Каменные стражи

Мур Улисс

Он помахал отцу Фениксу, разговаривавшему с кем-то в тени колокольни, и направился в сторону моря, туда, где рыбаки разбирали рыбные прилавки.

Впереди на Солёном утёсе возвышалась вилла «Арго». Увидев на серпантине машину господина Кавенанта, Рик остановился, спустив ногу с педали, и проследил, как машина исчезает то за одним поворотом, то за другим.

— Я сама тебе позвоню, — прошептал он, когда машина окончательно скрылась в зелени парка, улыбнулся, быстро развернул велосипед и направился домой.

— Что

это значит? — удивилась мама Рика, когда через несколько минут он появился в дверях. Она никак не могла понять, почему Рик вернулся домой с этой подарочной коробкой в блестящей жёлтой бумаге, перевязанной зелёной шёлковой лентой с большим бантом и пшеничным колоском.

— Так открой же!

— Это мне?

— Да, мама, тебе. И мне тоже немножко, наверное.

Мама Рика положила коробку на стол и опустилась рядом, по-прежнему не догадываясь, что это значит. За спиной у неё булькал на плите картофельный суп.

— Послушай, ты что, с ума сошёл?

— Может быть, — улыбнулся Рик. — Открой! Не бойся!

От пакета исходил чудесный запах. Госпожа Баннер сняла передник. Она только что вернулась с работы. Раз в неделю она делала уборку в доме Конноров и сейчас очень устала.

— А что празднуем? — поинтересовалась она, развязывая шёлковую зелёную ленту.

— Прекрасный день! — ответил Рик.

Лента соскользнула на пол, с лёгким шорохом развернулась упаковочная бумага, и госпожа Баннер увидела дюжину крупных пирожных — суфле в сахарной пудре.

— Рик! Но это же наши… — невольно воскликнула она и, разволновавшись, замолчала.

— Да, — кивнул Рик. — Наши любимые пирожные. Мои, твои и… папины.

И на него нахлынули воспоминания.

По воскресеньям, после утренней службы в церкви, пока мама разговаривала со знакомыми, а Рик гонялся за чайками, слетавшимися на площадь, его отец всегда заходил в кондитерскую «Лакомка» за этими пирожными.

Иногда и Рик заходил туда вместе с отцом и тоже выбирал пирожные, чаще всего свои любимые — розовые, и только два зелёных, они были, что и говорить, слишком кислые, но нравились отцу.

А потом пирожных в доме Баннеров больше не видели, как не видели с тех пор и отца. Он остался в море, а пирожные — на витрине кондитерской «Лакомка», где мама никогда не бывала.

— Давай, — сказал Рик, решивший именно сегодня возобновить традицию, хотя день был не воскресный и в церкви они не были. — Выбери!

Глаза матери увлажнились. Она покачала головой:

— Нет, выбери сначала ты.

Рик взял зелёное пирожное, которое так нравилось отцу.

Откусил с некоторым опасением, что покажется слишком кислым, но оно оказалось очень вкусным.

Рик улыбнулся. Ему понравилось зелёное пирожное.

Он повзрослел.

Глава 8

Ключ зажигания под педалью газа

Леонардо

Минаксо опустил телефонную трубку. Потом уложил на место морские карты. Они заполняли все полки в этой комнате на самом верху маяка.

На одной из карт, испещрённой множеством различных пометок, лежала та самая книга — путеводитель по Килморской бухте «Любопытный путешественник», которую Леонардо забрал накануне у Калипсо специально для того, чтобы она не попала в руки ребятам.

Смотритель маяка запер дверь и стал спускаться по винтовой лестнице, насчитывавшей тысячу ступенек до земли. Лестница спускалась по внутренней стене без ограждения, и двигаться по ней было небезопасно.

За многие годы Леонардо развесил тут на стенах скелеты самых крупных рыб, какие доводилось вылавливать. Среди них — челюсть акулы из Чёрного моря, три острозубые акульи пасти из Тихого океана, клыки арктических моржей и длинный рог африканского единорога.

Леонардо взглянул на море, где сильный западный ветер поднимал высокие, крутые волны, и прошёл в хлев к Ариадне.

— Твой час настал, — обратился он к лошади, ласково похлопав её по шее. — Сегодня тоже отправляемся в путь.

Он быстро оседлал её и вывел наружу. Продумал, всё ли запер, не забыл ли нож, и легко, как опытный наездник, вскочил в седло.

— Вперёд! — приказал он Ариадне. — В лес, малышка!

Лошадь пошла рысцой вдоль дороги, а потом пустилась галопом.

Леонардо склонился к ней как настоящий ковбой, выехал по переулку на набережную, а потом свернул к холму.

Ведомая твёрдой, уверенной рукой, Ариадна побежала по узкой дорожке, тянувшейся вдоль нагромождения каменных глыб, поднялась на вершину холма и стала спускаться по другую его сторону.

Сильный морской ветер уступил тут место довольно спокойному ветру материковому.

Вскоре Ариадна добралась до леса, пошла под кронами деревьев, и только здесь Леонардо расслабился и попридержал её.

— Подожди, не торопись… — шепнул он. — Уже давно не бывал я в этих местах.

Деревья здесь стояли невысокие и редкие, зато между ними росло много кустарников и густой травы. Кое-где встречались вековые дубы, а местами тонкие деревья со светлой корой, иссохшие, похожие на фламинго.

Леонардо направил Ариадну в самую чащу леса, где ветви деревьев сплетались особенно тесно, образуя едва ли не зелёный туннель, заполненный причудливыми тенями.

Выехав затем на грунтовую дорогу, смотритель маяка вскоре оказался у дерева, помеченного красной ленточкой, и, проехав ещё немного, остановился.

Тут он спешился и принялся, насвистывая, рубить ножом ветки. Ариадна воспользовалась этим, чтобы пощипать свежей травы.

Минут через десять в густом кустарнике обнаружилась какая-то машина, замаскированная зелёным полотнищем, накрытым листьями и ветками.