, что я сделала. Он хотел, чтобы все у нас было идеально, и я старалась стать идеальной.
Мария хотела было спросить, как воровство и жестокое обращение с детьми
— Ты так сильно похудела, — заметила Мария.
— Это ничего, — ответила Софи.
— Наверное, ты была очень несчастна, — сказала Мария, вспоминая свадебные фотографии сестры. Ее наряд был точной копией платья Жаклин Кеннеди, с короткими рукавчиками, едва прикрывающими руки. Софи выглядела в нем такой прекрасной и такой счастливой.
— Может, мы отвлечемся от моего веса и поговорим о чем-нибудь другом? — спросила Софи. — Расскажи мне про Саймона и Фло.
— Им очень тяжело, — мягко сказала Мария. — В пятницу Саймон был у доктора Миддлтон, а в понедельник я поведу к ней Фло. Думаю, ты знаешь, что сегодня они ночевали у Эда и Гвен.
— Да, знаю.
Меньше чем через два часа дети должны были вернуться домой. Мария помнила, что ей нужно быть там и встретить их. Она посмотрела на Софи — губы сестры дрожали. «Сколько еще она выдержит?» — подумала Мария, внезапно ощутив страх.
— Ты не спрашивала, — произнесла она, — но я уверена, ты хочешь знать, что они чувствуют к тебе. Они тебя любят.
— Они это сказали? — спросила Софи, опустив глаза, словно боялась прочитать ответ во взгляде Марии.
— Да, сказали. Просто они совсем сбиты с толку. Они хотят, чтобы ты вернулась домой.
— Спасибо, что рассказала мне, — произнесла Софи. Наконец-то она подняла голову, и несколько секунд они с Марией смотрели друг другу прямо в глаза, без улыбки, спаянные этим взглядом сильнее, чем объятием.
Мария поднялась, собираясь уходить.
— Тебе идет белое, — сказала Софи.
— На улице жарко.
— Ты наденешь белое платье на свою вторую свадьбу?
Мария улыбнулась.
— Софи! — сказала она, качая головой.
— Значит, у вас все хорошо, — ответила Софи, улыбнувшись ей в ответ.
— Все прекрасно. Дункан…
— Что Дункан?
— Он очень хорошо относится ко мне, — тихо произнесла Мария. При мысли о том, что они с сестрой говорят об этом здесь, у нее защемило сердце.
— Ты этого заслуживаешь. Правда, Мария.
— Спасибо, — ответила Мария. — Он уже переехал. Прошлую ночь мы провели вместе. Но он не будет ночевать у меня, когда дети дома.
— Может, это и правильно, но ты обязательно пригласи его на обед. Приготовь какое-нибудь роскошное блюдо. — На секунду Софи примолкла. —
Мария кивнула с благодарностью.
— Смотри только, чтобы мама не узнала, — сказала Софи. В ее голосе прорезалась горечь.
— О Дункане? Я уже знаю, что она не одобряет наших отношений, — заметила Мария.
— Дункан тут ни при чем. Она злится, потому что ты счастлива.
— Софи! — воскликнула Мария, потрясенная.
— Подожди, поживешь здесь подольше, тогда и узнаешь, что я имела в виду, — ответила Софи.
Мария вышла из здания тюрьмы. По дороге домой она никак не могла унять дрожь — ей казалось, что она никогда не привыкнет к тому, что вынуждена встречаться с сестрой в тюрьме, ее потрясло то, как та разговаривала. Подъезжая к заповеднику Лавкрафта, она вспомнила слова Софи, сказанные в самом начале их встречи: о том, что она ненавидела Хэлли.
Глава 27
Традиционный воскресный ужин в семье Дарков состоял из ростбифа зимой и рыбы на гриле летом. Питер, Саймон и Мария, стоя во дворе, чистили полосатого окуня, которого Питер с Саймоном поймали этим утром. Нелл и Хэлли были в кухне: готовили салат. Джулиан повел Фло и Энди на прогулку по берегу реки.
— Какая замечательная рыба! — воскликнула Мария.
— Сорок дюймов длиной, — сказал Саймон, глядя, как Питер чистит окуня. — Самая большая из всех, которые я поймал.
— На какую наживку ты ловил?
— «Кастмастер», — ответил Питер. — Мы стояли на конце пирса, где ловятся синие окуни, но ничего не могли поймать. А потом вдруг Саймон забросил удочку подальше и поймал этого красавца.
— Это было здорово, дядя Питер, правда?
— Правда, Саймон.
— Фло тоже поймала одну. Я пойду поищу ее, ладно?
— Ладно, — произнесла Мария. Она погладила племянника по голове и посмотрела ему вслед. Потом повернулась к брату.
— Что Стив говорит о деле Софи? — спросила она.
— Хорошая новость — если такие новости вообще можно назвать хорошими — заключается в том, что Гордон умер еще до того, как она выбросила его из окна. — Питер понизил голос и украдкой огляделся по сторонам. — Не могу себе представить, чтобы Софи сделала это. А ты?
— Нет, — ответила Мария. Она действительно не могла представить весь этот ужас: ненависть в глазах Софи, револьверные выстрелы, окровавленное тело Гордона, падающее из окна их спальни, и машину, раз за разом проезжающую по нему.
— Она такая крошечная по сравнению с ним, — сказал Питер. — Он же валялся там мертвым грузом — в буквальном смысле слова. Как, черт побери, ей удалось поднять его и выбросить в окно?
— А Стив не может сказать, что в тот момент она была невменяема? — спросила Мария.
— Ему даже не придется этого делать. Тут и так ясно — это не убийство первой степени. — Питер покачал головой. — Я не могу относиться к ее делу объективно. Я знаю, что наказания ей не избежать, и я просто не в силах выносить это.